Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии (Сердце на продажу, или Я вижу свет - Шилова Юлия Витальевна - Страница 62

• Предыдущая
• 62/67
• Следующая

– Зачем?

– Мне иногда так хочется, чтобы меня пожалели.

– Пусть тебя пельмень и жалеет.

– Он не умеет.

– А я, по-твоему, должен уметь?

– Ты сможешь.

Женька прижал меня к себе и стал гладить по голове.

– Милая моя, ласковая девочка. Ты даже не представляешь, какая ты дрянь. Мне так хочется снять твои трусики, взять железный ремень и побить тебя по твоей упругой попке!

– Ну, так не жалеют…

– С тобой по-другому нельзя.

– А ты попробуй.

– Милая моя, маленькая девочка. Ты еще такая маленькая, а уже так больно кусаешься. Скажи, кто научил тебя так больно кусать, и я вырву тому зубы!

– Да ну тебя!

– Ну, хорошо, давай по-другому. Милая моя, ласковая девочка. Скажи правду, что ты сегодня делала с этим пельменем?

– Я украла его отца. Затем отняла у него пистолет, потребовала выкуп и нечаянно прострелила ему ногу. После чего получила деньги и вернула отца на место.

– Только и всего? – засмеялся Женька.

– Я говорю тебе правду, что тут смешного?

– А больше ты ничего не делала?

– Больше я не успела. Он так долго не давал мне деньги, что я потратила на процесс вытрясания оных гораздо больше времени, чем рассчитывала.

– А что ты еще хотела сделать?

– Поехать на виллу Григорича и пришить этого ублюдка.

– Так вот, значит, в чем дело. Ты решила все-таки поиграть в мстительницу? Тебе подходит такая роль. Кстати, ты уже купила себе костюм за тысячу долларов?

– Нет. Я купила на эти деньги пистолет.

– Я так и думал!

– Если вопрос упирается в деньги, то я могу вернуть тебе эту штуку без проблем.

– Я же не упрекнул тебя за деньги. Я просто хотел узнать, как ты их потратила.

– С умом, можешь не переживать, – улыбнулась я. – Когда человек вкладывает деньги в оружие – это не худший вариант.

– И кого же ты решила убить из этого оружия?

– Григорича.

– Ирка, ты в своем уме?! Каким образом ты решила его убить?

– Я хочу поехать к нему на виллу, как только стемнеет.

– Но он же там не один. Там может быть целая куча мордоворотов.

– Я зайду в дом незаметно и разделаюсь с ним в тот момент, когда он останется один.

– Ты сама плохо понимаешь, о чем говоришь!

– Я все равно сделаю так, как считаю нужным. Ты когда-нибудь терял друзей?

– Да, у меня товарища сбила машина. Я на суде чуть этого водителя не завалил!

– Так надо было завалить.

– Он за решеткой сидел. Кругом охрана. Невозможно было.

– А я потеряла подругу, понимаешь, подругу. Дороже Натки у меня никого не было. Сейчас я чувствую себя обделенной. Меня взяли и обделили на дружбу, понимаешь?! У меня забрали самое ценное и сокровенное. Я потеряла кусочек своего сердца, своей души. В Токио я впервые в жизни столкнулась с суровой действительностью. Мне пришлось побывать на самом дне, столкнуться с жуткими и, казалось бы, невероятными вещами, изваляться в дерьме, из меня хотели сделать проститутку. Человек, загубивший мою психику, отнял у меня подругу… Я не могу поступить иначе. Наверное, этим-то мы и отличаемся с тобой. Если бы машина сбила моего друга, то для меня не было бы преград. Я бы разгрызла зубами решетку и задушила этого горе-водителя своими руками! Извини, что мне пришлось тебя обмануть. Я летела в Токио не для того, чтобы варить тебе щи. Я летела сюда для того, чтобы расквитаться со своим заклятым врагом. Если я останусь жива, то вылечу отсюда первым же самолетом.

– Когда ты собираешься ехать на виллу?

Я посмотрела на часы.

– Совсем скоро. Уже темнеет.

– Тогда я поеду с тобой.

– Зачем?

– Должен же тебя кто-нибудь подстраховать, чтобы ты не наделала глупостей!

– Я имею право рисковать. У меня есть ради чего делать это, но зачем рисковать тебе?

– Янг был неплохим парнем, а Натка замечательной девушкой. Они не чужие для меня. Я поеду с тобой.

Я поцеловала Женьку и улыбнулась.

