Меч Тристана - Скаландис Ант - Страница 21

• Предыдущая
• 21/104
• Следующая

Несметное число трупов лежало подле входа в Бездонные Пещеры, обгорелых и почти высохших, вспухших и совсем свежих. И вдобавок чудовищным смрадом – нет, не трупным, каким-то другим, понятным, но напрочь забытым – тянуло из подземелья. Тристан на всякий случай не стал подходить слишком близко и, сохраняя дистанцию, достаточную для маневра, крикнул:

– Выходи, скотина! Поганка мерзкая, выползай!

Батюшки! Да он кричал по-русски! Еще немного, и опять сорвется на матюги. Нужно это? Может, и нужно.

– Выходи, сволочь! Это я – лейтенант спецназа ФСБ Горюнов Иван Николаевич. Пришел сразиться с тобой в честном бою, бляха-муха!

И что это его вдруг понесло? Ох, неспроста, наверное!

А потом рев зверя разорвал тишину, и Тристан невольно отпрянул, когда еще только башка гадины высунулась на свет Божий.

Ё-моё! Неужели это по правде? Неужели я не сплю?

Складчатая, заросшая шерстью морда размером с голову средних лет слоненка смотрела на него пустыми фасетчатыми глазами и уже начинала скалиться, посверкивая в поганой рыже-зелено-бордовой пасти желто-серыми, гладкими, острыми, откровенно пластиковыми(!) зубами. Два мерзких волосатых рога, похожих на клювы марабу, воинственно торчали изо лба вперед и вверх. Тяжелые мохнатые лапы завершались ржавыми(!) крючьями когтей, а огромное верткое туловище с непонятно как крепившимися к нему кожистыми крыльями все целиком, от шеи до кончика длинного змеиного хвоста, покрыто было крупными, примерно в ладонь, блестящими стальными(!) пластинками. В общем, это был очевидный киборг, биомеханический, биоэлектронный робот. Бедные наивные ирландцы! Уроды в жопе ноги! (Кажется, так говорили в его московской школе в подобных случаях.) Какие уж тут отравленные копья и заговоренные мечи! Тут артиллерия нужна, лучше всего – танк, а на худой конец сгодилась бы наплечная пушка типа «стингера».

Тристан спрыгнул с коня, скомандовал ему «бежать», потом отбросил оружие в сторону, дабы не мешалось, и сделал шаг навстречу чудовищу. Дракон откровенно растерялся, насколько можно было прочесть растерянность по фасетчатым бельмам и замершей полураскрытой пасти. Компьютер внутри этой паскуды, очевидно, не программировали на подобные нестандартные взбрыки.

Чье же больное воображение, на какой планете, в каком искаженном мире создало этакую нечисть? А главное – какому гаду пришло в голову засылать натуральное исчадие кибернетического ада именно сюда?

Ну-с, пора, Иванушка! Ты один на один с тварью.

Коротким быстрым движением распустил он шнурок и, еще только запустив руку в кожаный мешочек, еще не вытащив ничего на свет, узнал, узнал, едва прикоснувшись, и задрожал от счастья, и выдернул кольцо, не теряя уже ни секунды…

Ручная противопехотная граната Ф-1. «Лимонка». Прелесть моя! Какая же ты приятная на ощупь!

А чудовище как раз сориентировалось и уже разинуло пасть свою во всю ширь, горло его раздулось, открывая путь внутрь, широкий и жуткий, как печная труба сгоревшего дома, то ли для заглатывания жертвы, то ли для того, чтобы выплюнуть струю напалма. Но ни того, ни другого сделать оно не успело, потому что в силу изначальной придурковатости «лимонку» угрозой не считало. А зря.

Тристан метнул ее точно во чрево гада, сам себе скомандовал «Ложись!» (привычка – вторая натура) и бухнулся лицом вниз на жухлую траву среди уже выбеленных дождями скелетов и еще гниющих трупов.

