Гений пустого места - Устинова Татьяна Витальевна - Страница 48
- Предыдущая
- 48/69
- Следующая
– А по телефону никак нельзя позвонить?
– Нет, – твердо сказала Ольга. – Никак. А вы… Как вас зовут?
– Илья меня зовут, ну и что?!
– А меня Ольга Пилюгина. Я жена Дмитрия Пилюгина, и мы когда-то все вместе дружили.
– Ну и что?!
– Пап, да это знакомая наша! Я ее знаю! Чего ты к ней пристал?!
– Женя, одевайся. Мы уходим. Извините нас.
– А… когда Катя приедет?
– Она не скоро! – Ребенок закинул в рот остатки моркови и стал натягивать здоровенные, как у великана, башмаки. Башмаки огромные, кулаки тоже огромные, а ручки тоненькие-тоненькие, и когда он присел, собачья майка задралась, и стало видно узкую белую детскую спинку. – Хотя, может, сегодня и пораньше придет. Она пораньше обещала!.. А вы проходите, тетя Оль!
– Женя, собирайся. Мы уезжаем, и… тетя тоже уходит.
– У меня нет Катиного телефона, – скороговоркой произнесла Ольга. – Я еле-еле нашла ваш адрес, через Катиных родителей!
– Как это Мария Семеновна дала вам адрес и не дала телефон?!
– Я ей сказала, что должна передать Кате… ну, бумаги из банка, – покаялась Ольга. – У меня разговор к ней. Очень серьезный. Можно, я останусь и подожду ее?! Ну, пожалуйста!
Мужик колебался. Он смотрел на Ольгу с таким сомнением, что она в конце концов заявила, что может раздеться, а он проверить ее карманы и осуществить личный досмотр.
– Па-ап, э-то те-тя О-ля! – по слогам выговорил Женя, которого рассмешило слово «досмотр». – Вот ты какой, северный олень! Недоверчивый наш!
И он совершенно неожиданно для Ольги взял мужика за свитер, притянул к себе и поцеловал в лоб, будто благословил.
– Женька, отстань, – велел мужик размякшим голосом и легонько подтолкнул ребенка к двери. От «легкого» подталкивания Женька чуть не вляпался носом в железную дверь.
В это время раздался мелодичный звон и осветилось окошечко домофона. В окошечке было видно пустую поселковую улицу, сугробы и бок какой-то машины. Мужик нажал кнопку.
– Илья Иванович, я на месте, – сообщил домофон.
– Мы выходим, – ответил мужик. – Женька, как ты, обутый, пойдешь за сумками? Вечно с тобой!..
– Да я разуюсь!
– Я сам принесу!
– Это наш водитель приехал, – сказал Женя с лихой небрежностью. – Папа не любит, когда его возят, а его служба безопасности говорит, что без водителя никак нельзя! Только папа чихать хотел на службу безопасности!.. Он летом всегда сам…
– Женя, бери сумки и выходи.
– До свидания, теть Оль!
– Пока, Жень!
Волоча две громадные сумки – куда там «челнокам» первых лет перестройки! – задевая за стены, ребенок с трудом протиснулся в дверь, а грозный мужик сунул ноги в башмаки.
– Прошу прощения, – сказал он Ольге и, пыхтя, стал завязывать шнурки. – Я не могу вас здесь оставить. Ну, никак!..
– Позвоните Кате, – устало попросила Ольга. – Передайте ей, что я ее жду.
– Некогда мне звонить!
– Послушайте!
Она вдруг вышла из себя – из-за огромного дома за кованым забором, из-за машины с водителем, которого «папа не любит, но служба безопасности не разрешает ездить одному», из-за невиданных просторов, которые открывались вокруг, – метры и, кажется, километры плитки и темного дерева! И еще из-за того, что она так устала, замучилась, из-за того, что ее собственный сын страдает и не знает, что теперь будет с отцом, из-за бабы Веры, которая устроила погоню, из-за того, что Кузя погиб нелепой смертью, а этот твердолобый пень слышать ничего не хочет!
– Мне нужно поговорить с Катей, и я с ней поговорю! – Она решительно прошла мимо изумившегося мужика и стала снимать шубу. – Дмитрий Кузмин убит. Мы ищем его убийцу. Судя по всему, ваша жена пыталась увидеться с ним накануне смерти! Вам ясно?
Мужик секунду смотрел на нее, а потом моргнул, как сова:
– А вы кто?.. Любительница частного сыска Даша Васильева?