– Скажи, а у тебя сегодня с этим пельменем ничего не было? – спросил он.

– Сегодня не было.

Я села за руль, так как Женька выпил.

– Ну что, с богом, – вздохнул он.

– С богом.

Я открыла сумочку и достала оттуда два пистолета. Один протянула удивленному Женьке, а другой засунула себе в карман.

Не доехав до виллы, мы спрятали машину в небольшом лесочке и пошли пешком. Рядом с домом стояло с десяток припаркованных машин. При виде одной из них у меня учащенно забилось сердце. Это была машина Марата. Увидеть тут Марата совершенно не входило в мои планы. Я вообще не могла понять, что может быть общего между Маратом и Григоричем. Они заклятые враги и, по-моему, никогда не имели общих дел. Тем более что Марат с простреленной ногой. Сегодня, по правилам, ему надо лежать.

– Ирка, давай перенесем все на завтра, – прошептал Женька.

– Почему? – удивилась я.

– Смотри, сколько тут собралось народу!

– Вот и пусть заседают, мы им не помешаем.

– Да ты только посмотри, сколько машин!

– Вижу, не слепая. Вот мы и попробуем узнать, по какому поводу собрание. Прослушаем информацию, прикинем, что к чему.

– До чего же ты упрямая! Послушай, что я тебе говорю. Сегодня сюда соваться не будем. Это опасно. Приедем завтра.

– Женька, мы не договаривались, что ты будешь мне мешать. Если хочешь, приезжай сюда завтра один, а я проникну в дом сегодня.

– Ты чокнутая!

Я махнула рукой и пошла к входу. Женьке ничего не оставалось делать, как направиться следом за мной.

– Все-таки решил пойти!

– Конечно! Тебя разве можно одну отпускать? Одна ты наделаешь кучу глупостей. За тобой глаз да глаз нужен, – вздохнул он. – Здесь точно собак нет?

– Нет.

– Откуда тебе это известно?

– Мне приходилось тут несколько раз бывать. К большому, правда, сожалению.

Я посмотрела на пистолет и сказала:

– Жень, тебе со мной нельзя.

– Почему? – вытаращил он глаза.

– Потому что ты останешься страховать меня на улице. Вдруг еще кто-нибудь пожалует? Тем более ты такой огромный. Под тобой пол будет скрипеть, а я в любую щель пролезу.

– Я тебя никуда не отпущу, – попробовал возмутиться Женька.

– Пустишь.

– Сказал, не пущу!

– Это невозможно, неужели ты еще не понял! Стой тут и следи за подъезжающими к дому машинами. За меня не переживай. Я просто хочу подслушать их разговор, вот и все.

– Ты точно не будешь устраивать пальбу?

– Нет. Я послушаю и сразу назад.

– Я буду стоять за входной дверью, – сказал Женька.

– Если ты встанешь за входной дверью, то нормальный человек не сможет пройти.

– А я, по-твоему, ненормальный?

– Нормальный, только уж слишком большой!

– Сама говорила, что крупных любишь…

– Люблю. А прибавишь пару килограммчиков – еще больше полюблю, – улыбнулась я. – Все же послушай доброго совета. Не вставай за дверь, а то ты моментально перекроешь доступ кислорода в дом. Стой у стены в коридоре. Стена совершенно темная, не освещается. Тебя не будет видно.

Убедившись, что Женька слился со стеной, я тихонько прокралась к гостиной. В щель от приоткрытой двери мне было видно нескольких мужчин, сидящих полукругом. Некоторых из них я знала. Григорич был в центре. Его ни с кем не спутаешь. Он с важным видом курил трубку. К моему великому удивлению, рядом с Григоричем находился отец Марата.

В дальнем конце сидел Марат и задумчиво смотрел в потолок. Он был, как обычно, на высоте, будто бы и не испытывал никаких осложнений несколько часов назад. Других братков я не знала. Хотя нет, с одним из них мне приходилось встречаться. Это был Артем. Тот самый Артем, который встал на место Толика и был ответственным за девчонок. Я напряглась, пытаясь услышать, о чем идет разговор.

– …Думаю, мы больше не будем ставить друг другу палки в колеса, попробуем решать вопросы мирным путем. Прежде всего – кабаре, – вещал Григорич. – Поступим так, чтобы никому не было обидно. Кабаре будем контролировать совместно. Дивиденды поделим на две равные части…

• Предыдущая
• 62/67
• Следующая