Взрыв последовал на счет «четыре», как и положено, а на счет «шесть» Тристан позволил себе поднять голову. Дракон завалился на бок и лежал недвижно с большими рваными дырами в брюхе и в шее, с лопнувшими глазами и с пастью, словно вывихнутой в отчаянном зевке. Но панцирь его проклятый из этой стальной чешуи ничуть не пострадал. Вот они, технологии будущего, твою мать! Вот на какое мракобесие работают светлые головы инопланетных очкариков!

Тристан вдруг вспомнил, что у этих бриттов и скоттов полагается вырезать жертве язык, иначе хрен кто поверит, что ты и есть победитель. И он решительно подошел к поверженному роботу. Язык был настоящий – мягкий, скользкий, кинжал отхватил его с легкостью, вот только слизь потекла такая, что и кожаные перчатки поплыли, грозя через минуту полностью раствориться. Олеум, что ли? – вспомнилось какое-то умное слово из школьного курса химии. Но тут дракоша предсмертно вздохнул, то есть все-таки выпустил струйку газа изо рта. Нет, не горящего и даже не горячего, но вонючего чудовищно. Тристан отпрянул, мгновенно вспомнив запах по давним полевым учениям с применением боевых отравляющих веществ. Вот чем тянуло из пещеры-то…

Фосген. Чуть сладковатый, дурманящий, тошнотный запашок гниющего сена. В малых дозах. А в больших – никакого запаха уже не почуешь – будет только першение в горле, слезы, сопли и наконец удушье. Отек легких.

Про отек легких Тристан вовремя вспомнил. На неверных уже ногах рванулся, задержав дыхание, и побежал в сторону леса, на ходу заворачивая язык в какие-то попавшиеся под руку тряпки, а потом упихивая трофей в сумку, простую кожаную сумку, и уже понимая, что все это не поможет, потому что ОВ есть ОВ – отравляющее вещество. Ладони жгло отчаянно, в глазах темнело, горло сжимали спазмы. «Вот сволочь зеленоглазая! – думал он. – Лимонку дал, а противогаз – нет». И еще прикидывал Тристан, где бы тут у них взять полиэтиленовый пакет, обычный полиэтиленовый пакет, завязать узлом – и все в порядке. «Вот зараза белобородая! Не мог вместе с лимонкой прислать тривиальный пластиковый мешок для мусора!»

А из языка-то не просто кислота сочилась, что-то еще похуже, уж не иприт ли?

«Что же за параноик изобретал этого робота массового поражения? И что за параноик закинул меня сюда? Сколько раз я должен умирать? Сейчас уже третий. А сколько всего? Где-то, помнится, читал, что всего бывает девять. Больше никак нельзя. И язык бросить тоже нельзя. А как хочется зашвырнуть его к едрене-фене! Но без языка куда теперь идти? Без языка возвращаться глупо. Ах, какое многозначное слово! «Идите, лейтенант, и без языка не возвращайтесь». Откуда это? А ведь точно классика какая-то. Или вот: Владимир Галактионович Короленко. «Без языка». Повесть. В смысле по-английски ни бум-бум. Но он-то теперь на тридцати языках, включая, прости Господи, скоттский и аттекотский, на тридцати, если не больше, наречиях такое бум-бум выдаст. Ну, прямо бум-м-м, бум-м-м, бум-м-м. Как колокол. Вот, кстати, о колоколе. Тоже бывает без языка. «Колокол без языка, как изба без дурака». Это еще что такое? Старинная русская пословица. Да нет, пожалуй, совсем новая. Только что придумал…»

Он бредил. Он бредил, уже не понимая, что бредит. И значит, скоро все – полная темнота.

За несколько секунд до того, как сознание его окончательно погасло, Тристан успел услышать цоканье копыт по тракту и догадался, кто это, и подумал, что так и не сумел выпустить последнюю стрелу по Гхамарндрилу Красному. Зато теперь он научился без запинок произносить его имя.

И еще кое-что успел Тристан – упасть в кусты, чтобы Красный счел его мертвым, если все-таки заметит, проезжая.

• Предыдущая
• 21/104
• Следующая