Хонорик и семь чудес света - Сотников Владимир Михайлович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/28
• Следующая

И опять Макар услышал, как по двору зашелестел шум. Значит, зверинец реагировал именно на присутствие хонорика.

– Так вот ты что здесь делаешь! – шепнул Макар. – Ты к своему дальнему родственнику в гости прибежал. Ах ты, паршивец! А ну-ка, сюда!

И Макар даже похлопал ладонью по воде, привлекая внимание хонорика.

– Вот те на! – раздался возмущенный и строгий мужской голос. – Что это за подкоп вы здесь устраиваете? А я-то думаю, что за переполох у нас? Вы откуда взялись?

Макар от неожиданности даже руку поцарапал о доски – так быстро он выдернул ее обратно. Он вскочил на ноги, испуганно глядя на незнакомого парня, неизвестно каким образом оказавшегося у них за спиной.

– Я… Мы… – бормотал он растерянно, не зная, что сказать.

И у Сони тоже словно отнялась речь. Но тут и незнакомец уставился на нее, сам уже не говоря больше ни слова. И почему это Соня так гипнотизирующе действует на всех незнакомых людей? Просто немая сцена, как в пьесе какой-нибудь!

Неизвестно, сколько бы еще продолжалась эта сцена, если бы не Нюк. Он вдруг вынырнул из-под забора, быстро забрался к Макару на руки и уткнулся мордочкой ему в куртку. Тут незнакомец и вовсе растерялся:

– Чудеса… – прошептал он испуганно. – Как это ты Михрютку приручил?

Кто такой этот неизвестный Михрютка, Макар не мог сообразить. Да он и вообще сейчас не соображал. Ни он, ни, наверное, Соня. Все-таки немая сцена для них продолжалась…

– Лялька! – вдруг воскликнул незнакомец. – Здесь твоего выдренка украли!

Какое же при этом у него было удивленное лицо! Он смотрел на хонорика как на космического пришельца, выпрыгнувшего из своего летательного аппарата прямо на руки к Макару.

И тут Макар наконец понял, что Нюка перепутали с выдрой.

– Никого мы не украли, – спокойно сказал он, засовывая Нюка подальше под куртку. – Это наш хонорик, мы его здесь нашли.

Соня тоже все поняла и засмеялась.

– Вот посмотрите, он совсем нас не боится!

В подтверждение сказанного она погладила Нюка по хвосту, который не поместился под курткой.

И тут прибежала Ляля. Она вылетела из-за поворота зеленой молнией и остановилась как вкопанная.

«Наверное, нервная тетенька, – решил Макар. – Если так резко меняет скорость…»

Но «нервная тетенька» неожиданно добродушно рассмеялась. Наверное, она сумела мгновенно оценить обстановку и сразу обо всем догадалась. Тем более что увидела испуганную мордочку хонорика, который осторожно высунулся наружу.

– Ты, Никита, никогда не разбирался в животных! – воскликнула Ляля. – Вот и в людях ошибся! Разве могут эти милые ребята что-нибудь украсть? Посмотри на них, посмотри на их забавного зверька, и ты убедишься в этом. Только внимательнее смотри. А то глаза испортил бесполезными гербариями.

Парень вздохнул и грустно посмотрел на Лялю:

– Только ты умеешь сказать столько неприятностей за один раз! И в животных я не разбираюсь, и в людях, и гербарий мой бесполезный… А что я мог подумать? Смотрю, выглядывают что-то эти милые ребята под забором, потом Михрютка к ним прыгает. Похожи они все, эти зверьки… Я и подумал, что это твой выдренок.

Ляля вздохнула:

– Это твои листочки-цветочки все похожие. А звери разные. Эх, дорогой братец, занимаешься своей ботаникой, а ничего вокруг не замечаешь. Даже меня, своей сестры, не замечаешь. Все вы, увлеченные люди, такие. Только ваши дела вам интересны. Думаете, что никого рядом нет.

– Но у тебя же есть интересное дело, – успокоил ее Никита. – Ты, сестренка, за своими зверьками тоже света божьего не видишь.

Макар понял, что Никита и Ляля – брат и сестра, такие же, как они с Соней.

Хонорик пошевелил усами, ноздрями втянул воздух. Казалось, он принюхивался к Ляле. Конечно, ведь от нее исходили запахи разных животных. Когда Ляля погладила Нюка, он даже прикрыл глазки от удовольствия.

