Рейтинг темного божества - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 44
- Предыдущая
- 44/77
- Следующая
– С ума ты меня когда-нибудь сведешь своими фокусами, – Катя отвернулась, слезы вдруг затуманили глаза. – Никуда я больше с тобой не поеду. И не зови меня даже… А все же, – через мгновение она уже забыла свою угрозу, – как это ни убедительно, я не могу поверить, что Кублин, Федай, Иванников и Грачевский сами надели веревки себе на шею. Ты подозреваешь, что это была какая-то фишка, обряд, ритуал… Ритуал чего? Что вообще все это означало? Какую цель они преследовали? Смысл в чем? Именно здесь у твоей впечатляюще-наглядной версии – слабое место. И очень существенное.
– Ну, цели-то у них были разные. Цель Поповых была убить четверых, причем именно таким странным изощренным способом. К твоему сведению, мы проверили все их полеты за эти полгода, – Колосов надел рубашку. – Так вот, оказалось, что в марте и апреле у них трижды была вроде бы вынужденная по техническим причинам посадка в Брусках. Вынужденная посадка – так диспетчер аэроклуба в Быково записал с их слов. Бруски – это совсем недалеко отсюда, всего каких-то семнадцать километров. Там даже не аэродром – просто забетонированная полоса, как запасное место посадки при аварийной ситуации. А Поповы сажали там самолет трижды. Почему? Чем их такая дыра привлекала, а? Мы попытались это выяснить.
– И что выяснили?
– Там в окрестностях Брусков есть один заброшенный дом. Местные нам подсказали.
– Заброшенный дом? А какое отношение это имеет к тому, о чем мы говорили?
– Сейчас передохнем немного и поедем туда. Я следователю хочу кое-что там показать. И тебе полезно будет это увидеть.
– Ты считаешь, того ужаса, что я увидела здесь сейчас – мне недостаточно? – спросила Катя.
И вот они снова двинулись в путь – теперь уже в Бруски. Катя наскоро занесла в свой репортерский блокнот впечатления от «эксперимента», попросила оператора Марголина показать на видеокамере то, что он заснял в сауне. Даже не верилось, что эти разрозненные записи и кадры когда-нибудь превратятся в серию иллюстрированных очерков о раскрытии этого дела. Слишком уж все было запутано и непонятно.
– Сами Поповы, как мы узнали, родом из Ростова, – на заднем сидении микроавтобуса Колосов делился со следователем прокуратуры последними оперативными данными. Катя, погруженная в свою работу, тем не менее была само чуткое ухо. – В Москве вот уже пять лет. Характеристики на них – вроде самые хорошие. Но толком никто ничего о них не знает. Создали собственный мини-аэроклуб, работали с клиентами. Летал в основном старший брат – Глеб, а Михаил был у него вроде механика, но когда надо было, и сам садился за штурвал. В Ростове у них мать, отец, полно родни – здесь, в Москве, никого. Оба холосты. Квартиру снимали в Митино. Побывали мы там – словно там никто и не жил долгое время. При осмотре самолета обнаружены их личные вещи. Найден и один мобильный телефон, но он сильно пострадал от огня, и какие-то полезные данные с него скачать невозможно.
– А куда они летели из Басманово? – спросил следователь.
– Домой, в Ростов – так записано в летном журнале.
– Такой маленький самолет долетит до Ростова?
– С посадками и дозаправками – почему нет?
– А что с водителем тягача – Гришенковым?
– Он в больнице в тяжелом состоянии, без сознания. Врачи пока ничем обнадежить не могут.
– Да, дела, – следователь хмыкнул.
– В общем и целом картина происшедшего представляется мне так: в ночь убийств, судя по отпечаткам пальцев, Поповы успели побывать и в Скарятино в сауне, и в Мамоново – на кладбище, – Колосов тщательно взвешивал слова. – Самолет их в это время уже находился на аэродроме в Басманово, причем перебазировали они его туда загодя не по воздуху, а транспортировкой, словно он был неисправный.
– Может, он и был неисправный?
