Вуду. Тьма за зеркалом - Соколов Глеб Станиславович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/50
• Следующая

От Джона Лувертюр узнал следующие подробности сцены в доме Ди Джовине…

…Словоохотливый негр сообщил ему: только что в этом доме полицией было обнаружено несколько пленников – все приезжие из африканских стран. Стражей порядка на дом навел брат одного из освобожденных – каким-то образом узник смог передать ему весточку.

Несмотря на то, что чернокожий, приведший полицию, утверждал: этих людей собирались использовать в качестве рабов, сами они, включая его собственного брата, это отрицали. Как оказались в этом доме, объяснить не могли, что здесь с ним происходило, рассказывать не хотели.

Шериф был в сложном положении: ясно, что здесь что-то не то, но не было никаких очевидных признаков насилия!..

– Здесь не обошлось без колдуна вуду! – сказал Джону словоохотливый негр и тут же принялся испуганно озираться, точно бы сообразив, что сболтнул лишнее.

Через несколько мгновений он куда-то исчез, оставив белого собеседника в одиночестве…

– От шерифа мне удалось узнать не так уж и много… Впрочем, к этому моменту мне было ясно – обитатели дома и то, что произошло с моим дедом, находятся в очевидной связи. И ключевым словом здесь было «рабство». Ведь и в разговоре с радиоинженером Ди Джовине упомянула рабство.

– Подожди, а что же Ди Джовине? Ты так и не встретился с ней?

– Я должен тебе рассказать, как она появилась в квартале… Это уже городские сплетни. Их я узнал немного позже…

Вильям Вильямс, руководитель полицейского отдела, занимавшегося этническими общинами Лондона, испытывал досаду, читая документы, лежавшие перед ним на столе. На этих листах бумаги были зафиксированы старые и новые показания, которые дала Ойеладун, та самая африканская девочка, выброшенная из окна в баке для белья и лишь чудом отделавшаяся легкими ушибами. Совсем недавно, уступая настойчивым просьбам девочки, она была отпущена домой к некой чернокожей женщине – тете Сэре, как Ойеладун ее называла. После телефонного звонка та сама с радостью приехала в полицию, заявив, что уж и не чаяла увидеть, как она выразилась, «свою крошку».

Тетя Сэра забрала Ойеладун с собой. На этот момент у полиции имелись показания девочки о том, что все ее родные погибли в кровопролитной гражданской войне, – она шла в одной из африканских стран. От подобравших девочку людей она попала к другим людям, которые вывезли ее в Великобританию. Девочке сказали, что в Лондоне ей будет хорошо. Поначалу так оно и было: вокруг больше не было ужасов войны, ее кормили, взрослые покупали ей красивую одежду. Потом девочке сказали, что пора выходить замуж. Вид жениха – черно-белого человека испугал ее, но она не осмелилась перечить своим покровителям. Ими были та самая толстая хозяйка квартиры и несколько время от времени навещавших ее мужчин. С одним из них она в свое время прилетела в Лондон. Девочка описала его, но имя, которым его называли, – Макс, скорее всего было вымышленным.

Несколько раз приходила на эту квартиру и тетя Сэра – дальняя родственница толстухи. Тетя Сэра сразу полюбила малышку, играла с ней, приговаривая, что хотела бы забрать такую симпатичную кроху к себе.

«Любят они все симпатичных крох! – подумал в этот момент Вильям Вильямс. – Черно-белый человек, должно быть, тоже сразу полюбил свою более чем юную невесту!»

– Квартал на Брод Роад в те далекие времена был достаточно престижным местом. Жили там исключительно обеспеченные белые. Каков же был шок, который они испытали, когда с граничившим со страхом изумлением обнаружили, что в дом их новой соседки – мисс Ди Джовине, которую они видели выходившей из роскошного автомобиля всего пару раз, и то мельком, зачастили чернокожие гости. Их было много!.. Потом вообще оказалось, что никакая мисс Ди Джовине в доме не живет. Все его обитатели были черными. Да какими-то странными!.. По ночам из дома доносился ритмичный бой барабанов, окна постоянно были закрыты от посторонних глаз плотными черными шторами. Затем их прикрыли ставнями!..

