Могила Бешеного - Ширянов Баян - Страница 69

• Предыдущая
• 69/76
• Следующая

– Я ж не мусульманин…

– Это не надолго… – Глумливо хохотал Маммед. Коростылев без проблем бы засветил этим камушком, которым ему в конце концов пришлось воспользоваться, в лоб боевику. Но тот пристально следил за каждым его движением, и неизвестно, кто бы выиграл в этом поединке. Понадеявшись, что когда-нибудь представится боле благоприятный случай, Тихон отправился обратно к машине. Там его поджидал Руслан Автандилович.

– Я должен повторить свое предложение. – Проговорил он, затаптывая сигарету. – Видите ли, Тихон Глебович, из этого места есть всего два пути… Первый – с нами. Второй – на небеса. В ад, там, или рай, это зависит только от вас… Итак, ваше решение?

– Сколько я буду получать? – Угрюмо спросил Коростылев.

– Вот это другой разговор! – Обрадовался наниматель. – Об этом чуть позже. Вы подпишите пару бумажек, тогда и обговорим сумму. А пока – прошу в экипаж. – Руслан Автандилович указал на кузов грузовика. – Связывать мы вас больше не будем. Вы ведь сознательный человек, не правда ли?

– Почти. – Сказал Тихон, исподлобья разглядывая вербовщика. И, решив узнать напрямую, спросил:

– Кто же вам меня… Порекомендовал? Что за умник такой?

– О! – Поднял брови Руслан Автандилович, – Это секрет. Но вам я могу сказать… Один из ваших бывших знакомых…

– Кто именно?

– А это вы уж узнавайте сами…

– Не беспокойтесь. Узнаю и разыщу. – И Коростылев кивнул, как бы придавая весомость своим словам. Но выяснить личность человека, порекомендовавшего его чеченским боевикам ему так и не удалось. Остаток ночи Тихон спал с относительным удобством. Он нашел в кузове какое-то подобие матраса, на котором и закемарил. Утром к нему прибавилось еще три будущих наемника. А к концу дня их стало полтора десятка. Всю дорогу они молчали. Коростылеву не удалось как следует рассмотреть этих людей. Ехали они в полной темноте, а когда двери кузова открывались, отвыкшие от солнечного света глаза отказывались воспринимать детали увиденного. Приехали они ночью. Руслан Автандилович построил новобранцев, и началась посадка в темнеющую неподалеку глыбу вертолета. Несколько часов полета – и Тихон оказался в горной долине. Их встретили какие-то люди с автоматами, в чалмах и долгополых халатах. Не требовалось особой проницательности, чтобы понять, что рекрутов привезли в учебный лагерь, который находился на территории Афганистана. Следующие пару месяцев Тихон даже не помышлял о побеге. Все это время было занято интенсивной боевой подготовкой под руководством абрека по имени Сулим. Промеж себя будущие боевики называли его Губач, за постоянно оттопыренную нижнюю губу. Этим выражением лица инструктор выражал свое недовольство новичками. Общался он исключительно через переводчика, хотя, как постепенно выяснилось, умел говорить и по-русски. Новобранцев будили в шесть утра, пробежка, туалет, завтрак. И везде постоянная мелкая пыль, которая попадала в воду, забивалась в стволы оружия, прилипала к потному телу. Коростылев без особого напряжения выдерживал этот режим. Тренируясь, он давал себе куда большие нагрузки. Видя его неутомимость и неплохие познания в воинской науке, Губач произвел его в сержанты и поставил под командование Тихона группу из пяти человек. Кроме обычной боевой подготовки, рекруты обучались минированию, ведению партизанской войны, основам пыточной науки и прочим премудростям, без которых не может обойтись наемник. Для Коростылева этот срок пролетел как один день. На следующую ночь после того, как Сулим объявил об окончании обучения, боевиков погрузили на вертолеты и отправили обратно, в Россию. В Чечню.

