Скалолазка и мировое древо - Синицын Олег Геннадьевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/71
• Следующая

Ночь мы с Максимкой провели в специально выделенной келье. Еще до рассвета нас поднял стук деревянной колотушки, которым дежурный монах будил послушников на утреннюю молитву. Спешно позавтракав, мы тепло попрощались с Тензином и ламами. Пройдя золоченые ворота, стали спускаться в долину по каменной тропинке, охраняемой двумя рядами кипарисов.

– Ты в самом деле собираешься вернуться в монастырь? – спросила я Максимку, когда мы достигли леса. Скалистые уступы, на которых была построена обитель, остались позади.

– А почему нет? Они простые и хорошие люди. Ньяма их запутал. Мне там понравилось.

– Мне тоже. Но лишь после того, как Ньяму привязали к кровати.

Спустившись в лес, мы часа три продирались сквозь него. Максимка вел меня куда-то на север. Наконец между деревьями заблестело зеркало озера. Мы взобрались на пригорок, возле которого лес заканчивался, и залегли на нем, разглядывая округу словно два диверсанта.

Меня всегда поражала огромная масса воды, собранная в одном месте. В ней чувствуется первобытная мощь, заключенная между берегами. Она сжата и сдержанна до поры, но стоит ей вырваться – и все живое в округе будет уничтожено легко и небрежно.

По размерам озеро было небольшим – не таким, как Лох-Несс, в котором можно спрятать плезиозавра и за пятьдесят лет поисков так и не найти его. Оно имело форму неправильного треугольника. Большую часть берега составляло подножие огромной горы – пожалуй, самой большой, что я видела здесь. Другую часть, на которой находились мы, образовывал край долины. Третьей, самой маленькой стороной треугольника, являлся каменистый вал, нечто вроде природной дамбы. На поверхности озера играла холодная искрящаяся рябь. Разглядеть на глубине развалины древнего города было невозможно, сколько я ни старалась.

На валу стоял грузовик с тентованным кузовом и еще какие-то машины. Между ними бродили фигурки людей.

– В твоих чудо-карманах случайно бинокль не завалялся? – спросила я.

Максимка с искренним удивлением посмотрел на меня.

– А что это такое?

– Все ясно. Забудь.

Я напрягла зрение, пытаясь разобрать, что творится на другом берегу, но с моей близорукостью это напрасная трата времени. Даже если лопнут глаза, все равно не увижу, чем там занимаются люди Кларка. Не знаю, что они высмотрели в ложной мандале и на что она им указала, но пускай ковыряются. Без медальона им ничего не светит, а я не собираюсь его отдавать, у меня другие планы. Мне страсть как надо добраться до города, который находится на дне этого озера.

– Как думаешь, озеро глубокое?

– Очень, – ответил Максимка. – Видишь, вода какая темная. Без акваланга нечего делать.

– А ты знаешь, что это такое?

– Что такое акваланг? Шутишь? Конечно, знаю.

– А бинокль не знаешь.

– Что-то вроде акваланга?

– Почти.

Очень странно накапливались знания в его голове. Ну да ладно, речь не о Максимке.

– В общем, так, – сказала я. – Жди здесь, я скоро вернусь.

– Ты надолго?

– Как получится. Могу и не вернуться, так что давай попрощаемся на всякий случай.

– Лучше возвращайся, – сказал Максимка, уставившись на меня огромными глазищами.

Я пожалела о своих словах.

– Хорошо. Обязательно вернусь. На вот, пусть пока останется у тебя.

Максимка принял медальон осторожно, всем видом показывая, что понимает ответственность, которая на него возлагается. Когда я уходила, то ни капли не жалела, что отдала ему артефакт. Я уже знала, что Максимке можно довериться, хотя именно в тот момент сделала ошибку, которая окажется фатальной. Вместо того чтобы отправиться за аквалангами, нужно было выждать два-три часа, пока люди Кларка не закончат свою работу. Но я не могу сидеть сложа руки и бездельничать. Натура у меня такая неугомонная. Поэтому впереди меня ждал плен.

Я пробиралась через кусты вдоль берега, стараясь не появляться на открытых участках. Автомобили и люди на соседнем берегу периодически исчезали из виду, загороженные буйной растительностью, но затем появлялись вновь, приблизившись на десяток, а иногда и на полсотни шагов.

