Выигрыш — смерть - Безымянный Владимир - Страница 25

• Предыдущая
• 25/32
• Следующая

— Ты видишь, как мелет блатная мельница? Смотри!

— А я что? Ну, там, пару тряпок перепродать, а так — нет, боже упаси…

— Это ты бабушке своей расскажешь. Одним словом, думай.

Капитан, конечно, не рассчитывал чудесным образом превратить преуспевающего фарцовщика в ударника производства, но подтолкнуть в нужную сторону перетрусившего буфетчика следовало. Сикач видел, что преступность, и особенно организованная, словно гидра, — взамен одной отрубленной головы отращивает две. Надо лишить ее питательной среды — теневой экономики, черного рынка, а это не под силу ни капитану, ни всему МВД, ни самому Президенту. Важно сознавать, что в мире и в душе человека, наряду с добром существует и зло. И это огромная, почти непобедимая сила. Но пассивно принимать существование зла? Нет! Человек и остается человеком потому, что восстает против него — наглого, изобретательного, хорошо вооруженного, меняющего личины, дьявольски живучего.

Поиски светлой «восьмерки» с номером, начинающимся на 19, успехом не увенчались. Нельзя было исключить и то, что номер фальшивый. Деньги, попавшие в лапы убийц, позволяли в случае необходимости не только перекрасить, но и бесследно уничтожить машину. Кроме того, издали «восьмерку» можно было спутать с «девяткой», с похожей иномаркой. В Петропавловск ушла ориентировка на Рахима и Серика. В небольшом городе хватило дня, чтобы выяснить, кто из местных аферистов совершал вояж в столицу. Обоих задержали на «хазе» у одного старого жулика.

Серик махнул было через перила балкона, но внизу его ждали, он отделался сломанной рукой. Старик сопротивления не оказывал, но дверей не открывал, всласть накуриваясь гашишем — в тюрьме с этим потруднее. Добрянский отбыл ночным рейсом в Казахстан и через два дня вернулся с протоколами допросов Серика и Рахима.

Из допроса Жаюсупова Рахима:

— С какой целью вы прилетели в Москву?

— Хотел посмотреть достопримечательности, обувь купить для себя.

— Где и при каких обстоятельствах познакомились с Георгием Цеханским?

— Такого не знаю.

— Вам он был представлен как Жора Крах.

— Случайно, в аэропорту.

— Случайно договорились играть с ним в карты и случайно попали к Давиду Давыдову, с которым вместе отбывали наказание?

— Да.

— Ложными показаниями вы осложняете свое положение.

— Хуже не будет, а сколько старому человеку Бог времени отпустил — только Богу и ведомо. Так и так сидеть.

— Это смотря за что. Убийство — статья тяжелая, тут и исключительной мерой пахнет. Перед вами фотография Дмитрия Лемешко, утопленного в Москва-реке. Из-за пустяков я бы не летел в Алма-Ату.

— С этого и начинали бы. Дайте минуту подумать. Под «вышку» лезть за чужие грехи неохота. Значит так. Позвонил мне Крах по телефону, договорились играть. Давид дал ему мой номер. Серик раньше приехал поездом, чтобы обсудить, как нагреть этого Краха — я в лобовые игры не любитель подставляться. Играли на троих — Давид, я и Дима. Все шло нормально, вольт я исполнил, как положено. Тут Жора влез, мол, деньги покажите. Пацан поехал за деньгами. Я из комнаты вообще не выходил; в туалетах ихних делать мне нечего, воду я не пью, а чаю приличного в Москве не сыщешь. Вернувшись, Дима смылся через окно в туалете, а мы с Сериком остались в доме. Давид от нас не отходил. Не, на «мочиловку» мы не идем. Как чувствовал, что дело пахнет керосином. Потом Давид отвез нас в аэропорт.

— Вам известно, что у Серкенбаева Серика было оружие?

— Ничего не известно.

— Но есть показания, что Серкенбаев, угрожая, демонстрировал пистолет.

— Значит в тот момент я отвернулся. Напрасный труд, начальник. Лишнюю статью я на себя не возьму.

— Значит, вы ничего не знаете о том, что Серкенбаев провез револьвер в рейсовом самолете на Петропавловск?

— Повторяю — «пушки» не видал.

— Виделись вы с Лемешко до дня игры?

— Про шапки я уже рассказывал…

— А где встретились е Цеханским?

