Могила Бешеного - Ширянов Баян - Страница 50

• Предыдущая
• 50/76
• Следующая

– А, ты, Володя… – Лениво произнес Бешеный. – Зачем меня из своего гарема вытащил? В ответ Владимир Иванович начал материться. Он обильно сыпал самыми разнообразными эпитетами, но, самое удивительное, прямых оскорблений в них не было. Председатель «РНИ» выражал лишь недовольство появлением здесь Топорокова и тем, что он не явился вовремя на встречу. Подождав, пока Васильченко закончит словоизвержение, Савелий в двух словах рассказал о проделанных шагах. При этом пришлось упомянуть и Коростылева. Бешеному все же было приятно думать, что он убил преследователя, но трупа-то он не видел. А труп – самое надежное свидетельство того, что этот Карась больше не встанет у него на пути. Владимир Иванович гневался все больше и больше. Он никак не хотел расставаться с планом захвата власти в стране, и каждая неудача была для него хуже ножа в сердце. Савелий, как мог его успокаивал, но Васильченко покинул дачу в наисквернейшем настроении. Плюнув на все, Бешеный пошел обратно. К девкам и выпивке.

Лишь восстановив свои способности к рукопашному бою, Коростылев понял, как многого он лишился безответственно относясь к чужим жизням. Сейчас, мчась по ночной трассе, он вспоминал территорию дачи Васильченко, разрабатывал схему своих действий, использование естественных укрытий. Внезапно Тихон поймал себя на мысли, что он занимается лишь бездарной тратой столь необходимой ему энергии. Покойный Лу Фу всегда говорил, что воин Вин-Дао-Ян всегда действует спонтанно, находя наилучший ответ на выпады противника. Отключившись от мыслей о будущем, Шрам восстановил спокойное дыхание и чуть сильнее придавил педаль газа. Машина шла и так на скорости под сто километров в час, теперь же на спидометре было уже 130. Тихон мог ехать и быстрее, реакция на неожиданности позволяла сделать это. Его останавливало лишь сознание о пределе возможностей самого автомобиля. Еще Коростылев понимал, что теперь он не должен обагрять своих рук кровью. Сегодняшний бой необходимо провести без человеческих жертв. Даже ненависть к Бешеному ушла на второй план перед сожалением о том, как этот, несомненно талантливый в чем-то, человек так бездарно тратит свою жизнь, работая на преступную группировку. Если еще сутки назад Тихон, без сомнения, придушил бы Говоркова, попадись тот ему в руки, то сейчас в Шраме зрело желание взять преступника живым. Это была интересная и сложная задача. И тем полнее будет удовлетворение от ее выполнения. Конечно, есть возможность, что Говоркова освободят, из– за несовершенства законодательства или подкупа должностных лиц, или он сам сбежит, опять-таки не без помощи нацистов. Но тогда, после провала запланированной им операции, отношение к Бешеному будет уже несколько иным. В то, что тюрьма исправит Савелия, наставит его на другой путь, Коростылев уже не верил. В лагерях практически никто не исправляется, несмотря на то, что они официально и называются «исправительными колониями». Попадая в преступную среду новичок узнает слишком много о разного рода преступных деяниях, методах «работы». Соблазн, давление со стороны матерых рецидивистов быстро делают из салаги настоящего бандита. А Говорков уже слишком глубоко погряз в негативной карме. Так много он ее набрал, что перекраситься ему уже невозможно. Подъезжая к поселку, Тихон мысленно пожелал Бешеному, если тот сегодня случайно умрет, благоприятного перерождения. Впрочем, если он умрет и не сегодня – тоже. Еще на конспиративной квартире, где Тихон однажды встречался с Загоруйко, Коростылев переоделся во все черное. Там же он захватил несколько гранат. Невидимой в ночи тенью, Шрам выскользнул из машины. Поправил очки ночного видения. Попрыгал на месте, проверяя не звякнет ли что, и, убедившись, что все тихо, быстрым шагом направился к забору. Теперь предстояло самое сложное: незаметно пробраться на территорию. Тихону не хотелось поднимать тревогу раньше времени, но он не знал, какого рода датчики следят за периметром. Пожалев, что ни разу в жизни он не занимался прыжками