Ола - Валентинов Андрей - Страница 6

– …Однако же смело могу сказать, что чудища сии и вправду существуют, ибо могу я не токмо видеть, но и слышать их, равно как осязать и даже, увы, вдыхать их мерзкое зловоние. Посему, логике следуя, надлежит мне признать их злодейское существование. Гадание же и ворожба – суеверия суть, и верить в них не велит Святая Католическая Церковь!

При этих словах Дон Саладо рискнул отпустить поводья, дабы осенить себя крестом. Я замер – этак и с седла брякнется, поднимай потом! Не брякнулся. Перекрестился. Я перевел дух.

– Даже в цыганские не верите? – не отставал я. – В смысле гадания?

Спросил, а сам вновь на дорогу взглянул. Мы уже на горку подниматься начали, кусты да коряги к самым ослиным копытам подползать стали…

– Или нагадали тебе что, Начо?

Смутился я. Смутился – впервые за последние полгода. Иди даже за год. Скривился, рукой махнул.

– Вроде того, сеньор. Я еще маленький был. Нагадала мне цыганка две вещи. Первое – будто бы принцем стану. Только вы не смейтесь, Дон Саладо!

– Отнюдь! – бодро ответствовал рыцарь. – Отчего же смеяться, Начо? Ты молод, у тебя все впереди, отчего же не стать тебе принцем? Я же обещаю, что как только прославлюсь и одержу великую победу, то сделаю тебя для начала аделантадо[22] какого-нибудь острова…

– Только не Сицилии, – вздохнул я, сообразив, что зря разоткровенничался. И перед кем?

– Отчего же не Сицилии? – бодро вопросил бесстрашный идальго, но тут же прервал себя.

– Начо!

Позвал он меня уже шепотом. Костлявая рука указывала куда-то вперед. Вперед – и чуть в сторону.

Я поглядел – и помянул дьявола вкупе с ослиной задницей. Птицы! Взлетели веером, над буреломом этим поганым кружат…

На дорогу смотреть надо было, дурак болтливый!

– Великаны! – в шепоте Дон Саладо послышалось нечто вроде удовлетворения. – Сейчас ты увидишь, Начо, что чувства мои и на этот раз не подвели меня…

Я уже не слушал – ни про чувства, ни про великанов. Влипли! И место какое – самое, что ни на есть убойное! Слезть с осла? А копье? Бросить?

Тьфу ты!

Я еще успел заметить, как мой рыцарь, изрядно качнувшись в седле, здоровой рукой взялся за рукоять своей железяки, прежде чем…

– …А ну, слазь с седел! Приехали, сеньоры!

Слева, справа, спереди, сзади… Дюжина? Больше! На плечах – сайяли мехом вверх, на башках нечесаных – шапки чуть ли не из овчины. А рожи-то, рожи! Зна-а-комые рожи! Не из того ли селеньица, что внизу осталось?

– Слазь, говорю!

Вот это здешних разбойничков и губит – желание поболтать. Или покрасоваться – что одно и тоже. Я бы в этих кустах сидел – так у меня и ветка бы не хрустнула, и птица не шелохнулась, и языком трепать бы не стал. Вот месяц назад, как раз на этой самой Сицилии…

– Поживее, поживее, кастильские свиньи! Первое дело – кошели кидайте, а там уж поглядим!

Посмотрел я на разбойничков – и почему-то успокоился. Ни луков у мордачей этих, ни мечей. Даже кинжалов приличных нет. Только дубины – да ножи. Кухонные.

Козопасы!

(А за «кастильскую свинью» можно и пырой в брюхо получить, мориски драные!)

– Не соблаговолите ли, любезные сеньоры великаны, точнее изъяснить ваши намерения?

Вроде бы мне и привыкнуть пора, а все равно не выдержал – рот раскрыл. Вернее, он сам собой растворился – рот. «Любезные сеньоры великаны»! Ну сказанул, дядька!

– Че-че-чего?

Кажется, не у одного меня со ртом неувязка вышла!