– С самолетом все было в порядке, мы проверили. В тот вечер они вместе с Кублиным, Федаем, Грачевским и Иванниковым около восьми часов приехали в сауну. И там произошло то, что мы только что попытались воспроизвести наглядно. Я уверен: Поповы ехали в сауну с твердым намерением совершить убийство. Причем выбрали для этого странный изощренный способ. Могли ведь зарезать или застрелить, ан нет – для чего-то потребовалось максимально все усложнить. Федай, Грачевский, Иванников и Кублин вряд ли предполагали, что им отведена роль жертв – иначе… иначе они бы так доверчиво не надели бы сами себе петли на шеи. Возможно, их убедили, что это – какое-то испытание, через которое надо пройти, ритуал…
– Кто убедил? Поповы? – спросил следователь.
– Поповы или кто-то другой, – ответил Колосов тихо. – Тот, кто за всем этим стоит – кто убил или приказал убить самих Поповых и Алексея Неверовского.
– А что выяснено с Неверовским?
– Пока что немного. Надо будет еще раз допросить его сестру. Но кое-какие новые данные у нас и по нему есть, – Колосов посмотрел на Катю, сидевшую рядом с оператором. – Накануне своей гибели Неверовский передал фотокорреспонденту Анфисе Берг некую фотографию. Кстати… Екатерина Сергеевна, я пока так и не видел ее.
– Она у Мещерского, – спохватилась Катя. – Ой, я совсем забыла – ее надо отсканировать. А то он на днях собирается в Прагу.
– Ладно, об этом потом, – Колосов обернулся к следователю. – Пока нами достоверно установлено: ночью и Неверовский, и Попоповы оказались на кладбище в Мамоново, и их пути там пересеклись. Поповы приехали туда после убийства нашей четверки. Возможно, Неверовский что-то знал о происшедшем или подозревал, возможно, он пытался помешать им…
– Совершить убийство?
– Нет, его целью было именно кладбище. Складывается впечатление, что он пытался помешать им что-то оттуда забрать. Он нес с собой лом и канистру с бензином. Положим, лом, чтобы обороняться. А канистру – что-то жечь? Прямо там, среди могил?
– А с чего ты взял, Никита Михайлович, что эта встреча не была чистой случайностью? С чего ты взял, что все эти люди были знакомы между собой?
– У Неверовского и у Иванникова на теле идентичные татуировки весьма редкого рисунка. А в доме, куда мы едем, и где, как мы установили, до этого бывали Поповы, есть то, что вас, возможно, заинтересует и кое в чем убедит.
– А кто из братьев, по-твоему, непосредственно убил Неверовского – Михаил или Глеб? – не выдержала и спросила Катя.
– Я уже говорил: отпечатки на рукоятке ножа для идентификации непригодны. Но мы показали снимок ножа пилотам и техникам аэродрома. Так вот, есть свидетели, которые видели похожий нож у младшего брата – Михаила, того, кто всем головным уборам предпочитал черную бейсболку «Пума»…
– Эта деталь к чему? – спросил следователь.
– Эта? Так, важная деталь, очень она помогла нам… Там, на кладбище, Неверовский погиб, так и не сумев выполнить то, что хотел. Поповы сделали раскоп возле захоронения и забрали оттуда…
– Так мы ж повторно осматривали кладбище, – хмыкнул следователь. – Могила старая, безымянная, но она не тронута. Раскоп сделан сбоку – яма не слишком велика. По крайней мере… на грабителей могил Поповы не похожи. Интересовал их не гроб. Да впрочем, там и гроб давно уже, наверное, сгнил, и покойник в прах обратился.
– Так, снова запахло версией клада, – оживилась Катя. – А что я говорила в самом начале?
– У меня такое впечатление сложилось, что… вроде Поповы пытались от кого-то скрыться с тем, что они забрали с кладбища, – сказал Колосов. – Заблаговременно перегнали самолет, фактически спрятали его в Басманово. Думаю, они планировали вылететь утром. Но поступил запрет на полеты, и они вынуждены были ждать несколько дней. На квартиру они свою в Митино не ездили. Ночевали в соседнем поселке – комнату сняли у одной пенсионерки на неделю. Старуха говорит – вещей у них с собой было немного: спортивный рюкзак, сумка и какой-то ящик небольшой, но тяжелый.
– Ларец с сокровищами! – перебила Катя. – Только вот что-то это не очень вяжется с нашим банным кошмаром, фотографией и тем, что из-за нее пытались убить Анфису Берг.
– Кого еще там пытались убить? – хмуро спросил следователь прокуратуры. – Никита Михайлович, кажется, представитель вашего пресс-центра обладает более широкой информацией по этому делу, чем я.
- Предыдущая
- 44/77
- Следующая
