Все оттенки черного - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 43

• Предыдущая
• 43/138
• Следующая

Колосов, выпрямившись, посмотрел на забор: от гаража через улицу сквозь буйную зелень просматривался кусок участка дачи Чебукиани. Если представить, что ночью Сорокина по какой-то причине вышла из дома, то сначала направилась именно сюда, к гаражу и дровам. Отсюда скорее всего и та щепка в трещине каблука босоножки. Тут ей стало плохо. Но вот затем… Вместо того чтобы вернуться на дачу и разбудить брата, она пересекла участок по диагонали, вышла за калитку и сломя голову побежала на другой конец поселка, к церкви.

Колосов подошел к забору, облокотился на него – не такой уж и высокий, ветхий. Ночью отсюда, от гаража, можно видеть освещенные окна дачи Чебукиани – деревья не заслоняют.

Они с Карауловым дотошно осмотрели весь участок. Заняло это, кстати сказать, немало времени. Караулов был явно разочарован, но вида не показывал.

Делать нечего – пора было убираться несолоно хлебавши. Колосов наблюдал за Сорокиным. Тот был мрачен как туча, однако стал как будто спокойнее.

– Какую еще помощь могу я оказать следствию? – спросил он, когда Колосов и Караулов вяло направились к калитке, где ждала колосовская «девятка», на которой они все трое и прибыли в Май-Гору.

– Вам это, думаю, лучше знать, – многозначительно уронил на ходу Караулов. – Если вдруг что-то важное вспомните – позвоните. Вот мой телефон.

Его рука с клочком бумаги зависла в воздухе. Сорокин не торопился подниматься со своей лавочки. Наконец поднялся, подошел, взял номер телефона. Он проводил их до калитки, которую и запер за ними на засов, словно хотел действительно удостовериться, что они наконец уезжают. Колосов видел: их присутствие его тяготит. Сорокин был отгорожен от них невидимой, но непробиваемой стеной молчания и неприязни. Он не хотел говорить с ними о своей сестре, об отчиме. Вообще не желал пускать их в мир, в котором жил все эти годы. Стена защищала его, а у них пока еще не было такого тарана, который мог бы пробить в ней ощутимую брешь.

«Ну полная безнадега», – это так явно читалось в глазах юного следователя прокуратуры, что Колосову невольно стало его жаль. Однако особо рассусоливать свои переживания Караулов не мог – в прокуратуре его ждали другие дела. Колосов выговорил себе минутку: надо было заскочить в опорный пункт к участковому, которому дано было задание установить личность и местожительство одного из гостей Чебукиани, пока еще проходящего по делу лишь под одним только именем Владимир. Но тут вдруг у начальника отдела убийств сработал мобильный телефон.

Окончив переговоры, он обернулся к Караулову, и тот по его лицу сразу понял: что-то случилось.

– Довезу только до автобусной остановки – уж не обижайся. Срочно в главк надо вернуться, меня наши через дежурку с собаками ищут. – Колосов хотел было ограничиться этим куцым объяснением, но, поймав любопытно-умоляющий взгляд следователя, снизошел до пояснений: – Там вроде какая-то каша интересная заваривается по нашему прежнему делу. – По Ачкасову? – Караулов едва не подпрыгнул на сиденье. – Что там?

– Данные с РУБОП поступили: Модин – ну помнишь, его компаньон – с заявлением на Петровку обратился, а они его к нам сплавили – он-де прописан не в Москве, а в области. С него деньги якобы вымогают. Кругленькую сумму.

– Кто?

Но Колосов уже тормознул у остановки рейсового автобуса, идущего в Старо-Павловск, широким жестом распахнул дверь: выметайтесь, мол.

– Узнаю, что там и как, – проинформирую всенепременно. Жди, Юра, звонка. – Он хлопнул дверью, и «девятка» взяла с места в карьер.

Следователь прокуратуры Караулов остался сиро-та сиротой под палящими лучами августовского солнца у покосившегося фонарного столба, где висело объявление о расписании автобусов пригородного маршрута. Он думал с великой горечью, что сыщики, ох, эти сыщики… Недаром их в прокуратуре недолюбливают, ой недаром, крайне ненадежный и вероломный народ, зажиливающий самую нужную, самую полезную информацию по делу до тех пор, пока… Караулова терзало острое, как гвоздь в башмаке, любопытство: что там наклевывается у них с этим Модиным?

Но тут на шоссе показался автобус, желтый, как канарейка. И размышлять о превратностях профессии и коварстве коллег сразу же стало недосуг. В ход пошла ловкая работа локтями, потому что собравшиеся на остановке дачники и деревенские штурмовали автобус так дружно, словно это был их последний шанс добраться до старо-павловского колхозного рынка.

• Предыдущая
• 43/138
• Следующая