Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии (Сердце на продажу, или Я вижу свет - Шилова Юлия Витальевна - Страница 41
- Предыдущая
- 41/67
- Следующая
– Ерунда! Я водила папин «Запорожец» в большем подпитии.
Я посмотрела на часы и потащила Натку к машине.
– Ты куда?
– Хочу встретиться с одним человеком.
– С кем?
– С тем сутенером, про которого я тебе рассказывала.
– Ты же сказала, что он не может нам помочь.
– Может, но не хочет. Просто мы закончили наши отношения, но не поставили финальную точку.
Это была бредовая затея. Мы поехали в Токио, в апартаменты Марата. Я и сама не знала, зачем мне это надо. Наверное, я никак не могла простить ему, что мы расстались без особого сопротивления с его стороны. Я включила музыку на полную катушку и посмотрела на Натку. Она вновь высунулась в люк, махала проезжающим мимо японцам и орала пьяные песни. Машина неслась с бешеной скоростью, я улыбалась и смахивала пьяные слезы. Говорят же, что, когда много выпьешь, водка начинает плакать. Так случилось и со мной. Я думала о себе, о Марате, о том, как нам было хорошо вдвоем. Я бы все равно не смогла подставить его с пленкой. Просто не смогла, и все. Не такая уж я и сука, какой стараюсь казаться.
Подъехав к дому Марата, я увидела человек десять мирно беседующих мужчин европейской внешности. Среди них были Марат и его отец.
– Что там за столпотворение? – поинтересовалась пьяная Натка.
– Стрелка.
– Какая еще стрелка?
– Сходка воров, сутенеров, криминалов, не знаю, как это еще назвать.
– Красивые воры, ничего не скажешь. Все как на подбор, словно со страниц журнала «Плейбой».
От выпитого джина голова трещала, способность здраво рассуждать притупилась.
– Ты сиди, я скоро буду, – сказала я Натке.
– Ты куда?
– Хочу поставить точку на неудавшихся отношениях.
– Ты же совершенно пьяна!
– Ничего, так даже легче, а то, может, трезвой у меня бы не хватило духу.
Я только хотела выйти из машины, как рядом с нашей тачкой появился лысый. Мы обе вздрогнули и посмотрели на него, как на привидение.
– Уйди, нечистая, – махнула я на него рукой.
Лысый расширил глаза и тяжело задышал.
– Уйди, нечистая, кому говорят!
– Сгинь! – поддержала меня пьяная Натка.
Лысый открыл дверь и сел на заднее сиденье. Обняв нас сзади, он улыбнулся, показав при этом гнилые зубы, и прошипел:
– Сейчас так сгину, что на всю жизнь запомните, сучки!
– Натка, это не мираж, он настоящий, – сказала я гробовым голосом.
– Конечно, реальный, а какой же еще! Вы, девочки, где должны быть? Я вас уже обыскался. Ты, Ирина, насколько я помню, должна быть с Маратом и получать нужную информацию. Что это он один стоит, без тебя? Ведь твое дело – быть рядом. Он вообще в последнее время без тебя ездит, как это называется?
– Я же тебе сказала, что мы поссорились…
– А тебе было сказано: помириться.
– Не получается…
– Я тебе сейчас башку разобью, чтобы получилось. А ты, Наталья, должна вкалывать в кабаре и обслуживать клиентов после работы, а еще ждать своего дипломата. Только почему ты тут спиваешься, непонятно. Вы что, телки, совсем оборзели, не понимаете, куда попали? Может, вы думаете, что с вами тут в детские игры играют? Я как чувствовал, что вы тут появитесь. Решил немного подежурить, и не ошибся. Машину где-то раздобыли. По Токио гоняете как у себя дома. Вид у вас, правда, не совсем товарный. Кто это вас так отделал? Или в бордель какой-нибудь попали?!
– «Кто отделал, кто отделал…» Тебя это не касается, – процедила я сквозь зубы. – А ну, пошел вон из машины!
– Что ты сказала, сучка?!
– Что слышал! Так, без приглашения, в машину не садятся. Не твоя тачка, вот и выметайся отсюда. Мы больше к тебе и твоим друзьям отношения не имеем. Можешь оставить наши паспорта себе на память.
