Китайский попугай - Биггерс Эрл Дерр - Страница 24
- Предыдущая
- 24/65
- Следующая
И вот уже вдали показалось ранчо Мэддена. Детектив на прощание проинструктировал своего товарища:
– Ведите себя просто и естественно, сэр, как будто все в порядке, а с вашим отцом говорите свободно – я послал ему телеграмму, так что он обо всем знает.
– Вот как? Я тоже отправил ему телеграмму.
– Значит, он в курсе дела. Я позволил себе напомнить мистеру Идену о том, что голос говорящего по телефону могут услышать и другие люди, находящиеся в комнате, так что надо соблюдать осторожность.
– Чарли, вы подумали обо всем, не устаю поражаться вашей предусмотрительности.
– Стараюсь. Жаль, пришел конец нашей поездке, и мне опять надо думать об ужине. Итак, сэр, наблюдать и выжидать. И осторожность во всем, в том числе и при наших встречах, ведь если будет раскрыто мое инкогнито, – конец! Ох вы и понятия не имеете, как мне надоело быть А Кимом!
Ворота на ранчо Мэддена были распахнуты, и машина въехала во двор.
В большом камине гостиной пылал огонь. Сидя за огромным письменным столом, Мэдден подписывал какие-то письма. Когда Боб вошел в комнату, он добродушно приветствовал его:
– Хэлло! Ну, как съездили? Как провели время?
– Неплохо. Надеюсь, вы тоже, сэр?
– Увы! Даже в этом пустынном уединении не скроешься от дел. Пришлось разгребать завалы трехнедельной корреспонденции. Ну, вот и все письма, Мартин. Надеюсь, успеешь отправить их. И вот эти телеграммы тоже. Поезжай на маленькой машине, она лучше подходит к здешним дорогам. Мистер Иден, вас из города привез А Ким?
– Да.
– Так он умеет вести машину?
– И очень даже неплохо.
– У этого китайца такая куча достоинств…
– Да ничего особенного, – небрежно бросил Боб. – Он мне рассказал, что какое-то время ему пришлось водить грузовик с овощами в Лос-Анджелесе. А вообще он довольно необщительный, больше ни о чем с ним и не говорили.
– Неразговорчив?
– Неразговорчив, как адвокат из Нортхэмптона, что в штате Массачусетс…
Мэдден рассмеялся, а когда Торн, забрав почту, удалился, добавил:
– А ваш отец так и не позвонил!
– Не звонил? Ничего удивительного, я и не рассчитывал, что он вернется со своего гольфа раньше восьми. Если хотите, я попробую позвонить ему вечером домой.
– Да, очень желательно. Мне не хотелось бы быть негостеприимным, но, сказать по правде, дела требуют скорейшего моего отъезда отсюда. Не стану откровенничать, но в сегодняшней почте кое-какая информация требует моего настоятельного присутствия в Нью-Йорке.
– Понимаю, сэр, я сделаю все от меня зависящее.
– Очень рад, молодой человек, – тепло ответил миллионер, а Боб испытал угрызения совести.
Меж тем Мэдден проявил совсем не свойственные ему мягкость и общительность, заметив:
– Устал я от дел, пойду прилягу до ужина. Хорошо вам, молодой человек. В вашем возрасте не придаешь такое значение скучным делам. Вы так молоды, можно только позавидовать…
И вышел, оставив Боба в обществе захваченной в Эльдорадо газеты. Примерно через полчаса в комнате появился А Ким, стал накрывать на стол. Его маленькая круглая фигурка бесшумно сновала между кухней и гостиной.
Через час Мэдден, Торн и Боб Иден сели за стол. И хотя мыслями Боб Иден был в ресторане Эльдорадо, хотя ужин проходил в угрюмом молчании, он не мог не оценить по достоинству блюда, приготовленные А Кимом. Когда тот под конец ужина появился с кофе, Мэдден приказал:
– Разожги камин в патио, А Ким. Мы немного посидим на свежем воздухе.
Поскольку Мэдден с явным нетерпением поглядывал на Боба Идена, тот встал.
– Думаю, отец уже вернулся домой после своих побед на полях для гольфа. Попробую заказать Сан-Франциско.
– Я сам это сделаю, не трудитесь, – вызвался Мэдден. – Какой номер?
Вернувшись в гостиную, миллионер сказал:
– Ну вот, разговор заказан, а теперь скажите мне, что такое произошло в Сан-Франциско, встревожившее вашего отца? Помните, вы об этом упомянули вчера вечером. Что же случилось?
