Загадка акваланга - Безымянный Владимир - Страница 32

• Предыдущая
• 32/40
• Следующая

— Когда вы прилетели?

— В воскресенье.

— Восьмого мая?

— Точно… Восьмого. В семь вечера. Пока тачку поймали, то-се, в восемь подрулили к Фролову. В гостиницу и не пытались. Джекки хоть и с документами, а все же лучше не светиться. Встретил Фролов нормально. По-своему неплохой парень. Мы планчика привезли, курнули… Азия! Разговор пошел, а там и поплыли… Была у меня мысль Джекки в Гурьеве пристроить, во Фролов вдруг заговорил об убийстве Шамиля, грозился, если встретит того, кто пришил — своими руками задушит. Значит, и здесь не выйдет. Сник мой дружок, потом обдолбился и уснул…Мне нельзя было — ждали Ачкасова. Объявился он, и требует не половину вперед, а все. «Не верите, — говорит, — будьте здоровы!.. Всегда найду, куда товар сплавить. По нашим временам: сырье — золото. И вообще, опасаюсь. Вы — блатные, я — торгаш. Вам меня кинуть — только зачтется… А чего, собственно? Вот ключи от машины, номер вы знаете. Документы в кабине. Решайте!» Ох, и не хотелось же мне на ночь глядя деньги отдавать… Вот и не верь после этого приметам… Тридцать тысяч как копейка! Еще и Фролов возник: «Ты чего? Деньги как в банке. Будет стоять ваш трайлер, как обычно, у вокзала. Я отвечаю». Когда мы утром на условленном месте прождали четыре часа, то поняли, что дело плохо. Остался я на месте, а Фролов с Джекки по Гурьеву кинулись. Вычесали все, что только можно. А я стоял, как статуя, пока в восемь они меня не подобрали. Уже и мент коситься стал… То, что Ачкасов с деньгами забежал, узнали ближе к ночи.

— И что вы думаете об этом?

— Может, для вас он и утонул. Хотя вы тоже не фрайера. Ну, кинул, падло, своих дружков, а нас-то за что?.. Фролов аж почернел: «Найдем гниду — на куски порвем. Убивать сразу не будем… Бабок этот „Сатурн“ накосил немало. Все возьмем…» Джекки тоже: «Будем вместе искать. Ты за него ручался, ты за него и ответишь. Как только деньги у нас — мочить надо крысу. Я закаялся: живых свидетелей; оставлять. Сам оформлю ему командировочку…» Фролов даже не обиделся. Когда люди свои, е понятием, то и слова стреляют…

— С чего начали поиск?

— Перво-наперво утром подъехали к бабе Ачкаеова.

— К жене, что ли? — притворился непонятливым майор.

— К какой, к лешему, жене. К Светке Коробовой.

— Продолжайте.

— Выбрали время, когда работяги по заводам расползлись — мало ли как дело повернется, — и к ней. Во дворе собака большая, овчарка. Да только Светка сама ее упрятала, когда нас увидела. У Джекки глаза — что там твой Кашпировский — почище пистолета. Вошли мы в дом… Стала темнить, что ничего о сырье не знает, сама осталась без гроша. Хотели кончать, а она в ноги: «Мальчики, милые, что хотите, только не убивайте.» И вьется ужом, из халата выскакивает Мне без разницы… А вот Джекки после тюряги потешился… Искусница… Почуяла все же, что мы ее потом. все равно замочим, и опять к нам: «Ребятки, милые, клянусь, ничего про Леню не знаю… Я вам дело дам. У подружки моей компьютер: дома. Она на мой голос откроет, а вы возьмете…» Но когда сказала, что еще и жать там, я запротестовал. Джеки конечно, все едино — двоих или пятерых, но мне-то никакого интерес». В: общем, пощадили мы ее: А тут, как на грех, ее подружка в тот же день компьютер в магазин отволокла. Чтобы та без нее денег не получила, Светка уболтала ее насчет квитанции. А Джекки пообещал, что в случае успеха она получит долю. На следующий день, в среду, проведал я комиссионку, компьютера на полке не было. Навел справки… Оказывается какой-то полоумный уплатил за этот ящик тридцать тысяч. Знал бы в лицо кретина, который по улице шляется с такими деньгами… Вечером втроем решили навестить Светку, сообщить, что и как, но по «Волге» у калитки поняли, что у нее гости. Причем, ненадолго, иначе бы машину загнали во двор… Когда подошли поближе, я чуть не офонарел — «Волга»-то Ачкасова! Неужто так обнаглел, что уже и по городу разъезжает?.. Даже номера сменить поленился! Откуда нам было знать, что в результате каких-то ихних комбинаций на бывшей ачкасовской машине теперь Фришман катается? Это нам Светка потом рассказала… А тогда мы посоветовались и решили подождать Ачкасова на улице. Первым вышел кладовщик, который после Нового года нам со склада отходы отпускал. Мы к нему. Он упирался, не хотел к нам садиться. От него-то мы и узнали, что Леньки там нет, а остальные бухают. Тогда мы его, плешивого, за жабры и на природу… Не сразу сообразили, какого дурака сваляли — надо было у Светки всю компанию накрыть… Ну, Фролов и Джекки отыгрались на кладовщике. Я им говорил, может, ну его на… Да куда там!.. Их разве переспоришь…

