Скалолазка и мировое древо - Синицын Олег Геннадьевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/71
• Следующая

– Вы не могли бы проводить нас в монастырь? – спросила я, чутко вслушиваясь в каждый звук, что доносился из тумана.

– Конечно! – всплеснул руками монах. – Конечно, я с радостью провожу вас до монастыря! Вы спасли меня от смерти в земляном плену! И хотя я готов к перерождению как никто другой, но умирать пока не готов. В этой сансаре у меня завершены не все дела.

Максимка подобрал свой посох, и мы двинулись прочь от злополучной ямы.

– А как зовут вас, уважаемые путники? – вежливо поинтересовался старик. Сразу чувствуется монастырское воспитание.

– Меня зовут Алена, а его – Максимка.

– Он ваш сын?

– Не-ет, – рассмеялась я. – Мы попутчики.

– Попутчики, хм… Довольно странные у вас имена, попутчики. Я очень долго живу в монастыре, но никогда не слышал подобных имен. Откуда вы?

– Я из России, а он из селения Ло.

– Угу, – неопределенно пробурчал монах. – А позвольте спросить, с какой целью вы направляетесь в монастырь?

– Мы ищем ответы на некоторые вопросы.

– На очень важные вопросы! – добавил Максимка.

– Ответы всегда лежат у нас под ногами, – философски заметил монах. – Нужно лишь открыть глаза, чтобы увидеть их.

Мы некоторое время шли молча. Под ногами появилась выложенная камнями тропинка, ведущая в гору. По обе стороны от нее аккуратными рядами стояли остриженные пихты.

– Зачем вы ищете ответы на вопросы? – подал голос Гецзюн Ньяма. – И почему вы здесь? Вы за кем-то следите?

Я задержалась с ответом, поскольку мне на миг показалось, что я начала что-то понимать.

– Мы заблудились, – ответила я осторожно, – Ищем путь домой.

– Заблудились? Угу.

Он хотел сказать что-то еще, но туман впереди расступился и из него выплыла стена буддийского монастыря. Выкрашенные золотой краской деревянные ворота были распахнуты, внутри виднелись монахи в оранжевых одеждах, подметающие улицы и таскающие воду из колодца. Ньяма задержался перед порогом, топчась на месте и шепча какие-то молитвы. Затем переступил через него. Мы проследовали за стариком, держась в двух шагах позади.

Неизвестный зодчий возвел монастырь на трех скальных уступах, задней стороной он примыкал к склону горы Махаяма. Наклоненные улочки со всех сторон были стиснуты постройками из камня. С некоторых площадок открывался захватывающий вид на долину, сейчас затянутую туманом и больше напоминающую молочный океан.

Наше появление не осталось незамеченным. Завидев вошедшую через ворота троицу, монахи бросали свои дела и начинали нам усердно кланяться. Гецзюн словно не замечал приветствий и надменно спускался по улице. Я, помня об астральной связи с Камбоджей, прятала лицо под накидкой, но кивала в ответ со всевозможной учтивостью. Максимка на протяжении всего пути ковырял в ухе, чем вызвал в среде монахов озабоченный ропот. Я его хлопнула по руке, он уставился на меня типичным взглядом: «А чего такого?»

Мы достигли маленькой площади перед центральным храмом – островерхой пагоды, над входом в которую была водружена желтая статуя Будды. В центре площади стоял каменный столб с банкой из обожженной глины на верхушке. Около сотни послушников заполонили все пространство перед храмом. Мы оказались посреди плотной оранжевой массы. Если бы мне понадобилось вернуться к воротам, то шагать бы пришлось по бритым головам.

Из толпы монахов вышел один и, низко кланяясь спасенному нами старику, залепетал:

– Наставник Ньяма! Наставник Ньяма! Мы не чаяли вас больше увидеть. Три ночи прошло с того момента, как вы покинули стены монастыря, ничего не сообщив о своих намерениях! Мы сильно волновались. Ведь вы могли попасть в лес!

Слово «лес» он произнес с ужасом.

– Я размышлял о насущных вопросах, кои тревожат меня все годы, с тех пор, как судьба вложила в эти бренные руки управление монастырем после смерти настоятеля Лю. Почему у нас так мало еды? Как сделать братство трудолюбивым? Какому хозяйству отдать приоритеты?