– Я вам уже объясняла сто раз! – огрызнулась Ольга. – Меня зовут Ольга, я жена Дмитрия Пилюгина. Они с Кузей, то есть с Дмитрием Кузминым, учились на одном курсе!
– Подождите, – повелительно сказал хозяин дома, когда она стала снимать сапог, но Ольга ждать не стала. Она стянула сапог и принялась за второй.
Тогда он выхватил из кармана телефон и нажал кнопку.
– Если вы вызываете охрану, – начала Ольга, – то ради бога! Я все равно никуда не уйду, и вы меня не заставите, даже если вызовете сюда авиацию! Мне нужно знать, зачем Катя приходила к Кузе в общежитие накануне убийства. Мне нужно знать, зачем…
– Заткнитесь, – велел он, не взглянув на нее, и Ольга, сама от себя этого не ожидая, послушно захлопнула рот.
– Катюш, – сказал мужик в трубку. – Тут тебя спрашивает Ольга Пилюгина, говорит какие-то странные вещи! Будто Кузмин убит! Ты об этом… ничего не знаешь?..
Ольга молча слушала. Мужик тоже слушал. В трубке верещало.
– Хорошо, – произнес он наконец. – Договорились. Ладно.
Он нажал «отбой», и Ольга спросила:
– Что она сказала?..
Но мужик нажал следующую кнопку и, отвернувшись, заговорил совсем другим тоном.
– Женька, езжайте одни. У меня тут… дела нарисовались! Да все из-за твоей тети Оли! Да. Да. Нет. Нет, я сказал. – На этот раз трубка не верещала, а выла. – Мама сказала, что она уже близко. Дай мне Лешу.
Не слушая воя и прикрыв трубку ладонью, он кивком показал в глубину холла и буркнул Ольге:
– Проходите!
– Спасибо.
И она пошла по просторам бежевой плитки и темного дерева, спиной чувствуя его взгляд и одергивая сзади свитер, как школьница, вызванная к доске и не смеющая оборотиться к классу задом.
– Направо! – издалека негромко приказал мужик, она оглянулась на него – он снимал куртку – и свернула.
За углом – угол был вовсе не угол, то ли круглый, то ли овальный, – открылся небольшой уютный зал, который можно было бы показывать в фильмах «из жизни миллионеров» наряду с мобильными телефонами, инкрустированными бриллиантами, автомобильными салонами, инкрустированными розовым деревом, и хрустальными бокалами, инкрустированными золотом. Вокруг простиралась неописуемая красота, но лучше всего были окна – от пола до потолка, полукруглые, легкие, – и смотрели они в засыпанный снегом сад, синевший в холодных сумерках.
Ольга подошла поближе.
За окнами была небольшая каменная терраска со сдвинутыми к стене плетеными креслами и круглыми фонарями, а дальше лежали сугробы и, не шелохнувшись, стояли сосны, почему-то всегда напоминавшие Ольге гигантский церковный орган. На темных лапах лежали белые подушки снега, и казалось, что дом стоит в волшебном лесу.
За ее спиной раздался шорох, щелчок, и за окнами, по периметру каменной террасы, вспыхнули фонари, и сосны за границей очерченного светом круга провалились во мрак.
Ольга оглянулась. Хозяин дома стоял у двери и внимательно смотрел на нее.
– Зажечь камин? – спросил он после короткого молчания.
Ольга пожала плечами:
– Как хотите.
Он присел на корточки перед громадным белым камином. Стукнула решетка, чиркнула спичка, и чуть-чуть потянуло дымом.
– Кузмин на самом деле… помер?
– Он не помер! – возразила Ольга. – Его убили! Почти на пороге нашего дома.
– Кто его убил?
– Вот именно это мне нужно выяснить, – сказала она очень твердо. – Потому что в убийстве обвиняют моего мужа.
– А ваш муж его не убивал? – уточнил мужик.
– Нет!
Он пошевелил в камине поленья, отчего огонь заплясал живее, и сел на диван.
– Садитесь. В ногах правды нет.
Он еще помолчал, а потом сказал решительно:
– Я бы сам его убил давно. Поэтому ничего удивительного в том нет.
– Как?! – поразилась Ольга.
Мужик сделал неопределенный жест рукой:
– Ну, он был очень неприятный человек. Просто… гадкий.
Ольга оскорбилась. Это было довольно сложное чувство, но основная составляющая, пожалуй, такая – Кузя был частью нашей жизни. К вашей он не имел и не мог иметь никакого отношения! Что вы-то можете знать о том, каким он был, и что заставляло его быть таким?!
- Предыдущая
- 48/69
- Следующая
