Золотые нити - Солнцева Наталья - Страница 19

• Предыдущая
• 19/108
• Следующая

? Спасибо, все хорошо. – Тина постаралась скрыть разочарование. – А как ты? Как там твои?

? Слава Богу, что я не поехала к тебе. У Павлика горло разболелось, а Костик не смог его заставить пополоскать. У Алеськи в садике праздник, пришлось срочно стирать ей платье – вдруг оно не высохнет? Сейчас сушу его феном. Слышишь шум?

? Ага.

? Ну вот. Я тебе говорила, что они даже хлеба не купят? Придется завтра в семь утра бежать в булочную, иначе даже бутербродов на завтрак не сделаешь. Ладно, на работе увидимся. У тебя правда все в порядке?

? Да. Сейчас приму горячий душ и лягу спать. Ты тоже ложись, хватит уже крутиться.

? Что ты! Какой там спать, еще дел полно! У нас горячей воды нет, представляешь? Ко всему прочему еще и это! Завидую тебе. Ну, пока. Желаю цветных сновидений.

В детстве они читали вместе сказку про Оле-Лукойе [12], который раскрывал над хорошими детьми свой волшебный зонтик, чтобы они видели разноцветные сны. С тех пор, вместо спокойной ночи они желали друг другу цветных сновидений. Тина невольно улыбнулась. Теперь уже не Оле-Лукойе, а, похоже, сам великий Мерлин [13] раскрыл над нею свой зонтик – так стремительно менялась ее действительность. «Жизнь и сон одно есть». Воистину так. Она вздохнула.

Стоя в душе под горячими струями, Тина никак не могла согреться – кожа покрылась мурашками, тело вздрагивало – приятного расслабления никак не наступало. Показалось, что зазвонил телефон. Она прикрутила воду и прислушалась. Так и есть – в прихожей звонил телефон. Тина схватила халат, кое-как натягивая его на мокрое тело, выскочила из ванны, и, шлепая босыми ногами, помчалась в прихожую. С волос текла вода, но она не обращала ни на что внимания.

? Кажется, это на самом деле сон, – подумала Тина, услышав в трубке голос Сиура.

? Тина? Добрый вечер. Уже довольно поздно, – он помолчал. – Где вы были? Я вам звонил несколько раз.

? Я… была у подруги. Мы вместе ездили за город.

? Зачем?

? Зачем? – она не сразу нашлась, что ответить. – Ну… По делу. А что ?

? Я бы не советовал вам ходить где попало. По крайней мере, не сейчас.

? Послушайте, – Тина сглотнула подступивший к горлу комок, – я что, должна отчитываться? Вы не договариваете. Почему я не могу ходить, где хочу? Вы что-то узнали?

? Да. Кое-что. Но это не по телефону. Что вы сейчас делаете? Я могу подъехать?

? Подъехать? – она почувствовала, что краснеет. Ей очень этого хотелось. Она не смела и надеяться, и все же где-то в подсознании надеялась, что он приедет. Это могло означать только одно – то, что ей грозит настоящая опасность, но Тина почувствовала радостное возбуждение вместо страха. – Да, конечно, если надо…

? Хорошо. Я звоню из машины. Через пару минут буду.

Тина опустила трубку на рычаг и в растерянности уставилась на лужу под ногами. Через пару минут? О, Господи! – она с ужасом посмотрела в зеркало – мокрые волосы повисли, бледная, измученная, под глазами синяки… Она даже не успела вытереться как следует.

Раздался негромкий стук в дверь. Тина подошла, открыла замки. Сиур недовольно спросил:

– Почему не спрашиваете, кто? Разве можно открывать кому попало? На лестнице темно. Звонок у вас не работает.

– Да, сломался, наверное.

В прихожей тоже не было света, и он не сразу рассмотрел, в каком она виде.

? Вы позволите? – с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, он прошел в комнату.

Тина поплелась следом – на нее нашло странное оцепенение. Было уже все равно, как она выглядит, – главное, он с ней, рядом, в ее квартире. Она машинально взглянула на часы.

? Время довольно позднее. Надеюсь, мне удастся заслужить ваше прощение.

? Что? – девушка как будто не понимала, о чем речь, она смотрела на него пустыми глазами, не пыталась привести себя в порядок, или, хотя бы убежать в другую комнату. Сиур представил себе Веру, свою любовницу, в таком виде – это было невероятно.

