На рандеву с тенью - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 39
- Предыдущая
- 39/70
- Следующая
– Это первая версия, которая напрашивается. Думаю, не нам одним она пришла в голову, – Колосов невольно попал в цель. – О тайнике на холме в городишке этом уже только ленивый не знает. Об аресте Баюнова и Быковского тоже. Здесь слухи как грипп распространяются. Маленький город – длинные уши, длинный болтливый язык. Я одну вещь тут тебе хочу показать… – Он достал атлас с пометками.
Катя с любопытством склонилась над картой. Колосов положил руку на спинку ее стула. Сидел, почти касаясь ее. Но, увы, в топографии Катя была не сильна. Пояснения понимала смутно, и он махнул рукой:
– Ладно, тут все равно кое-что уточнить нужно. Вот хочу к твоим спелеологам подъехать проконсультироваться. Когда лучше к ним, как считаешь?
– Вечером попозже. Они вечером под землей не работают. Отдыхают у костра.
– А поехали прямо сейчас?
Она колебалась. Устала, и было лень. И обида на Кравченко снова зашевелилась в душе: десять дней как уехал, и ни единого звонка! Ну и что, что она уехала без спроса в командировку? Что она, невольница, рабыня, собственность его? Им с Сережкой, значит, можно гулять, а ей… Да что она, разве гуляет, она тут трудится как вол и вообще… Ну, разве это повод, чтобы не разговаривать, не звонить?!
– Ладно, – сказала Катя. – Как скажешь.
Двор ОВД перегородил вишневый «Мерседес». За рулем его был тот самый незнакомец, который, по мнению Кати, сам себе казался мачо или, может, даже самим Джорджем Клуни.
– Добрый вечер. – Он высунулся из окна. – В Москву? Вас Катерина зовут? Меня Геннадий. Вас подвезти? Я как раз в Москву. Вы из пресс-центра? Мне Лизунов про вас говорил. А отчего вы так редко пишете о нашей службе?
– А какая у вас служба? – спросила Катя.
Колосов открыл дверцу своей «девятки».
– Не стой столбом, масло потечет, – сказал он Обухову. – Кать, садись.
Мачо улыбнулся. Был он, на взгляд Кати, очень даже симпатичный, но жутко нахальный. И цену себе явно набивал непомерную.
– Кто это такой? – спросила Катя Колосова. – Из министерства, наверное?
Колосов нажал на газ – «девяточка» с визгом и скрежетом, точно на ралли, обогнула «Мерседес» и вырвалась за ворота. Катя обернулась. «Мачо-Клуни» посигналил им вслед и помахал обеими руками. Она помахала ему в ответ.
– Когда с тобой человек разговаривает, спрашивает тебя, нужно отвечать, – сказала она назидательно, шаря в сумке в поисках пудреницы. – А то если ты будешь как рыба молчать, я никуда могу и не ехать.
– Ну и пожалуйста.
– Ну и не поеду. Останови, вон как раз мой автобус. Меня Варвара ждет.
– Да ради бога. – Он резко затормозил. Катя едва не стукнулась подбородком о переднее сиденье.
– С ума сошел? Пить надо меньше. – Она открыла дверцу.
Колосов сидел за рулем. Автобус стоял на остановке. Катя подумала секунду и дверцу захлопнула. Никита тронул машину с места. Осторожно, точно боялся разбить эту жестянку.
– У меня настроение дрянь, – призналась Катя. – Такая тоска.
Поймала его глаза в зеркальце. Колосов закурил.
– Хорошо, что ты со мной едешь, – сказал он. – Я рад.
– Если… если Баюнов признается в убийстве, дело закончится? – спросила Катя.
– В принципе, да.
– А как же пропавшие без вести?
Он молчал.
– У меня такое чувство, что, если этот бандит сейчас признается, получится какой-то обрыв… Хотя и нити-то никакой нет, но все же… Все же какие-то нестыковки и с этой версией? – Ну, например, такие, что, по мнению судмедэксперта, убийца Клыкова был значительно легче его по весу. Для Баюнова это никак не подходит.
– А для Быковского? Ты же сказал – он маленький? А потом, Баюнов не стал бы сам руки марать, приказал бы кому-то из своих.
– Ты ничего не заметила на карте, что я тебе показывал?
Катя пожала плечами.
– А знаешь, – Никита обернулся. – Вся штука-то в том, что… что там под землей, в этих Съянах, действительно кто-то был. Пробу грунта, что я из пещеры взял, проверили. Это кровь человека первой группы. Эти спелеологи, девчонка и проводник, они и правда очень сильно чего-то испугались. Я же видел их лица. Краше в гроб кладут. Там кто-то был. И не только возле тайника. Тот след, что собака взяла, он о чем-то тоже говорит. Кто-то бродит там под землей по ходам. Откуда эти кровавые пятна? Быть может, тот, кто там внизу бродит, ранен?