В этот момент Джон сделал соответствующий жест, демонстрируя, как некий негр из дома Ди Джовине схлопнул створки.

«Мы не хотим жить в негритянском квартале наподобие тех, что в Новом Орлеане» – возмущались соседи. Но дом Ди Джовине погрузился во мрак и тишину. Ни света по ночам, ни звуков… Время от времени к нему подъезжал темный пикап, за стеклами которого было ни черта не разглядеть, заворачивал за пристройку так, что теперь уже нельзя было разглядеть ни пикапа, ни того или тех, кто из него выходит и все – тишина!.. В городке, и первым делом, разумеется, на Брод Роад, заговорили о вуду. Тема эта в это время как раз становилась чрезвычайно популярной. Голливуд раскручивал ее, сняв о вуду достаточно большое количество фильмов.

В доме у толстухи девочка выполняла роль прислуги – ходила в магазин, убирала квартиру, по мере сил помогала готовить еду. Несколько раз Макс говорил Ойеладун, что скоро в квартире поселятся еще девочки, которых добрые люди спасли от войны. После встречи с черно-белым человеком некоторое время – буквально один-два дня – все шло по-старому. Потом взрослые в квартире стали ссориться. Происходило это при закрытых дверях. Подробностей перебранки Ойеладун не слышала.

Потом Макс начал кричать на нее, говоря, что она – ведьма, что глаз у нее дурной. После встречи с ней ее жених, черно-белый человек, умер… Отношение к девочке со стороны обитавших в квартире взрослых стремительно ухудшалось, ее начали бить, мучить, втирая в глаза красный перец…

Хозяйка квартиры, задержанная полицией, все это категорически отрицала, называя малышку сумасшедшей и фантазеркой. «В тот день, – говорила она, – с раннего утра меня вообще не было дома. Эта маленькая чертовка привела с улицы какого-то своего знакомого, чем они с ним занимались – один сатана знает, но в результате она оказалась выброшенной в бельевом баке на асфальт. Теперь она, конечно, выгораживает того паренька, пытаясь свалить всю историю на меня».

Через некоторое время девочка сама, без сопровождения взрослых, появилась в полиции и сообщила, что хочет кое в чем признаться… Это «кое в чем» было: она поссорилась с «мамой» – хозяйкой квартиры и вопреки строжайшему запрету вышла на улицу и познакомилась там с неким молодым негром, имени которого не запомнила. Негр сказал, что ищет невест для одного негритянского принца, который живет в Лондоне. Ту, которую принц выберет в жены, ждет райская жизнь. Потом девочка сказала ему, что ей нужно домой, потому что скоро вернется «мама». Молодой негр проводил ее, но вдруг стал вести себя не так как прежде: сказал, что за ними идет некий черно-белый человек, который хочет их убить. Ужасно испугавшись, девочка заскочила в квартиру. Вместе с ней заскочил и негр. Кто-то застучал в дверь. В страхе Ойеладун спряталась в бак для белья…

Эта часть показаний казалась Вильямсу наименее убедительной. Становилось очевидно: малышку запугали и она отводит вину от хозяйки квартиры…

Негр открыл дверь. Затем кто-то поставил бак для белья вместе с девочкой на подоконник и сказал – девочка узнала голос случайного знакомого: если она немедленно не скажет, где спрятаны деньги, столкнет бак вниз. От страха она дернулась, и бак неожиданно сорвался…

От мыслей, навеянных чтением документа, Вильямса отвлекла трель телефонного аппарата.

– Все дома белых в этом квартале через какое-то время были проданы. Конечно, это произошло не за один месяц, но факт остается фактом – постепенно Брод Роад был заселен чернокожими. Само собой – учти, в те времена люди были не такими терпимыми, как теперь, – мисс Ди Джовине навлекла на себя ненависть многих. Впрочем, были и другие голоса – уже тогда отношение к явным проявлениям расизма было вполне определенным… И тут оказалось, что мисс Ди Джовине, как таковая, давно уже на Брод Роад не живет, дом сдан через какое-то далеко не солидное и не первоклассное риэлтерское агентство другому лицу, тот его, в свою очередь, переуступил на время другому человеку…

• Предыдущая
• 23/50
• Следующая