— В аэропорту. Сначала подошел он, потом Серик…

— Чтобы Цеханский не заподозрил сговора?

— Да.

…Показания Серкенбаева отличались незначительно.

— Вы признаете факт знакомства с Дмитрием Лемешко?

— Да, я эту тварь знаю давно, но убивать его у меня не было причин.

— Значит, мстить Лемешко не собирались?

— Много чести… Да и как это — просто так…

— Как?

— Ну, тут дело в том, что покойничек был мне должен…

— Должен?

— Да, старые дела, «кинул» он меня на «луриках».

— А наркотики, а незаконное хранение оружия?

— Ну, возил ствол… для самообороны, сейчас время такое… Сунул в портфель, в аэропорту сдал в багаж, фраеров в Москве попугать хотел, а оказался сам по уши в дерьме.

— Добавить ничего к показаниям не хотите?

— Будь она проклята, эта Москва, и фраера ее дерьмовые…

Самолет в Петропавловск ушел раньше, чем труп Лемешко бросили в воды Москва-реки. Так что «казахские друзья» выпадали из круга подозреваемых. Да и откуда было взяться светлой «восьмерке» с московскими номерами? На всякий случай петропавловские розыскники еще раз проверили все факты.

— В ресторане «Салют» я встретил Давида Давыдова, предложившего мне сыграть в карты с его знакомым из Казахстана. По словам Давыдова, тот располагал значительными суммами, был не прочь пощекотать нервы. Я позвонил в Петропавловск — номер мне дали — и договорился встретить гостей в аэропорту.

Старик прибыл с телохранителем: деньги как-никак. При встрече, я его узнал по портфелю с наклейкой в виде женской головы. Как у демобилизованного солдата. Приехали к Давыдову на моей машине. Сели играть. И я, дурак, купился на старый вольт. Не ожидал, что казах и Дима Лемешко давно знакомы. И без Давыдова здесь не обошлось. Но доказать не могу. Хитрая скотина, чужими руками жар загребает. И подставит человека, и придраться не к чему. Но сейчас он вляпался по самые уши, попал в яму, которую рыл мне. А скоро и Парамон должен освободиться, Давид ему деньги проиграл. Еще полгода назад истек срок расчета, но Парамон, видно, хочет взять деньги сам. Думаю, Давиду нечем платить…

…Когда старик продемонстрировал слипшиеся карты, я сразу понял: платить придется. Сумма огромная, но не это обидно. Кому? Пацану, который за приличные гроши только подержался? Кто он такой, этот Лемешко? И хоть о мертвых не принято говорить плохое, мне сейчас не до приличий. Я был уверен, что этому молокососу не достать полмиллиона, но упустил из виду, что может помочь Давид. Конечно, напрямую он не ручался, это и спасло его, не то сейчас сам бы расплачивался. По обрывкам телефонных разговоров Давыдова я понял — Лемешко таки собрал нужную сумму и возвращается. Но его все не было. Надоело ждать. Я вышел в туалет, Давид меня остановил, мол, свалить хочешь. Никогда я фуфлыжником не был! Ведь Валера и Бритва выходили, и ничего…

— Вы имеете в виду Гриценко и Бритвина?

— Да, их. Ну, я и говорю Давыдову, чего, мол, ты заводишься. Он успокоился. Я вышел из комнаты в коридор, оттуда в туалет, и сейчас же назад. Тут с улицы Алик заходит. Короче, выяснилось, что парень слинял. Нашли кого посылать! Мы выскочили на улицу. Когда и куда он успел смыться — ума не приложу! Бритва с Гриценко на машине отправились вокзалы да аэропорты смотреть: у Валеры там дружки. Алика оставили в поселке вынюхивать — на случай, если где-то вблизи затаился. Давид повез казахов к самолету. Не хотел Алик один оставаться, но кто его, сявку, спрашивал… Я плюнул на все и уехал.

— Куда вы направились?

— Домой, куда же еще в такое время?

— Кто может это подтвердить?

— Жена и теща, которая меня ненавидит. Она мне открыла: долго гремела своими засовами, бурчала какой-то бред и наконец ушла к себе. Я еще подумал, что лучше бы поехал развеяться.

— Какой у вас марки автомобиль?

— Никакого. По доверенности езжу на «мерседесе» тестя.

• Предыдущая
• 25/32
• Следующая