с шестом, Коростылев подошел к забору со стороны фасада здания. Справа остались ворота, а перед ним была бетонная стена с шедшими поверху двумя рядами острых металлических прутьев, которые еще и были обмотаны колючей проволокой. Подозревая, что по проволоке пущен ток, и прикасаться к ней явно не стоит, Шрам бесшумно двинулся вдоль забора. Наконец место для преодоления препятствия было найдено. Там витки колючки находились на расстоянии двух ступней и это давало возможность перешагнуть ее, на задевая. Собравшись, Тихон подпрыгнул. Он выбросил свое тело на несколько метров вверх и точно приземлился на носки на краю бетонного блока. Удерживая равновесие, Коростылев осмотрелся. Нигде не было никакого движения. Окна здания все были темны, кроме одного, там где, видимо, находился пост охраны. Ни сирены, ни звонков слышно не было. Осторожно переступив через проволоку, Коростылев с силой оттолкнулся и приземлился метрах в десяти от забора. Перекатившись по земле под прикрытие ближайшего дерева, Тихон посмотрел в сторону ворот. Там, освещенные прожекторами, стояли двое. Перед выездом сюда Шрам проверил пневматический пистолет. Его шприц-патроны были заполнены раствором сильнодействующего снотворного. Но прошло несколько лет и вполне возможно, что лекарство утратило свои свойства. Надо было рисковать. Неслышно перебегая от дерева к дереву, Тихон подобрался как можно ближе к охранникам. Когда до них осталось с десяток метров, Коростылев лег в траву и прицелился. Инфракрасный прицел немного увеличивал фигуры боевиков. Шрам два раза нажал на курок. Раздалась пара чуть слышных хлопков. Первому Тихон метил в спину, второму – в ногу. Оба выстрела достигли цели. Охранники удивленно посмотрели друг не друга и дружно повалились на асфальтовую дорожку. И тут Коростылев заметил видеокамеру, она крепилась к будке за воротами и снаружи ее не было видно. На счету было каждое мгновение. Выбежав из-за укрывшего его дерева, Тихон схватил за вороты обоих парней и потащил прочь из светового пятна, подальше от глаза камеры. Боевики были каждый килограмм по девяносто, но Шрам за несколько секунд буквально выдернул их из поля зрения возможного наблюдателя. Решив не создавать себе лишних проблем, Коростылев быстрыми движениями надежно связал парней капроновой веревкой, заткнув им рты заранее приготовленными кляпами. Проверив прочность узлов, Тихон двинулся к дому. Как он помнил, вокруг здания постоянно ходил часовой. Тихон определил, что здесь охранников было, по крайней мере, двое. Но возможны были и сюрпризы. Действовать надо было быстро и решительно. Первый дежурный обнаружился стоящим у угла дома. Он странными дрожащими движениями курил папиросу. Ветерок донес до Коростылева приторный не табачный дымок. Боевик шабил анашу. Но он стоял непосредственно вблизи от еще одной видеокамеры. Шрам, закусив губу, снял и этого наркомана. Если следящие за территорией не заметили исчезновение первых двоих – возможно они спят… Это было бы невероятным везением для Тихона. Оттащив боевика в тень и связав его, Коростылев направился дальше. С другой стороны дома обнаружился бассейн. Около него, в шезлонгах, сидели двое. Шрам уловил обрывки их раздраженной беседы. Один пытался что-то доказать другому, с чем тот яростно не соглашался. На этих увлеченных спорщиков Тихон решил патронов не тратить. Прокравшись сзади, но встал за боевиками и резко столкнул их лбами. Парни успели лишь охнуть и оказались без сознания. Лишив и этих боевиков возможности самостоятельно передвигаться, Шрам подумал, что пора бы проникнуть и внутрь дачи. Но, подойдя к одному из окон, он увидел, что оно под сигнализацией. Остался один вариант – парадный вход. Возвращаясь к нему, Шрам вспомнил про боевика– наркомана. Он нашел его, все еще спящего. Переодевание заняло на больше минуты, и вскоре ко входу в здание направилась странная парочка. Боевик с автоматом тащил на себе человека в одном нижнем белье. «Охранник», кепи которого было надвинуто по самые брови, беспрепятственно вошел в холл. Там его встретили двое.

• Предыдущая
• 50/76
• Следующая