– Это весьма мудрые мысли, – с поклоном отвечал монах. – И кто, как не вы, имеет мудрость, чтобы обдумывать их! Но как же быть с перерождением настоятеля Лю?

– Боюсь, хубилган[5] решил перевоплотиться в другой части света и нам его уже не найти. А значит, обязанности настоятеля придется исполнять мне. Это тяжкое бремя и огромная ответственность. Мне уже не по годам нести ее, и я бы рад сбросить с себя это бремя, но что тогда станет с монастырем?

– Вы совершенно правы! Простите за глупый вопрос, наставник.

Монах отвесил быстрый поклон и уставился на нас маленькими глазками:

– Кто эти люди, которые пришли с вами?

Я смущенно опустила голову. А вот Максимка был очень даже рад и улыбался во весь рот. Ну как же! Он вытащил из ямы почти настоятеля монастыря, знатную шишку.

Монахи, собравшиеся на площади, смотрели на нас с Максимкой. Только сейчас я заметила, что все они страшно худые, некоторые просто обтянутые кожей скелеты.

– Эти люди пришли из леса, – объявил Ньяма. – Когда я гулял возле монастыря, они следили за мной, а когда я удалился от обители на значительное расстояние – бросили меня в яму.

Я уставилась на старикашку, не веря своим ушам. Максимка, ничего не понимая, переводил растерянный взгляд с моего лица на лицо клеветника.

– Что вы такое говорите! – возмутилась я. – Мы вас вытащили из ямы!

– А я даже водой поил! – подхватил Максимка.

– Демоны были очень хитры. Они вытащили меня из ямы, надеясь, что я открою им секреты благочестия, но я подыграл им и завел сюда, в священные стены, где они потеряли свою магическую силу. Подручных Мары нужно изолировать, дабы они не смели словом или действием опорочить благочестивых братьев.

В глазах потемнело. Меня качнуло к нему.

Наставник Ньяма проворно спрятался за спинами двух дюжих монахов, державшихся с видом первых бойцов Шаолиня. Я налетела на них, но монахи оттерли меня могучими плечами. Все что оставалось, это выстрелить в наставника указательным пальцем.

– В следующий раз, мерзкий старикашка, – гневно воскликнула я, – когда вы опять свалитесь в яму, мы не станем вас вытаскивать! И вы сдохнете там, на дне, а когда переродитесь, то с удивлением обнаружите, что стали скунсом! Противным и вонючим!

– Он еще мой бурдюк выбросил! – обиженно добавил Максимка.

– Никто теперь не сомневается, что я изловил демонов, которые следили за мной! – произнес Ньяма. Монахи взволнованно загудели. – Их нужно заключить в темницу, чтобы они никому не причинили вреда. И будьте осторожны с этим мальчишкой! Он самый скверный из них двоих!

Ну что за идиот! Не драться же с ним? Я, конечно, могу, но ведь монахов так много, что просто затопчут. Ведь не хотела идти в этот распроклятый монастырь!

– Они совсем не похожи на демонов, – осторожно сказал монах с маленькими глазками. – Они похожи на обычных людей, которые живут в долине…

– Тензин! – строго воскликнул Ньяма. – Не смей со мной спорить! Отведи их в чулан за мастерскими. Путь посидят там, пока я не решу, что делать дальше.

Монах с сожалением посмотрел на меня, но покорно склонил голову перед наставником. Толпа стала теснить меня и Максимку на одну из боковых улочек. Вместе с нами двигали и Тензина.

– У вас честные глаза, – сказала я, перекрикивая вопли монахов. – Вы же понимаете, что это бред!

– Наставник Ньяма немного подозрителен, – печально ответил монах. – Но он мой наставник.

– Он параноик!

Толпа разделила нас, и разговор закончить не удалось.

Стены и потолок чулана тоже были сложены из камня – расхожего строительного материала в здешних местах. От камней тянуло холодом, вероятно, после ночи. Остро пахло застарелым огуречным рассолом. На полу валялась грязная солома, присесть на которую желания не возникло. Мы с Максимкой вытянулись в струнку посередине чулана, прижимаясь друг к другу спинами, чтобы согреться.

– Ведь какой паразит, а? – не унималась я. – Делай после этого людям добро! В клинику его надо. Пусть там перерождается под наблюдением психиатров!

• Предыдущая
• 27/71
• Следующая