Обреченный рыцарь - Лещенко Владимир - Страница 26
- Предыдущая
- 26/74
- Следующая
Двадцать гривен новенькими монетами имперской чеканки. Часть в ауреусах, часть денариями. Как и попросили иноземцы, с недоверием отнесшиеся к несерьезным «кунам» и «резанам». (И напрасно, как им потом объяснил шут. В кунах и резанах серебра содержалось больше, чем в привычных рыцарям денариях и сестерциях. Потом при обмене потеряют.)
– И тут кинули! – бурчал бритт, ссыпая денежки в кожаный кисет.
Казначей только хитро усмехался в усы. На кросс?курсе он сэкономил своему государю целых полгривны. И то деньги. Среднему киевлянину на неделю жизни хватило б.
Вострец распрощался с ними до послезавтра, выразив надежду, что дорогу обратно они найдут без труда. А проблем никаких возникнуть не должно. В столице тихо и спокойно. Городская стража и гридни Офигениуса, в мирное время перебравшие на себя функции вигилов, зорко следят за порядком.
Ага, спокойно.
Прямо девица может пройтись ночью по городским улицам и никто ее не обидит.
Может, кликнуть на всякий случай стражников? Вдруг да поможет?
Ох, не поспеют! Глупый британец уже и меч вытащил. Значит, драки не миновать. Уж он?то напарника знает.
– Я вам, придурки, говорю! – рявкнул, распаляясь, Гавейн. – Отойдите от нее и поживее!
– Люди добрые, – выступил вперед один из нехороших парней – долговязый и плечистый. – Ехали бы вы подобру?поздорову, а?!
В его голосе слышалась плохо скрываемая угроза.
Парсифаль с удовольствием последовал бы этому совету. Но вот как образумить приятеля? Разве что дать хорошенечко по башке, чтоб на время дух вышибить. Однако ж можно не рассчитать и получить сдачи. Если на бородача найдет, он теряет контроль. Не разбирает, где свои, а где чужие.
– Елы?палы! – озадачился крепыш. – Да ты нас пугать никак вздумал?!
Он заскрежетал зубами.
«Похоже, – приуныл блондинчик, – началось».
И полез за своим оружием.
– Пугать? – удивился долговязый. – Разве что попросить. Правда, ребята?
Его сообщники громко заржали.
– Едрить твою! – выругался Гавейн. – Ну, держись!
И двинул своего рысака на длинного.
Тот, видя, что шутки кончились, повелительно вскинул руку.
– Стой!
И распахнул плащ.
Под ним находилась тонкого плетения кольчуга с нагрудной пластиной, на которой был выгравирован какой?то рисунок.
Присмотревшись, Парсифаль разобрал в лунном свете, что это изображение пса.
– И что, покусаешь? – осведомился бородач, тоже рассмотревший собаку.
– Э?э?э… – завертел головой долговязый.
Было видно, что он растерян.
И тут подала голос доселе молчавшая девица.
– Люди добрые! – завопила что есть мочи. – Спасите! Не дайте пропасть во цвете лет!
Длинный порывисто обернулся к ней лицом и развел руки в стороны, как бы пытаясь схватить молодицу в объятия. Она увернулась и ошпаренной кошкой кинулась к всадникам.
Кто?то из негодяев, сориентировавшись, схватил ее за подол платья и потянул на себя. Девушка споткнулась и упала на коленки, при этом громко охнув. Наверное, ушиблась.
Этот вскрик окончательно вывел крепыша из себя.
– Ну, собаки! Сейчас я вам хвосты рубить стану! Перси, спина к спине!
Тевтон мгновенно понял, какого маневра от него требует напарник, и повернул своего коня хвостом к крупу скакуна Гавейна. Таким образом, тылы обоих рыцарей оказались более?менее защищенными.
Первая атака вышла весьма удачной для бывших паладинов Круга Стоячих Камней.
Гавейн сшиб с ног и едва не затоптал того головореза, который толкнул девушку, и испытал при этом такое удовлетворение, что сам удивился. Обычно дрался хоть и с азартом, но без фанатизма. Выполняя обычную работу?воина. За которую платят.
А тут.
И что это с ним такое? Ведь даже толком не рассмотрел ту, из?за которой ринулся в драку. Наверное, это все из?за удачного начала службы. Деньги – великая сила, способная творить невероятные чудеса.
