Хонорик на тропе кладоискателей - Сотников Владимир Михайлович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/30
• Следующая

Папа и Григорий Григорьевич молча улыбались и смотрели на Макара. Насмешливо смотрели, как ему показалось. Он огляделся по сторонам. Точно такая роса уже была на траве – как и в тот вечер, когда он встретился здесь с компанией Ромки. И вдруг… Метрах в десяти от себя Макар увидел на траве небольшое темное пятно. Точно такое же, какое было на том месте, где теперь зияла яма с черепками!

– Вот, сейчас… – прошептал он и подул на руки.

Они должны быть сухими, абсолютно сухими!

– Ну-ну, – улыбнулся художник, – сейчас будет фокус.

Совсем как Ладошка он это сказал. Только недоверие в его «ну-ну» было абсолютное! Не то что у Ладошки…

Дрожа от волнения, Макар соступил с тропинки в траву и пошел прямо к пятну. Рогулька невесомо лежала на его пальцах.

«Вот сейчас, вот сейчас», – стучала в голове одна-единственная мысль-ожидание.

И над сухой травой рогулька… вздрогнула! Один раз и второй – Макар почувствовал ее легкое прерывистое колебание.

– Вот, – сказал он, опуская рогульку и вытирая со лба пот, – вот здесь что-то есть.

– Неужели? – усмехнулся художник.

Но Макар уже не слушал. Ему даже не нужна была лопата – он просто руками стал отдирать дерн и царапать землю. Даже боли не почувствовал, хотя на пальце показалась кровь.

– Полегче, полегче, Макар! – воскликнул папа. – Ты же поранишься!

Но Макар не обращал внимания на предупреждение. Он что-то нашел! И это оказался… маленький глиняный горшочек. Перевернутый дном кверху, он был совершенно пуст. Но странное дело, Макар не чувствовал никакой досады.

– Видите, видите, – горячо повторял он, – рогулька умеет искать!

Папа и Григорий Григорьевич переглянулись.

– Действительно… – произнесли они в один голос.

– Да здесь этими горшочками, наверное, вся площадка усеяна! – воскликнул Макар. – Как будто их когда-то специально разбрасывали! И все, наверное, пустые.

– Постойте-постойте, – пробормотал папа. – Горшочками? Вон оно что! И смотрите, в этом месте совсем нет росы. Я все понял! Пустой горшочек хранит в себе тепло нагретой за день земли – вот роса в этом месте пока еще и не выпала. Точно, так оно и есть! Я помню, о чем-то подобном читал. Кажется, во время войны крестьяне прятали от фашистов зерно – закапывали в землю. Но враги оказались хитрыми: они выходили искать вечерами, когда выпадала роса. Над ямами, в которых было закопано зерно, росы не было, потому что зерно, отдавая накопленное за день тепло, высушивало траву. Оказывается, можно искать и без палочки! Без рогульки то есть.

Неужели все так просто? Макар ошеломленно смотрел на выцарапанную руками ямку, на рогульку… Но ведь он не знал ни о каких пустотах, а доверялся только своей помощнице!

– Значит, – прошептал он, – она все-таки чувствует. И умеет искать.

Последние слова он произнес совершенно уверенным тоном. Теперь его никто не сумеет убедить в обратном.

– А вот если все так просто можно объяснить, – хитро посмотрел он на взрослых, – то объясняйте уж все до конца! Например, ночные звуки. Помните, Григорий Григорьевич, вы обещали раскрыть тайну часовни?

– Какую еще тайну? – удивился папа. – Я вижу, здесь тайны на каждом шагу…

– Да, виноват, – засмеялся художник. – Обещал, обещал… Вот сегодня и раскроем эту тайну. Ровно в полночь!

Папа хмыкнул:

– В полночь! Как все таинственно. Хоть поужинать мы успеем?

Возвращались они домой веселые. Папа и Григорий Григорьевич переговаривались и шутили, но Макар не прислушивался к их шуткам. Он даже и про часовню не думал. Зачем ему еще какие-то новые тайны и их разгадки, если он и так на седьмом небе от счастья? Ну и пусть горшочки пустые, пусть! Не в них дело. Дело в… рогульке. Абсолютно живой, готовой к дальнейшим поискам. А что они продолжатся, в этом Макар уже ни капельки не сомневался.

Мама идти к часовне отказалась.

– Нет-нет-нет, и не уговаривайте меня! – Она даже руками замахала. – Тоже мне, нашли девочку – ходить ночами наблюдать за привидениями! Что я, похожа на сумасшедшую?