«Значит, она добрый человек, – подумал Макар. – Ведь хонорик всегда чувствует характер человека».

Вдруг за забором раздался всплеск.

– А вот и наш Михрютка заскучал, потому что оставили его в покое, – сказала Ляля.

Соня опять нагнулась, чтобы увидеть выдру, но Макар дернул ее за рукав – мол, неудобно дальше подсматривать при хозяевах.

– Да что же мы тут стоим! – сказала Ляля. – Пойдемте к нам в гости. Не через дыру же показывать вам мой зверинец.

Никита вдруг подпрыгнул в воздухе, как баскетболист, потом еще и еще раз. Потом он сорвал с себя кепку и ринулся догонять маленькую голубую бабочку.

– Все, – махнула рукой Ляля, – Никите не до нас. Будет преследовать, пока с ног не свалится. Да все равно без сачка не поймает, – улыбнулась она.

– Неужели еще бабочки летают? – удивилась Соня. – Я думала, они уже уснули.

– Может быть, последняя, потому Никита так обрадовался. Но у нас тут такое место, что все возможно, – хитро усмехнулась Ляля, приглашая ребят в калитку.

Макар сделал шаг и тут же отпрыгнул назад, толкнув Соню. Прямо на него смотрел, наверное, тот самый доисторический ящер… Сразу вспомнились все фильмы про динозавров, про чудовищ, про летающих змеев.

Этот ящер был хоть и небольшой, но вид у него был поистине ужасающим. Все тело было покрыто разнокалиберными роговидными отростками, маленькие зубы хищно высовывались из противного рта, и кончик хвоста едва заметно подрагивал.

– Не бойтесь моего шипохвостика, – сказала Ляля. – Сегодня он уже съел свою сотню муравьев. Его даже можно погладить.

Макар не мог представить, как можно погладить такую страшную поверхность без риска быть поцарапанным. Но Ляля, легко лавируя между зубцами, провела указательным пальцем по спине шипохвоста. Наверное, это и было поглаживанием в ее понимании. Шипохвост страшно косил глазом на хонорика, да и Нюк вздыбился так, что Макару неудобно было держать его за пазухой. Но все же он прижал его к себе изо всех сил, чтобы зверек не вырвался.

– Его так и зовут – шипохвост? – спросила Соня.

– Научное название его молох, или ящерица-шипохвост, но я от этого длинного названия оставила только шипохвостик. Или шипик, – ответила Ляля. – Все ведь любят ласковые имена.

Макар вздрогнул: он не представлял, как можно ласково называть такое страшилище.

– Это он у вас сегодня убежал? – поинтересовался он. – Мне Сергей Павлович говорил, что вы кого-то искали.

– Он, он, – кивнула Ляля. – Только он никуда не убегал. Я его погулять выпустила, а он во дворе и спрятался.

Вдруг Соня вскрикнула, подойдя к следующей клетке:

– Ой! Это же удав!

Свернувшись кольцом, в углу клетки мирно дремал пятнистый питон. Размеры его трудно было определить, но он напоминал свернутый пожарный рукав. Можно было себе представить, каким он станет, размотавшись…

Ляля довольно засмеялась:

– Конечно, ужиком его назвать трудно! Тоже, между прочим, сыт, так что душить он нас сегодня не будет. Пока он не переварит пищу, захлестывать чужие шеи ему не очень хочется.

«Ну и юмор у нее! – подумал Макар. – Хотя среди таких животных юмор возможен только черный. Хорошо, что Ладошку не взяли. Лучше мы ему перескажем нашу экскурсию».

– А вот кто-то у нас здесь ехидничает, – пропела Ляля, направляясь к небольшому вольеру и поднимая прутик. – Сейчас мы ее будем будить. Ну-ка, встречай гостей!

– Ой, может быть, не надо? – опасливо попросила Соня, увидев, что Ляля щекочет прутиком какого-то большого ежа.

– Ну что ты, она сейчас будет так забавно чесаться, – сказала Ляля.

И действительно, из-под игл высунулся длинный нос, потом выпросталась задняя лапа, на которой один коготь был особенно длинным. Как раз им зверек и почесал себе переносицу. Это действительно было забавно.

– Вот не пойму, почему ее назвали ехидной, – сказала Ляля. – Обычное безобидное животное, только и делает, что чешется.

– Ничего себе обычное! – воскликнул Макар. – А нормальные животные у вас есть?

• Предыдущая
• 20/28
• Следующая