Небесные очи - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 13
- Предыдущая
- 13/56
- Следующая
Надо сказать, у него это получилось. Они оба выжили. Дотянули до весны. А там паек еще немного увеличили, солнышко стало пригревать...
Все это время Аля лежала, днем изредка выбираясь из комнаты на кухню. У Мити были соседи – но она их ни разу так и не видела, слышала только несколько раз глуховатые и скупые разговоры за стеной.
Однажды Аля проснулась, потянулась – и поняла, что чувствует себя вполне сносно. Выпростала из-под одеяла тощие руки, с недоумением принялась их разглядывать. «Господи, какая я грязная!..»
Она накинула на плечи старое пальто, взяла под мышку деревянную шайку и потащилась в общественную баню – только там можно было как следует отмыться.
В Белозерской бане в женском отделении дуло из разбитого во время артобстрела окна, кое-как заколоченного фанерой. Аля налила в шайку горячей воды и принялась медленно, сосредоточенно мыться.
Она так давно не видела собственного тела, что не узнавала себя. Это – она? Эти кости в прозрачной оболочке – она?!.
Но вокруг двигались такие же тощие, костлявые тела с пустыми мешочками кожи на груди... Женщины говорили, смеялись над собственной худобой. И Аля тоже засмеялась – в первый раз после начала войны.
...Она вернулась в квартиру Мити отмытая, с хрустящими от чистоты короткими волосами, переоделась в платье, оставшееся от какой-то Митиной родственницы, и принялась за уборку. Солнце пробивалось сквозь пыльные, серые, заклеенные бумажными полосками окна. «Эх, помыть бы их сейчас, быстренько...»
Аля пошла на кухню за ведром.
Там стоял какой-то мужчина, к ней спиной – доставал с полки чайник.
– Добрый день, – сказала Аля.
– Что? – человек обернулся, и внезапно Аля узнала в нем Артура. Артура?.. Артур – Митин сосед?..
Тот самый Артур?..
Аля стояла, окаменев, прижав руки к груди, во все глаза глядя на мужчину. Он или не он? Ну да, конечно он, какие могут быть сомнения... Эти рысьи глаза, эта улыбка!
Мужчина смотрел на нее с недоумением, потом что-то дрогнуло в его лице.
– Аля? Вы – Аля? А я не сразу узнал... Ох, какие ж у вас были замечательные косы, Аля! – добродушно произнес Артур и принялся в энергичном рукопожатии трясти ее ладонь. – Здравствуйте, Аля. Вот и свиделись! Такая жизнь, проклятая война... Митька говорил, что у него подопечная есть, но я даже не подозревал, что это именно вы, Аля...
Аля не в силах была и слова произнести. Стояла и смотрела на Артура.
«Почему он улыбается? Почему он так мне обрадовался? Ах, да, он ведь не знает, что я за ним тогда следила! Он не знает, что я его подозреваю... – роились мысли в ее голове. – Он не должен знать, что я его подозреваю! Что делать, что делать?»
– Аля, с вами все в порядке?
– Нет, – прошептала Аля. Вероятно, от слабости и шока она на миг сошла с ума, потому что в следующее мгновение сказала: – Артур... это вы посылали сигналы фашистам? Тогда, в начале осени...
Они были одни в доме. Он был сильней, больше, взрослей. Он мог задушить ее. Зачем ему такая опасная свидетельница?.. Свернуть ей шею, точно цыпленку! Задушить и уйти. Никто бы и не догадался – еще одна жертва блокады валяется на полу, в пустой квартире!
Артур стоял и смотрел на Алю. И думал.
О чем он думал? Господи, если б знать, что скрывается за его рысьим взглядом, какие намерения...
Аля попятилась назад, схватила утюг с чьего-то стола – закоптелый, черный, тяжелый, которым не пользовались, наверное, с начала войны.
– Аля?
– Не подходи ко мне!
– Аля!
– Убью... Ты предатель, диверсант, немецкий шпион... Признавайся!
– Аля... – он вдруг засмеялся – тихо, печально. Его смех был больше похож на плач. – Ты – тоже? Видно, все в этом городе сошли с ума, в любом подозревают шпиона...
– Ты – не любой. Я шла за тобой. Тогда, помнишь? Была тревога, но ты не стал прятаться в убежище, ты сбежал! – задыхаясь, произнесла она, едва удерживая обеими руками утюг. – А потом я увидела зеленые цепочки... Ты указал фашистам, куда надо сбрасывать бомбы. Прямо на Бадаевские склады!
