Только для женщин - Скаландис Ант - Страница 1
- 1/3
- Следующая
Ант Скаландис
Только для женщин
– Слыхали, – спросил Панкратыч, – в Америке одна баба толкнула сто пятьдесят два килограмма, а это в ее весовой категории превышает мужской рекорд мира.
– Иди ты! – не поверила Машка.
– А чему тут удивляться? – сказал невозмутимый, как всегда, Клюквин. – Наверняка она уже не женщина. Вот и все.
И по простоте своей поинтересовался, вроде как в шутку:
– Маш, а ты-то у нас пока еще женщина?
– А пошел ты… – сказала Машка, но как-то очень грустно.
И Панкратыч, чтобы замять возникшую неловкость, солидно сообщил:
– Между прочим, секс-тесты скоро будут обязательными для всех и у нас.
– Какие еще секс-тесты? – спросила Машка, но спросила без интереса, автоматически, по привычке прикидываясь дурочкой. Не могла она этого не знать.
– А Панкратыч не почувствовал и объяснил:
– Ну, анализы на содержание женского гормона. Не по объему же груди делать вывод, какого человек пола.
– Понятное дело, – сказал я. – Только, по-моему, не надо никаких секс-тестов, а надо просто запретить женщинам неженские виды спорта. И Машкино толкание ядра в том числе. А то вон мы еще вчера над женским боксом издевались, мол, их нравы, а сегодня уже женскую тяжелую атлетику культивируем вовсю.
– Конечно, – согласился Панкратыч. – И я тебе больше скажу, Толик, надо вообще профессиональный спорт для женщин закрыть. Уродует он их, к сожалению. Даже фигурное катание. Так-то вот.
Все четверо мы сидели у Панкратыча. Я и Машка решили заехать к нему после тренировки. Она – по делу, я – так, давно не виделись. А Клюквина застали совершенно случайно. Он от Панкратыча в двух шагах живет, тоже у Красной Пресни, и они по вечерам вместе бегают.
– Ну что ж, ребятки, – предложил Панкратыч, – раз мы так дружно собрались, может быть, всей шарагой и побегаем?
– Возражений нет, – сказал я. – Форма у всех с собой.
– Погодите, – подал голос Клюквин, – пока не забыл. Поставь в холодильник.
И он извлек из сумки и передал Панкратычу бутылку «смирновской» водки.
– Это что такое? – спросил Панкратыч строго.
– Это – водка, – пояснил Клюквин. – Мне еще давно в Нью-Йорке подарили. А сегодня у меня праздник – восемь лет, как я мастер спорта.
– Восемь – это же не круглая дата, – заметил я.
– Ничего себе, «не круглая»! – обиделся Клюквин. – Два олимпийских цикла. Будем пить. Хотел на двоих с Панкратычем, но теперь и вас угощу. Или вам нельзя?
– Не надейся, – ухмыльнулся я. – Ради смирновской я могу и с похмелья шпагой помахать.
– Да, Машуня, – подхватился Панкратыч, – я тоже, пока не забыл, отдам тебе лекарства.
И он достал из секретера две упаковки ампул. Никакое это было не лекарство. То есть, для кого-то оно, может быть, и лекарство, а для Машки
– обыкновенный допинг.
– А мне? – начал дурачиться Клюквин.
– Только для женщин, – строго сказал Панкратыч.
– Что, действительно? – удивился я. – Есть такое средство?
– Да нет, – объяснил Панкратыч неохотно, – просто Клюкве сейчас анаболики ни к чему. Честно говоря, прыгунам они вообще ни к чему, по-моему. А что касается сугубо женских препаратов, – он вдруг оживился, – так они на самом деле существуют. И одно из таких средств использовал в свое время доктор Вайнек.
– А-а, – протянул Клюквин, – Вайнек твой. Он, поди, и сугубо детские средства использовал.
– Было и такое, – не стал спорить Панкратыч. – Но это в другой раз. А я сейчас говорю про аргентинских волейболисток. Помните девчонок из Буэнос-Айреса, с блеском победивших в чемпионате мира, а потом внезапно покинувших большой спорт?
– Конечно, помним, – подтвердила Машка. – Только причем здесь Вайнек?
– Ну, Вайнек, как всегда, остался в тени, во всяком случае, для нашей прессы. А уж он-то имел самое прямое отношение к знаменитой победе. Вообще же своими медалями аргентинские девочки обязаны случайному совпадению сразу нескольких событий.
Во-первых, Вайнек, долго искавший допинг, который бы стимулировал рост мышц, не подавляя женскую гормональную деятельность, как раз тогда обнаружил подходящий препарат. Потом, конечно, выяснилось, что он жутко вреден в других отношениях: охрупчивание костей, снижение иммунитета и еще черт знает что. Но это потом.
Во-вторых, Вайнек прочел статью какого-то немца о повышении физической активности на втором месяце беременности, в связи с улучшением кровоснабжения организма. Само по себе это хрестоматийно, но в статье приводились статистические данные по исследованию спортивных результатов до зачатия и на первых месяцах беременности. Данные поразили Вайнека.
Наконец, в-третьих, тогда же попалась Вайнеку еще одна статья, уже американская и как будто совсем не о том – о препарате, позволяющем произвольно регулировать менструальный цикл.
Вот тут и возникла у него идея.
– Он, Панкратыч, – выдохнула Машка, – какие ты вещи рассказываешь!
– То ли еще будет, – утешил Панкратыч.
Мы бегали кругами по старенькому, с гаревым покрытием стадиону, и это начинало надоедать.
– Может, в парк побежим, – предложил Клюквин.
– А ну к черту! – решил Панкратыч. – Давайте посидим лучше.
Свернув с дорожки, мы поднялись на единственную невысокую трибуну под тополями и сели на изъеденную временем длинную серую скамейку с облупившейся краской. Был тихий июньский вечер. В воздухе висела мошкара. За домами садилось солнце. Две девчонки играли в бадминтон. Воланчик летал над прыжковой ямой и иногда падал в песок. Несколько человек бегали от инфаркта.
– Так вот, – продолжил Панкратыч. – Идея Вайнеку пришла такая: выпустить на мировой чемпионат команду из шести беременных на втором месяце волейболисток.
– Лихо, – оценил я. – А почему Аргентина?
– Да не почему. Просто жил он тогда в Буэнос-Айресе. И вот рассчитал сроки, наметил команду. Потом встретился с тренером Диего Сантосом и давай вкручивать тому мозги: мол, некий эксперимент, мол, совершенно уникальное средство, мол неспециалисту не понять, но он дает полную гарантию. А Сантос, крепкий орешек – ну, ни в какую! Вайнек даже хотел другую команду искать, да уж больно ему девочки глянулись у Сантоса. Он уж к ним привыкать начал. Пришлось расколоться. На свой страх и риск во все посвятить Диего. Тот сначала облез, конечно, но потом покумекал чуть-чуть, и показалась ему идея Вайнека заманчивой.
- 1/3
- Следующая