Например, размягчить зачерствевшую душу рыцаря?неудачника.
Бородач оглянулся на блондина. Как там у него дела?
Напарник тоже ворон не ловил. Прижал одного из противников к стене и пытался достать его мечом. Правда, отчего?то не рубил, а норовил огреть плашмя. Чего это он решил проявить милосердие? На взгляд Гавейна, насильникам самое место в аду.
Причем, похоже, они нарвались на какую?то шайку. Ишь, собака у них вместо опознавательного знака. И как удивился этот длинный, когда рыцари не проявили должного уважения (или следовало трепетать от страха?). Вероятно, псы имеют определенную репутацию в Киеве.
Но как же тогда быть с уверениями Востреца, что в столице Куявии тишь да гладь да Божья благодать? Или не хотел ударить в грязь лицом перед иностранцами? Знаем мы этих патриотов. Так и норовят приукрасить общую картину.
Ладно, потом разберемся. Сейчас первым делом надобно выручить даму и самим смыться. Есть, конечно, соблазн разгромить банду, а затем потребовать от князя награду за отличную службу. Но тут непонятно, кто еще кого разгромит. Многовато этих «собачек» на их с тевтоном головы.
Эх, если бы уловку какую придумать. Хотя бы вот подхватить девицу к себе в седло и деру. Эти пешие, не догонят.
Попробовать, что ли? Чем черт не шутит.
Гавейн с молодецким гиканьем пришпорил коня и направил его к уже успевшей встать на ноги девушке. Бандиты опешили и расступились.
Рыцарь наклонился и приобнял молодицу за талию…
Возможно, та не совсем правильно истолковала его намерения. Потому как неожиданно залепила бритту увесистую затрещину. Да еще и сильно рванула его за руку.
От неожиданности крепыш потерял равновесие и сверзился с седла наземь.
– Елы?палы! – взвыл, схватившись за ушибленную ягодицу. – Ты чего творишь, полоумная?!
Затравленно осмотрелся по сторонам и понял, что дело дрянь.
Его конек, лишившись седока, с перепугу умчался прочь.
Трое разбойников, навалившись на Парсифаля, тащили его с лошади. Блондин отбивался изо всех сил, уже не думая о сохранении вражеских жизней. Рубил с плеча. Однако его удары непонятным образом не наносили нападающим ни малейшего урона.
«Заговоренные они или что?» – удивился бритт.
Прислушавшись, он понял, в чем дело. При соприкосновении с бандитскими головами клинок издавал характерный звон. Итак, кроме кольчуг на негодяях были еще и шлемы. Круглые и плоские, так что под шапками их нельзя было заметить.
Тут на Гавейна тоже напали, так что ему стало не до наблюдений.
Уже после первого размена ударами рыцарь понял, что перед ним отнюдь не новичок в рубке. Уверенная рука, холодный расчетливый ум, подсказывающий, куда и как наносить удары.
Бритт сделал пару своих фирменных выпадов, которым его научил еще командор Ланселат. Обычно они проходили на ура. Если не один, так другой. Но здесь были погашены практически мгновенно.
«Вот дерьмо!»
Интересно, кто учил этого щенка (противник был еще совсем юным парнем, почти мальчиком) фехтованию? Не иначе великий мастер. У такого и самому взять пару уроков не грех. Если не дорого возьмет, конечно.
Ну, хорошо.
Посмотрим, как тебе понравится вот этот подарочек, дорогуша.
Крепыш завертелся волчком на месте, выставив перед собой клинок. Мальчишка немного опешил. Но лишь на самое мгновение. А потом присел, пытаясь достать ноги Гавейна.
Рыцарю только этого и надо было.
Рубанул наискосок, метя в незащищенную пацанячью шею. Вложил в удар столько силы, что наверняка снес бы молокососу голову.
Если бы сумел достичь цели.
В последнее мгновение кто?то успел подтолкнуть его руку. Так что удар пришелся плашмя, но все равно поверг парня сначала в транс, а потом и в глубокую отключку. Гавейн проверил, насколько она глубока, пнув юношу ногой в бок. Молодой человек не шелохнулся, что и решило его судьбу. Возиться с поверженным противником не было времени.
Уже новый нарисовался.
На сей раз это был длинный. По всей видимости, предводитель шайки.
- Предыдущая
- 26/74
- Следующая