– А знаешь, – Катя оживилась. – А вдруг это Славин? А что? Разве не могло так случиться, что они там заблудились, он спятил от страха, убил девочек и… А может быть, он их сразу там убил, мало ли что могло случиться? Что было у него на уме, когда он их ночью повел туда? А теперь он блуждает там один, весь с ног до головы в их крови… Или, может, это Баюнов прислал кого-нибудь по подземному ходу, тут же ход подземный со времен еще татарского ига! Вот Баюнов про него узнал и послал кого-то из своих проверить тайник. Идут братки по подземному ходу, слово за слово, ссора, достали пистолеты, перестреляли друг друга. Один, раненый, остался жив… Да тут тысячу версий можно с ходу набросать!
– А что спелеологи говорят об этих Съянах?
– Что это настоящий лабиринт. Гиблое место. И тем не менее они туда каждый день спускаются. И, кажется, им это даже по вкусу, – Катя усмехнулась. – А еще что там обитает Луноликая – жуткое такое привидение. Женщина с содранной кожей, бывшая татарская княжна. Ее обесчестил и казнил родной брат, а она из могилы поклялась отомстить ему и всем. И вот теперь она бродит там, вся окровавленная и…
Она запнулась и посмотрела на Колосова.
– Ясненько. Ну, куда ехать, показывай, – сказал он.
Легко было говорить – показывай! Катя пытливо осматривалась: где-то здесь должен быть удобный поворот с магистрального шоссе к ферме и дубу, откуда к лагерю и подъезжали машины. Но пока в сумерках она видела лишь знакомые места: поле для гольфа, конечную остановку автобуса, спуск к лодочной станции, березовую рощу и указатель.
– Тут напрямик рощей можно пройти, а как туда подъехать, я не знаю. Мы с Варварой пешком тут шли.
Они оставили машину на обочине. Никита обнадежил: ничего, сейчас найдем поворот. Сумерки становились все гуще. Катя посмотрела на часы: всего половина девятого. Что же так темно? Тучи? Ливень, что ли, надвигается?
В роще в темноте они сразу же сбились с тропы.
– Погоди-ка, – прошептал вдруг Колосов и остановился, приложив палец к губам.
Катя тоже остановилась. Шум ветра в березах, гул проезжающих по шоссе машин и… Справа из кустов слышались приглушенные голоса, какая-то возня, вздохи…
– Ну подожди, ну куда ты… что же ты меня все отталкиваешь?
– Я не могу, не могу сейчас…
– Но ведь гораздо лучше будет, ты же просто комок нервов… Ну что ты, что… Я же с тобой, девочка моя…
– Я не могу, не могу я, понимаешь? Я вообще не знаю, как ты можешь… После всего, что между нами случилось, когда я бросила тебя там, предала…
– Да забудь ты про это, дурочка! Нашла о чем вспоминать… Ну иди же ко мне… Я просто с ума схожу…
– Швед, милый, у меня такое чувство, что я сейчас откупаюсь за свою трусость, за свой позор…
– Значит, откупаешься. Пусть так, все равно…
Катя замерла. Голос Шведа она узнала. Второй, женский голос она, кажется, узнала тоже…
Возня, треск веток, звуки поцелуев, вздохи, сладкий стон…
Она повернулась и быстро пошла к дороге. Еще чего! Не хватало только этого! Никита скоро нагнал ее. Они сели в машину.
– М-да, – сказал он и включил зажигание. – Ну ладно… Сейчас найдем дорогу. У меня же атлас, чуть не забыл!
По атласу они и добрались. Разговор как-то не клеился. Уже почти у самого лагеря они проехали мимо какой-то машины, одиноко стоявшей на обочине без водителя.
– На крутых авто, смотрю, тут народ путешествует, – заметил Никита. – Вон «бээмвэшку» взяли и бросили прямо на дороге, и трава не расти.
Катя обернулась: «БМВ» – серебристый металлик. Где она видела эту машину? Ведь точно видела…
В лагере спелеологов ярко горел костер. Под дубом стояла еще одна иномарка. К ней от костра в сопровождении спасательниц шли Алина Гордеева и… Катя узнала вторую женщину – это была жена Островских. Гордеева и спасательницы проводили ее до машины, она села за руль. Они о чем-то оживленно говорили. Машина тронулась, они помахали ей вслед.
- Предыдущая
- 39/70
- Следующая