Срочно надо придумать что-либо правдоподобное. И Боб начал выкручиваться:
– Да знаете, похоже, полиции что-то показалось, наверняка ложная тревога. Теперь я почти уверен в этом…
– Полиции? Вы привлекли к этому делу полицию?
– Да нет, не специально к этому делу. Просто отец по роду своей деятельности постоянно связан с полицией, ну ему и дали знать, что в городе появился какой-то знаменитый вор, который проявляет явный интерес к нашей фирме. Может, простое стечение обстоятельств.
– Знаменитый вор? А кто именно?
Трудно приходится в такой ситуации человеку, который не умеет врать. Что бы тут придумать?
– Не знаю, кто именно, – сказал Боб. – Называли они его, да я забыл. Вроде Кид из Ливерпуля, что-то в этом роде…
– Если кто и прознал о нашей сделке с фирмой «Иден», то виноваты в этом не мы. Ни моя дочь, ни Торн, ни я никому не говорили о жемчугах Филлиморов. Хотя и я склонен думать, что полиции что-то показалось. Давайте выйдем на воздух.
Через стеклянную дверь они прошли в патио, где бушующий в огромном камине огонь бросал яркие отблески на блестящие плиты пола.
– Садитесь, – предложил Мэдден. Он все еще был потрясающе гостеприимным. – Не желаете ли сигару? Ах да, вы предпочитаете свои сигареты.
Закурив сигару, миллионер откинулся в удобном тростниковом кресле и принялся пускать дым прямо в темное небо, нависшее над ними, таинственное и необъятное.
– Больше всего на ранчо я люблю вот это место, – заговорил он. – Может, тут немного и холодновато, зато человек чувствует себя частичкой пустыни. Вы обратили внимание на то, какие бледные звезды в пустыне?
Боб с удивлением посмотрел на миллионера.
– Конечно, заметил, – ответил он, а про себя подумал: «Вот уж ни за что бы не поверил, что этот сухарь способен обратить на звезды внимание».
Тем временем оставшийся в гостиной Мартин Торн подсел к радиоприемнику и принялся крутить ручки настройки. Отрывки вечерних новостей сменялись скрипичными экзерсисами, вечерняя сказка для малышей – беседами о здоровье и красоте. Но вот все звуки эфира перекрыл громкий, хорошо поставленный женский голос, призывающий грешников покаяться.
– Эй, Мартин, поймай Денвер! – крикнул Мэдден.
– Я и пытаюсь, сэр, – отозвался секретарь, а миллионер пояснил:
– Если уж тут мне приходится прибегать к услугам этого проклятого ящика, то предпочитаю слушать то, что доносится издалека, плывет над горами и долинами. Это как-то романтичнее, знаете ли.
Вот Торну удалось поймать танцевальную музыку.
– Оставь это! – крикнул хозяин ранчо, а Идену объяснил: – Это оркестр во «Дворце танцев» Денвера. Может, моя дочь в этот момент танцует под музыку, которую мы сейчас слышим. Бедняжка небось ломает себе голову, куда я подевался, не случилось ли чего со мной, ведь уже два дня, как я обещал к ней приехать. Эй, Торн!
Секретарь появился на пороге.
– Слушаю, сэр!
– Напомни мне завтра с утра телеграфировать Эвелин.
– Слушаю, сэр!
А миллионер опять вернулся к теме, которая, по-видимому, часто занимала его мысли:
– Подумать только, оркестр играет в Денвере, а звуки музыки проплывают над Скалистыми горами и разносятся по миру. Нет, говорю я вам, человек стал чересчур уж умным, а это ни к чему хорошему не приведет. Может, я просто старею, но мне жаль то доброе старое время, когда я маленьким мальчиком ходил за несколько миль в школу, которая находилась в долине. Как я мечтал о санках! Нелегко тогда приходилось мальчишке, но, думаю, благодаря трудностям он и стал человеком. Ох, не к добру разболтался я. Старею, не иначе.
Он замолчал, и какое-то время все слушали музыку. Но вот она сменилась скучной передачей, и секретарь по требованию шефа опять принялся рыскать по эфиру в поисках чего-нибудь интересного. Миллионер явно не знал, чем себя занять. Беспокойно повертевшись в кресле, он наконец проговорил:
– К сожалению, для бриджа нам не хватает четвертого, но как вы, молодой человек, отнесетесь к небольшой партии в покер?
- Предыдущая
- 24/65
- Следующая