Вера сегодня дважды звонила ему, и он отказался от встречи. Холеная красавица вдруг стала чужой и нежеланной, более того, скучной. Картонная кукла. Всегда раскрашенная, всегда разодетая и всегда бесчувственная. «Неживая» – вдруг пришло ему в голову.

Перед ним сейчас стояла другая женщина – растерянная, испуганная, уставшая. Пожалуй, некрасивая. С мокрыми волосами, босиком и в домашнем халате на голое тело, как он догадался, – но живая. Она может чувствовать – а это вымирающая порода женщин. Исключительно редкая. А всякая редкость очень высоко ценится.

Сиур сходил за полотенцем.

– Вам нужно вытереть волосы, – он прикрыл балконную дверь. – В состоянии крайней усталости или стресса можно легко схватить простуду. Это даже я знаю.

? Извините, – Тина закрутила полотенце на голове. – Сама не знаю, что со мной. Устала, наверное. Слишком много событий для заурядной библиотекарши, – она усмехнулась. – Спасибо, что вы приехали. Честно говоря, мне не совсем уютно одной, я просила подругу остаться на ночь, но у нее дети… Так что я рада. Правда. Хотите чаю?

? С удовольствием. Я вам помогу. – Сиур прошел за ней на кухню, достал чашки и поставил чайник, который успел уже остыть.

Тина сидела и смотрела, как он все это делает, не спеша и аккуратно. Видно было, что он привык сам себя обслуживать и это ему не в тягость. Вся его крепкая и высокая фигура, обтянутая джинсами и футболкой, наполняла атмосферу безопасностью.

? Прошу, – он поставил перед ней дымящуюся чашку. Чай был заварен превосходно. Тина взяла из вазочки шоколадную конфету и с удовольствием откусила.

? Шоколад, это женский наркотик. – Сиур улыбнулся. Хозяйка понемногу оттаивала, на лице появился слабый румянец, глаза заблестели.

Совершенно неожиданно она рассказала ему историю из своего повторяющегося сна – как она подходит к старому дому и смотрит, смотрит на него, как потом будто оказывается внутри и ощущает, что уже не раз бывала в этом доме, а, возможно, даже жила в нем – когда-то давно, очень давно. И что с этим что-то связано, какая-то важная вещь, тайна, которую она много лет силится разгадать, и почему-то в последний момент, когда разгадка близка, все обрывается, и истина ускользает, как последний луч в сумерках ночи.

Потом она рассказала ему про Евлалию, про свою любовь к стрельбе из лука, про дружбу с Альбертом Михайловичем, словом, про все-все… Удивительная ее естественность, простота и внутреннее достоинство, поразили Сиура, как самая изысканная и диковинная вещь из всех, виданных им. А видел он немало. И всякого. Ему все больше нравилась эта женщина. Все больше нравилась…

Вдруг в каком-то месте ее рассказа он напрягся.

? Минуточку. Простите, ради Бога, вы сказали, что старик обещал показать вам чердак. Он вам его показал?

? Конечно, – Тина удивленно взглянула на него. – Альберт Михайлович всегда выполнял свои обещания.

? И что там?

? Где?

? На чердаке.

? А, ну там много всего – старые газеты, журналы, кстати, есть очень редкие старые издания, если кто интересуется. Книги старые. Бумаги всякие, письма. Я даже взяла пачку себе – почитать. Интересно. Все равно как окунуться в чужую жизнь, почувствовать ее. Только я так и не успела этим заняться, все времени не было. То одно, то другое… – она замолчала.

? А еще что-нибудь там видели?

? Еще? – девушка подумала. – Там много всего. Мебель старая, поломанная, рухлядь разная, какая-то прялка, пустые ящики, сундук большой был. Что еще? Старые тряпки какие-то, посуда – но все в пыли, в паутине. Пылища ужасная. Прямо толстым слоем, как пух.

? Паутина? – Сиур вспомнил поразившую его паутину на рукаве мертвого старика.

? Да. Там давно никто не бывал. Разве что мальчишки лазали. А так… нет, никого это не интересовало.

? Старик вам ничего в связи с этим не рассказывал?

? Рассказывал, но так… ничего необычного. Романтические истории всякие, там же письма лежали – про людей, которые их писали, у кого какая судьба… Про любовь… А вы что об этом думаете?

• Предыдущая
• 19/108
• Следующая