— Вот вам и смягчающие обстоятельства… Не устали?

— Мне не положено. Я от смерти себя спасаю.

— Тогда продолжим.

— Фролов все места за городом, где можно «спокойно поговорить», наперечет знает. Видать, пользовался. Век бы мне его не встречать. Я и так жил — не тужил. И сроду никого на куски не резал… А он как с цепи сорвался. И так ведь кладовщик сказал все, зачем же бить?.. Ну, а когда они от него отвалились — тот уже был не жилец… Кончили… А чего добились? Флизелина как не было, так и нет… Кладовщик сказал, что в понедельник в семь утра Ачкасов лично вывел со склада груженый «Камаз». Больше ничего не знал. Потом о деньгах своих вспомнил. Закопал, говорит, на садовом участке, справа от бочки с водой. Хотел за них жизнь свою выкупить. Предложили ему прокатиться туда. Тут он заскулил, что на участок лучше утром, в темноте плохо видно, сторожа ругаются, когда ночью приезжаешь. Фролов в раздражении и ткнул его ножом, а кладовщик от испуга дернулся не в ту сторону, ну и печень ему пропорол. Лежит, хрипит… Не тащить же его в машину — все запачкает.

— Значит, вы утверждаете, что Юлеева убил Фролов.

— Он, кто же еще.

— Ну, а дальше?

— Как только рассвело, поехали мы на дачный участок. Сторож еще спал. Открыл нам и убрался. По номеру участок нашли, бочку с водой, место. Поработали честно, а главное — бесплатно. Ничего не нашли. Потом решили, что не с той стороны. Копнули еще — шиш! Я уже тогда подумал — пора рвать когти. Деньги-деньгами, а свободы жалко. Жизни жалко!

— Что, жить захотелось?

— А то! Стал бы я тут перед вам распинаться!.. Если честно, то подействовало на меня убийство — жуть!.. Денег не нашли, а человека угробили. И домой без сырья возвращаться неохота. Уж какой ни есть мой председатель обсос, а найдет, к кому обратиться, чтобы вернуть свои кровные. И кому жалеваться… Деньги брал, товар привезти обещал, долю имел?.. Держи ответ. Кинули тебя — плати!.. Не будешь уши развешивать. А платить-то и нечем.

— Не прибедняйтесь. Я ведь был у вас дома.

— Так что, прикажете братьев по миру пустить? — Вы, конечно, нашли выход? — С утра опять подались к Светке. Часа два выхаживали — нет ли слежки… Первым пошел я — как незасвеченный. Фролов с Джекки пообещали, что если какая подлянка заготовлена, то проживет она недолго… Будто мне от этого легче… Но нет — все путем. Отсемафорил… Сказали Светке, что компьютер продан. Тут она странно себя повела… После того, что с кладовщиком произошло, была тише воды — подыхать не хотела. Но когда решала как у комиссионки деньги будем брать, забылась и ляпнула — мне, мол, надо думать, ничего не обломится. Голос прорезался. Ее кстати, никто кидать и не собирался. Дала наводку — получи, что положено… Мы не крысятники, чтоб зажиливать долю… Джекки ей это спокойно объяснил, а когда она успокоилась и совсем себя блатной почувствовала, он как рявкнет: «А теперь раздевайся, сука! На колени!..»

— Жангалиев, вы отклоняетесь…

— Это я там уклонился, даже Фролов не выдержал — оскоромился… А мне страшно было после Фролова. Он «колется» чем не попадя, еще СПИД подхватишь.

— Вам что, Жангалиев, нечего больше сказать?.. Тогда я выключаю диктофон, будем прощаться.

— У Светки не задержались — неровен час, застукают. Поехали к Фролову. Подымили планчиком. Потом Фролов с Джекки ширнулись омнопоном и начали отъезжать. А передо мной лицо кладовщика маячит. Как вспомню его, тошнота к горлу подступает, душит…

• Предыдущая
• 32/40
• Следующая