– Дело в том, сеньоры, – как ни в чем не бывало продолжал доблестный идальго, – что мы с моим эскудеро, благородным юношей Игнасио[23], прозываемым Бланко, изволим мирно путешествовать, отнюдь ваших великаньих владений не тревожа и добра не трогая…

Ну надо же! «Игнасио»! Мне даже понравилось.

– Однако же, коли вы из племени великанов злых, до добра чужого жадных, то не будь я благородный идальго Алонсо Торибио-и-Ампуэро-и-Кихада…

Главного я уже успел приметить – именно он про «кастильских свиней» помянул. И не зря! На башке – не шапка козья – тюрбан! Навидался я таких в Гранаде! И в Алжире навидался.

А что болтают – славно! Пусть болтают.

Пока!

– …прозываемый ныне Доном Саладо, то не избежите вы доброй трепки. А посему вызываю я вас на славный бой!..

Болтайте, болтайте! А я пока считалочку вспомню. Старая такая считалочка, глупая: «Ты гуляй, гуляй, дубье! Разбегайся прочь, ворье! Первый – раз, второй – погас…»

Эх, опоздал! В жизни с копьем этим дурацким не обращался. Хотел древком навернуть…

«Ты гуляй, гуляй, дубье!»

…прямиком по тюрбану наглому. Нет тюрбана! По шапке, что рядом… Ах, ты!

…нет шапки!

Ну, по следующему уже не промажу! Есть! «Первый – раз!..» Странное дело, когда дерусь – ни черта не слышу. Вот и сейчас – вроде бы орут, пасти свои грязные раззявливают с клыками желтыми…

«Второй – погас!..»

Кстати, как там мой рыцарь? Как бы не убили! Жив? Ой! Ай! Дьявол! Таки попали, по плечу, правда, но все же!..

«Ну, а третьему мы…» А где, кстати, третий? Третий где? Тот, кому мы, понятное дело, в глаз.

Оглянулся.

Копьем – древком стоеросовым – на всякий случай в воздухе махнул – аж просвистело… Нет, третьего! И четвертого, кстати, тоже.

Неужели все?

– Ты славно обращаешься с копьем, Начо, – одобрительно молвил Дон Саладо, невозмутимо вкладывая в ножны свою железяку. – Однако же в следующий раз советовал бы я тебе повернуть его иным концом, именно же острием…

Фу ты!

В кустах – шорох, на дороге мы с рыцарем, да конек с моим Куло, да пара башмаков деревянных вкупе с шапкой. Плечо ноет… Кровь? Нету крови, и на том спасибо. Ни на плече, ни на дороге… Да где же все? Этих ублюдков с дюжину ведь было, а я даже дагу не вынул…

– Они чего, убежали?

Ляпнул, не подумав. Потом, естественно задумался. Задумался, а после – изумился.

– Сеньор, это вы… вы их прогнали?

Теперь удивился он. Удивился, глазами своими подслеповатыми моргнул.

– Неужели ты хотел бы, Начо, пролить кровь этих бездельников? Поверь, навидался я великанов, и скажу, что эти – из распоследних. Посему и бил я их, как и должно – плашмя. Хоть и надел их предводитель стальные латы…

Латы? Это он что, о тюрбане?

Латы?!

Кто это хохочет? Неужели я? Действительно, обхохотаться можно. Сухорукий калека с допотопным мечом в дурацком шлеме! А я думал, этого дядьку на помочах водить придется!..

– Поистине, рыцарь, вы совершили изрядный подвиг! – отдышавшись, заметил я. – А этот… предводитель, который в стальных латах?

– Унесен был, – удовлетворенно кивнул Дон Саладо. – Под руки унесен двумя чудищами…

…А жаль! Мне бы с этим тюрбаном поговорить. И не только мне!

– …И вновь повторю – не спасли его латы стальные дамасского закала, хоть и исщербил я о них свой славный меч…

– Покажите! – не выдержал я.

Кажется, самое время начинать лечение. Раз уж мой рыцарь столь ценит логику… Глазами не увидит, так пальцем пощупает!