Конечно, затея авантюрная. А у меня других и не бывает. Но найти город на дне озера без специального снаряжения вряд ли удастся. Акваланга у меня нет, зато мои противники наверняка располагают последними образцами. Сердцем чую, что они расположились на берегу не для корпоративной рыбалки – тоже собираются искать пирамиду в озере. На такое количество людей наверняка захватили с собой не один акваланг. Уверена, что должны быть запасные баллоны, какие-нибудь резервные комплекты, а раз так, то я могу попытаться умыкнуть комплект для себя.

Вот я и на месте. До автомобилей оставалось метров двадцать. Я спряталась под стволом сосны и стала определять диспозицию. По правую руку лежали озерные воды, в которых покачивались оранжевые буи, размечающие зоны. Слева находилась просторная низина, отделенная от озера могучим каменистым валом. На самом валу стоял грузовик, пара джипов и не меньше десятка вооруженных боевиков. Вдалеке копошились еще люди, но их загораживала техника, и я опять не разобрала, что они там делают. Ни бритоголового Ирбиса, ни Кларка не видать. Уже хорошо.

Один из боевиков отделился от товарищей и со скучающим видом направился в мою сторону. В зубах у него дымилась сигарета, на плече висел короткоствольный автомат. Я спряталась за деревом, напряженно вслушиваясь в приближающиеся шаги. Чего ему тут понадобилось? Он не знает, что я здесь. Не должен знать! Пальцы нащупали булыжник. Невесть какое оружие против пули, но если воспользоваться им неожиданно, то можно дезориентировать противника ударом между глаз.

Шаги стихли метрах в двух от дерева. Я нервно тискала камень, готовая в любую секунду пустить его в ход.

Последовала тягостная пауза и… из-за дерева раздался звук струи, разбивающейся о камень.

Я сдавленно выдохнула. Опустила булыжник.

Журчание прекратилось. Боевик смачно сплюнул, а затем пошел назад. Я выглянула из-за ствола. Так и есть, возвращался к машинам. Там, где он стоял, на камнях осталось мокрое пятно. Я заставила себя не обращать на него внимание. И вдруг увидела то, что не заметила в первый раз. Не заметила, вероятно, потому, что выглядывала из-за сосны с другой стороны.

Метрах в четырех от меня, напротив оранжевого шара, покачивающегося неподалеку от берега, друг на друга опирались два аппарата для погружения. С желтым кожухом, скрывающим баллоны, воздушными трубками, загубником и миникомпьютером. Рядом на камнях лежали скрученные в пучок маски и ласты. Акваланги манили, притягивали и умоляли забрать с собой хотя бы один. Я смотрела на них так же, как изголодавшийся мышонок взирает на желтый кусок сыра.

Эти аппараты оставлены здесь как нельзя кстати. Вот только кусок сыра может оказаться нанизанным на спусковую скобу мышеловки. Возьми я один из аквалангов, которые кто-то приготовил для погружения в районе буя, – и его хватятся через полчаса, а то и быстрее. Такой концерт начнется, что только держись! Даже до Максимки не успею добежать.

Два акваланга были легкой добычей, поэтому я решила их не трогать. Тихо и осторожно спустилась на ту сторону вала, которая уходила в низину. Люди и техника остались наверху, а я подбиралась к ним снизу, по осыпи через камни и бурьян. Надо мной ходили, разговаривали, что-то обсуждали, курили. К счастью, никто не глядел под ноги, внимание людей Кларка было приковано к озеру. Лишь однажды мимо меня спикировал брошенный кем-то непотушенный окурок, похожий на трассирующую пулю на излете.

Сари в очередной раз напомнило о себе, когда я не смогла перебраться с камня на камень, расстояние между которыми было не больше полуметра. Ну что теперь делать? Не голой же лазать по камням?

Наконец небо надо мной загородили высокопрофильные покрышки и высокий борт, принадлежащие грузовику. Именно его я выбрала своей целью. Мне казалось, что в кузове должны быть еще акваланги, про запас, на всякий случай.

• Предыдущая
• 32/71
• Следующая