Это был настоящий военный городок. Расположенный в горах, он практически полностью был скрыт пологом леса. Для пущей безопасности со стороны аэроразведки, над каждым из одноэтажных глинобитных домов была натянута маскировочная сетка. Строений в лагере боевиков было не очень много. Три казармы, душные бараки, практически без окон, в которых впритык стояли двухэтажные кровати, которые живо напомнили Тихону месяцы проведенные у зеков. Арсенал и склад продуктов занимали еще одно здание. Столовую заменяли несколько наспех сколоченных навесов, под одним из которых находились котлы полевой кухни. Развлечений не было никаких. За исключением гашиша. Спиртное, правда было, но мусульмане его не употребляли, а прочим разрешалось дерябнуть только перед боем. Никто не имел права отлучаться из лагеря, кроме старших командиров и иностранных военных советников. Начальствующих личностей было всего пятеро, командир подразделения Юсуф и четверо ротных. Коростылев оказался под началом одного из них, бородатого чеченца по кличке Шайтан. Среди боевиков русских почти не было, но и за теми немногими велась постоянная слежка. Впрочем, следили все за всеми. Но не было и дня, чтобы не возникала драка. Причины для мордобоя оказывались самые прозаические: кому-то не понравилось, как на него смотрят, кто-то что-то украл. Работа командиров сводилась к выслушиванию доносов и принятию мер. Такая тягомотина продолжалась около трех недель. Тихон слонялся по лагерю, старался не ввязываться в разборки и откровенно обалдевал от скуки. Тренироваться ему не давали. Когда он первый раз, удалившись на пару десятков метров от лагеря, попытался провести бой с воображаемым противником, откуда ни возьмись появились боевики и Коростылеву пришлось на деле доказывать свое мастерство. Хотя бой проходил не всерьез, побежденный амбал-боевик, славящийся своим вспыльчивым характером, едва не перерезал Тихону глотку. Больше Коростылев не стал рисковать. За рубец, проходящий по середине лба, Тихону присвоили прозвище Шрам. Сперва он пытался протестовать, считая его не очень-то благозвучным, но потом привык. Тем более, что абсолютно все здесь носили какие-либо клички. Еще одной проблемой был язык. По-русски здесь не говорили принципиально, хотя знали его все. Поэтому Коростылеву пришлось запомнить несколько наиболее употребимых команд, чтобы не выглядеть полным идиотом. Самым приятным для боевиков был возглас дежурного: «Х'гулло!» На обед! Для командиров, впрочем, приглашение звучало иначе, «Яхуния», что значило более вежливое «Кушать подано». Каждое утро начиналось с истошного вопля «д'хълат», по которому бойцы обязаны были, наскоро облачившись, высыпать из казарм и сгруппироваться по отрядам для утренней пробежки вокруг лагеря. Несколько раз Шрам слышал возглас «кемдо», после которого все забегали в ближайшие строения или пытались спрятаться на месте. И, поскольку всякий раз после этого над городком пролетал вертолет или самолет федеральных сил, Коростылев понял, что эквивалентом этой команды служит русское «воздух!». По прошествии чуть более трех недель пребывания Тихона в лагере, Шайтан объявил построение. Его боевики, и Шрам в их числе, стояли неорганизованной толпой и взводный, в кои-то веки по-русски, объявил приказ:

– Юсуф сказал, село будем брать! Выходим завтра утром! Около пяти утра Коростылева разбудили, вручили оружие, обычный АК, гранатомет и полный подсумок патронов. Раздали сухой паек, и взвод выступил. Вел их Шайтан. Боевики тянулись за ним, как отара овец. Шли безостановочно до полудня, лишь однажды сделав привал на утренний намаз. Тихон все время посматривал по сторонам, но местность была совершенно дикой, никаких признаков цивилизации, и сориентироваться, поняв, наконец, где же конкретно он находится, не было никакой возможности. Спустившись с гор, отряд попал в небольшую долину, где и остановился на обед. Марш продолжался до глубокой ночи. Лишь когда совершенно стемнело, боевики вышли на разбитую бетонку. Шайтан послал минеров и они заложили в промежутках между плитами несколько зарядов. После этого боевики двинулись дальше. Протопав с полкилометра, они остановились. Невдалеке светились окна. Село. Цель. Собрав боевиков вокруг себя, Шайтан объяснил задачу. Тройками боевики должны были окружить селение и, атаковав, уничтожить живую силу противника. По сведениям чеченской разведки, в этом поселке находилось какое-то подразделение федеральных сил. Шрам не хотел воевать, ему была противна сама мысль об убийстве. Хватит того, что он уже собственноручно отправил на тот свет двоих противников в бытность свою гладиатором. В Китае, правда, у него возникало несколько ситуаций, когда требовалось остановить нападавшего, и Коростылев всегда делал это с малой кровью, стараясь отключить, или, в крайнем случае, неопасно покалечить противника. Сейчас же выхода не было. Взводный не даром разделил отряд на группы по три человека. Двое без лишних хлопот смогут расправиться с непокорным третьим… Решив про себя, что стрелять он будет в воздух, Коростылев, вместе с двумя бойцами отправился занимать исходную позицию. Они бесшумно обогнули селение и спрятались в зарослях полыни у какой-то грунтовой дороги. Через несколько минут взлетела зеленая ракета – сигнал к открытию огня. В то же мгновение раздались первые автоматные очереди. Зазвенели разбитые стекла. На другом конце поселка что-то рвануло, в воздух поднялся дымный след взрыва.

• Предыдущая
• 69/76
• Следующая