Испанские шахматы - Солнцева Наталья - Страница 20

• Предыдущая
• 20/41
• Следующая

Сам будущий покупатель появился пару раз, бегло осмотрел объект и, приняв решение, по-видимому, препоручил всю организационную часть Глинскому. Тот рьяно взялся за дело и преуспел в нем. Единственное, что бесило Виктора, это повышенный интерес сего господина к Грёзе. Что он задумал?

Как бывший оперативник, Виктор наметанным глазом заметил еще одну странность: уже дважды белый «Мерседес» потенциального покупателя стоял за углом соседнего дома, в удобном для наблюдения месте. Получается, что кто-то, желая остаться незамеченным, за кем-то следил. Кто и за кем? Хозяин дорогого авто имел достаточно средств, чтобы в случае необходимости нанять специалиста по наружке и не засвечивать собственную машину. Водитель-охранник самовольно не решился бы пользоваться в личных целях «Мерседесом» босса. Напрашивается вывод, что слежкой занимается сам Ирбелин! Для этого у бизнесмена должны быть серьезные основания. Какие? И второе. Кто из жильцов мог привлечь его внимание? Семья Курочкиных? Вряд ли. Немощные старухи? Сомнительно. «Значит, Ирбелин интересуется либо мной, либо Грёзой, – заключил Виктор. – Зачем ему я? Совершенно непонятно. А вот Грёза вполне подходит похотливому старикашке в любовницы. Богатому, избалованному дяденьке надоели искусные и циничные профессионалки, его потянуло на свеженькое, на чистоту и наивность, на бескорыстие. На простоту, которая нынче дорогого стоит».

– Ах ты, гад! – искренне возмутился Виктор. – Ах ты, паскудник! Вон, оказывается, что зреет в твоем извращенном уме! Напрасно надеешься! Не обломится.

Проклиная обеспеченных господ на чем свет стоит, кандидат в женихи пустился в размышления: ему предстояло составить конкуренцию сильному, уверенному в себе противнику. Вернее, противникам. Он был полон энтузиазма. У него есть козыри, которых лишены эти самовлюбленные господа: он лучше знает Грёзу, понимает, чем она дышит.

«Шахматы! – молнией вспыхнуло в голове Виктора. – Она поглощена ими, их неразгаданной тайной. Я обещал ей содействие».

Он спохватился, что до сих пор стоит в коридоре, не замечая сквозняков и запаха щей из кислой капусты, которым несло со второго этажа, от Курочкиных. Надо позвонить знакомому продавцу антиквариата, возможно, он даст дельный совет. В любом случае это повод прогуляться вместе с Грёзой, поболтать о шахматах и оказать ей услугу.

Продавец оказался на месте и с готовностью пустился в разглагольствования по поводу старинных, нередко изготовленных на заказ изобразительных шахматных комплектов. Особенно этим увлекались испанские мастера, их традиции восходят аж к пятнадцатому веку.

– Погоди, – перебил его Виктор. – Поделишься своими знаниями с моей девушкой? Когда можно зайти?

– Да хоть сегодня. Я буду в магазине до позднего вечера.

Грёза вышла от Варвары с озабоченным, хмурым лицом, неся в руке тарелку с остывшей кашей.

– Полине Прокофьевне совсем худо, – сказала она, увидев Виктора в коридоре и не удивившись. – Даже не смогла прийти позавтракать. Манка остыла, придется греть.

Обычно старушки собирались на трапезу у Варвары, чтобы Грёза тратила меньше времени на хождение из квартиры в квартиру. Но сегодня вышло по-другому.

– А ты… неужто так и стоял здесь? – покачала она головой. – С какой радости?

– Тебя ждал, – буркнул Виктор, замялся. – Это… насчет шахмат… Я тут позвонил знакомому, он обещал проконсультировать.

Грёза подошла к нему поближе, понизила голос:

– Варвара призналась по секрету, рассказала о четырех пропавших фигурках… Теперь их, правда, только три… – прошептала она.

– В чем призналась?

– Ну, они с Полиной вспомнили-таки, куда те подевались.

– Вот как? Может, они и про мои пропавшие фигурки вспомнят? – ехидно скривился Виктор. – А ты сразу уши развесила!

– Еще не успела, – огорченно вздохнула Грёза. – У Варвары горло перехватило, началось удушье, астма! Это все от волнения. Я ей велела не разговаривать. Потом расскажет. Вот иду к Полине, у той давление подпрыгнуло, едва языком ворочает.