– Ты видела это?
– Да, видела! – крикнула она с ненавистью.
– Прямо то, как я стреляю из ракетницы?
Аля смешалась:
– Нет, но... Это был пустой дом!
– Ты в него заходила?
– Нет, но...
– А ты видела, как я заходил в него?
– Видела! – закричала Аля. На самом деле она не видела того момента, как Артур заходил в заброшенный дом. В ту короткую секунду она пряталась за углом. Но какие могут быть сомнения, если Артур уже стоял перед аркой, ведущей во двор-колодец?..
– Неправда.
– Ты – немецкий шпион. Диверсант! Предатель!
Артур продолжал смотреть на нее своими странными глазами. Потом вдруг сделал шаг вперед и быстро опустился на колени.
– Ты считаешь, что я предатель? Ну, тогда убей меня, – опустив голову, глухо произнес он.
Чугунный утюг в Алиных руках теперь дрожал над затылком Артура.
– Это глупое недоразумение. Ошибка. Я не подавал никаких сигналов.
– Но там никого больше не было, на той улице. Только ты и я!
– Аля, враги могли прятаться. А я просто проходил мимо.
– Это был ты! Почему ты не стал прятаться в бомбоубежище? – дрожа, забормотала она. – Почему? Ты торопился подать врагам знак, пока они кружатся в своих самолетах над городом... Ты ждал налета!
– Аля, я торопился в госпиталь. Я не мог отсиживаться в подвале. Я должен был помочь раненым! Вот хочешь, сама сходи завтра в больницу имени Эрисмана, где я работаю, и спроси... Да я там днюю и ночую!
На кухне повисла напряженная тишина. Потом Аля вздохнула и с грохотом бросила утюг обратно на стол. Она поверила Артуру. Не может же, в самом деле, человек такой быть сволочью! И сам голову подставил... Правильно она сомневалась – никакой Артур не предатель.
Артур поднял на нее лицо. Смотрел долго, с удивлением, потом произнес:
– Ну вот, теперь мы на «ты»...
Внезапно завыла сирена.
– Налет. Пойдешь в бомбоубежище?
– Нет. Мне все равно, – покачала Аля головой. – Я Митьке вру, что хожу, а на самом деле – нет...
– Я тоже не хожу.
– Почему?
– А бесполезно. Если «пятисотка» прилетит, не спасешься ни в каком бомбоубежище...
«Пятисотками» называли фугасные бомбы весом в полтонны... Артур снова взял Алю за руку. Она вырвала руку, спрятала ее за спину.
– Тебе и без кос хорошо, знаешь?.. – тихо произнес Артур.
Раздался стук метронома. В осажденном Ленинграде, после сигнала тревоги, по радио передавали стук метронома – монотонный, тоскливый, жуткий звук.
– Пожалуй, спущусь в бомбоубежище, – сказала Аля.
...У Бородина была квартира в новом элитном доме. Само собой, улучшенной планировки. Все в ней было красивым, удобным, окна – во всю стену!
– Нравится? – спросил Бородин, когда в первый раз пригласил к себе Сашу.
– Очень! – искренне ответила та. – А сколько книг...
Она подошла к книжным полкам, стала читать названия.
– Это все старинные, – Бородин открыл стеклянные дверцы, достал несколько томов. – Посмотри...
Саша перелистнула несколько страниц – пожелтевших от времени, в дореволюционной орфографии, с гравюрами.
– Боже мой, начало девятнадцатого века! – поразилась она, увидев дату в начале одной из книг. – Тогда Пушкин еще жил!
– Милая ты моя... – ласково засмеялся Бородин и поцеловал Сашу в лоб. – Да, тогда еще был жив Пушкин. Я, Сашенька, собираю старинные книги. Это мое хобби.
– Замечательное хобби!
– Скупаю у букинистов все подряд... У твоих знакомых, может быть, есть старые книги? Изданные сто, пятьдесят лет назад? Сорок, тридцать лет назад?
– Н-не знаю... У Лизы Акуловой есть какие-то журналы, начала двадцатого века...
– Нет, журналы меня не интересуют, – Бородин пристально, ласково смотрел на Сашу.
– Я спрошу.
– Спроси.
– Я еще у себя пороюсь! – Саша жаждала помочь ему. – Вдруг найду что-то интересное...
- Предыдущая
- 13/56
- Следующая