– Значит, мы сумасшедшие! – воскликнул Ладошка.

Вообще-то он старался не мелькать у взрослых перед глазами: а вдруг посмотрят-посмотрят на него и передумают, и не пустят к часовне. Но тут не удержался.

– Вы маленькие и глупенькие, – улыбнулась мама. – И вам нужны всякие приключения.

– А папа? – засмеялся Ладошка. – Ему тоже нужны приключения?

– Ладно уж, – махнула рукой мама, – возьмите и его с собой. А мы с Нюком останемся дом сторожить, как в сказке. До возвращения охотников.

И правда, было такое чувство, что они направляются на охоту. Все тщательно одевались – кроссовки, кепки, ветровки. Собирались – фонарики, спички, свечки. Макар, конечно, захватил и петарды, и баллончик. Интересно, а вдруг это и правда привидение? Вот бы брызнуть в него из баллончика! Будет что Лешке рассказать. Макар уже сейчас представил, что он скажет. Будто привидение от баллончика ка-ак чихнет! А свеча от чиха – раз, и затухла! А фонарики – не работают! А спички… отсырели. Можно продолжать бесконечно, пока не надоест рассказывать, а Лешке – слушать. А потом Макар скажет, что все выдумывал, а Лешка ответит, что знал об этом с самого начала…

– Макар! – позвал папа. – У меня часы остановились. Возьми свои и посмотри, мы не опаздываем? Григорий Григорьевич сказал, что для пущего интереса встретимся у часовни как раз в полночь.

– Вот-вот, – покачала головой мама, – на вашем месте я никуда бы не пошла. Часы уже остановились, потом дорогу потеряете в сумерках, потом вас привидение испугает…

– Смываемся! – сделав шутливо-испуганное лицо, прошептал папа. – А то мама нас совсем запугает. У меня и так зуб на зуб от страха не попадает.

Оказывается, темнеть стало рано. Еще несколько дней назад в половине двенадцатого было светло, а сейчас – почти ночь. Тем более что небо было закрыто облаками, поэтому стемнело еще раньше. Ладошка, у которого вдруг началась икотка, сказал, когда прошли изгородь и впереди затемнел луг с пятнами-кустами:

– Страшно, ик!

– Еще раз так скажешь, пойдешь домой, – строго сказал Макар. – Один.

Ладошка снова икнул и замолчал. Вот как надо лечить икотку! Ладошка представил, наверное, как будет возвращаться в темноте один, и икотку как рукой сняло.

Макару показалось, что на холме среди развалин мелькнул огонек. Но больше он, как ни вглядывался, ничего не увидел. В такой темноте может всякое померещиться – хорошо еще, что хоть друг друга видно.

Вспомнился тот самый вечер, когда сгорел вот на этом лугу стог сена. Выходит, его поджег Ромео? Но с какой целью? Макар этого понять не мог. Для того чтобы все подумали на Макара? Странно все это! Запутано и странно. И мальчишки себя странно ведут: то чуть ли не в драку бросались, дубинками размахивали, то следили за домом и за каждым Макаровым шагом, то вдруг затихли как мыши. Макар даже не видел ихнесколько дней. Ну что ж, и ему не до них. Если честно, даже эта ночная прогулка не очень его интересовала. Потому что все мысли были заняты поисками источника. Правда, предстоящими поисками… Макар даже во сне видел подробности этих поисков.

Соня несколько раз подряд глубоко и печально вздохнула.

– Ты что вздыхаешь? – спросил Макар. – Тоже боишься?

– Нет, я не от страха, – ответила Соня. – Хотя и страшно тоже. Как представила, что этот человек, который письмо писал, может быть, стоял где-нибудь на опушке леса в такой же темноте и смотрел, как сгорает, пылает его дом…

– Знаешь, – сказал Макар, – мне кажется, что мы ему обязательно должны помочь. И не важно, что этого человека уже давно нет на свете. Дело не в этом. Дело… в его источнике.

– Но он же его сам закрыл, – вздохнула Соня. – Даже не знаю, как это правильно назвать – закрыл, заглушил, перекрыл, уничтожил… Не помнишь, как в письме было написано?

– Какая разница? – пожал плечами Макар. – Закрыл, перекрыл? Этот князь Гагарин как увидел, что его источник загадили, не мог по-другому поступить.

• Предыдущая
• 20/30
• Следующая