Виктор закатил глаза, сделал страшное лицо и произнес замогильным голосом:

– Шахматы не жела-а-ают раскрывать свою тайну-у!

– Прекрати! – вздрогнула она. – Мне и так не по себе.

– Брось ты всякие глупости! Нас ждет специалист по антиквариату, вечерком сходим, покажем ему твои шахматы. Авось узнаем что-нибудь интересное.

– Если с бабушками все будет хорошо, – кивнула Грёза. – Я не стала Варварину дверь захлопывать, вдруг у нее опять приступ случится, а в квартиру не попадешь. Пока начнешь с ключами возиться, то да се – человек умереть может.

– Правильно, – одобрил Виктор. – Ладно, пойду кран чинить, у меня сегодня выходной, займусь бытом. Если что, зови!

Виктор отправился к себе, а Грёза – к Полине. Пришлось вызывать «Скорую», сбивать давление. День прошел тревожно, в суете и беготне. Два раза Грёзе звонил Глинский, но она не брала трубку, не до того было. Около четырех пополудни она прилегла отдохнуть, ноги гудели, голова раскалывалась.

Ее разбудил Виктор.

– А? Что? – испугалась Грёза, вскакивая. – Кому-то опять плохо?

– Тише, тс-с-с… – Он успокаивающе приложил палец к губам. – Я сделал тебе сладкий чай. Извини, не знал, что ты уснула.

Он поставил дымящуюся чашку на тумбочку.

– Как ты вошел?

– Очень просто. Все двери настежь! Никон орет, голодный, на весь дом.

– Ты его покормил?

– Конечно. Нашел рыбешку у тебя в холодильнике, дал ему.

– Спасибо.

Взгляд Грёзы смягчился, подобрел. Никон, свернувшийся у нее в ногах, мирно мурлыкал, сытый и довольный.

– С обновкой тебя, – сказал Виктор, пряча глаза.

Он уже видел на вешалке шубу из серебристой норки и терялся в догадках, от кого презент – от Глинского или от Ирбелина.

– А ты хочешь, чтобы я всю следующую зиму в пальтишке на рыбьем меху пробегала?

В голосе Грёзы кипела обида – на него, на бросивших ее родителей, на свою безысходную бедность.

– Я же тебе предлагал купить турецкую дубленку! Ты отказалась!

– Взял бы да купил! Люди вот не спрашивали.

– Какие люди?

Она отвернулась, промолчала. Не было смысла обсуждать свершившийся факт. Виктор пошел на попятную.

– Пей чай.

– Не хочу!

– Глинский приходил, – ровно, без всякого выражения, сообщил он. – Шастал по этажам с каким-то экспертом, потом с Курочкиными беседовал. Наверное, тебя повидать хотел.

– Откуда ты знаешь?

– Догадываюсь. Он в коридоре с врачами говорил, на лекарства старушкам деньги дал – к тебе подлизывается!

Грёза вспыхнула, резко поднялась, привела себя в порядок. Пора было готовить диетический ужин: варить бульон, овощи на пару, идти кормить больных.

Виктор понуро поплелся за ней в кухню, вызвался чистить картошку, морковь и лук. Она не возражала, но продолжала угрюмо молчать.

– Рано еще, – виновато промолвил он. – Твои подопечные наверняка спят. Давай пройдемся, ты же на воздухе не бываешь, сама, того и гляди, свалишься! В антикварный салон наведаемся.

Последний аргумент возымел действие. Грёза подумала, что Виктор, пожалуй, прав. Бульон готов, а очищенные овощи она сварит в последний момент. Пусть Варвара и Полина спокойно отдохнут.

– Только ненадолго, – сдалась она. – Через час мы должны вернуться.

– Обязательно! – просиял он.

Грёза нерешительно бросила взгляд на шубу, отвернулась и потянулась к пальто. Виктор неуклюже попытался перехватить инициативу, девушка раздраженно запротестовала. Ей невольно представилось, как непринужденно, легко это получалось у Глинского и как далеко до благородных манер Виктору. Он хороший парень, но…

– Ну ясно, – оскорбился он. – Где уж нам угнаться за буржуями?! Мы в кадетских корпусах не воспитывались.

– Что ты несешь? Подай лучше шарф.

Она замолчала на полуслове, уставившись на пресловутую этажерку, где совсем недавно появился белый король. На той же полке, примерно на том же месте стояла белая пешка: вооруженный воин в средневековых доспехах.

• Предыдущая
• 20/41
• Следующая