– Да вы что, телки, совсем сдурели! Вы теперь на нас пожизненно работать будете. Мы вас купили. Вы наша собственность! Забыли, что ли, кто вас сюда привез?!
– А вот это ты видел! – я развернулась и показала лысому огромную фигу.
Лысый покраснел, тяжело задышал и заехал мне в ухо. Я сморщилась от боли. Этот придурок попал как раз по тому месту, где были наложены швы. Затем он ткнул в мой затылок пистолетом и сурово произнес:
– А ну-ка, заводи мотор и поехали!
– Куда?
– Как куда? К Григоричу.
– Зачем?
– Поехали, там разберемся.
– Может, не стоит никуда ехать, – взмолилась я.
– Давай заводи машину, или я прострелю твою башку!
Лысый положил палец на спусковой крючок. Сердце мое учащенно забилось, захотелось позвать на помощь Марата. Он стоял всего в нескольких метрах, такой далекий и такой родной. Выглядел он, как всегда, превосходно – в дорогом костюме, белой рубашке с шелковым галстуком и до блеска начищенных ботинках. Ну что ему стоит повернуть голову и посмотреть в нашу сторону? Крикнуть ему я не могла, так как прекрасно понимала, что если закричу, то получу пулю в затылок, и причем без всяких предупреждений. Пришлось завести мотор. Машина взревела и плавно заработала.
– Поехали! Не хрен тянуть! – злился лысый.
Я стала слушать, как работает двигатель, и удивленно пожимать плечами.
– Что случилось?
– Машина аварийная. Сюда еле доехали. Можно открыть капот и покопаться в моторе?
– Ты что, совсем оборзела?! Я сейчас разнесу все твои мозги! Поехали, кому говорят!
– У меня не получается, садись за руль ты.
– Что у тебя не получается?! Я же слышу: двигатель работает нормально! А ну не дури, а то застрелю!
– Педаль газа не работает. Видишь, нажимаю, а машина никуда не едет! Пойди посмотри, что случилось. Хочешь, мы пересядем в твою машину и поедем на твоей. Зачем на аварийной-то ехать?!
Я хотела открыть дверь и выйти из машины, но лысый рявкнул что было сил:
– Сидеть!
Вздрогнув, я села как вкопанная, боясь пошевелиться.
– Да от тебя перегаром разит, как от скотины! – разозлился лысый. – Нажрались, как суки!
– Не нажрались, а напились, – вежливо поправила его Натка.
Дальнейшие события развивались так быстро, что я даже не успела что-либо понять. Развернувшись, я схватила лысого за руку с пистолетом. Натка достала из-под сиденья толстую железную пику и всадила лысому прямо в горло. Лысый ослабил руку, и пистолет упал. Натка посмотрела на меня полоумным взглядом и растерянно произнесла:
– Ирина, я его убила… Я не хотела, клянусь! Я случайно сунула руку под сиденье и нащупала эту пику. Мне показалось, что он может тебя застрелить…
Я погладила ее по плечу и тихо сказала:
– Хорошо, что этот идиот держал у себя под сиденьем такую штуку. Наверное, она у него лежала на случай самообороны. Вот и нам пригодилась. Если бы ты не воткнула в него эту пику, он бы меня убил. Понимаешь, еще чуть-чуть – и он бы выстрелил! Ты просто опередила его. Выстрела не произошло по счастливой случайности, иначе трупом была бы я.
Натка не слышала моих слов. Закрыв глаза, она беспрестанно повторяла:
– Ирочка, я не хотела. Клянусь тебе, я не хотела. Меня посадят?
– Кто?!
– Полиция.
– А как она узнает, что это ты?!
– Труп увидит.
– Не увидит. Мы его спрячем. Ты спасла мне жизнь. Успокойся.
Натка испуганно покосилась на лысого и с опаской спросила:
– Ирочка, а он живой или мертвый?
– Должен быть мертвым.
– А если нет?
– Успокойся, Натка, он мертвый, и все. – Взглянув на лысого, я почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. Лысый полулежал на сиденье, уперевшись головой в дверную ручку. Глаза его были открыты и смотрели прямо на меня, словно он что-то хотел сказать, но не мог этого сделать. Дотронувшись до его руки, я постаралась нащупать пульс. Пульса не было. Затем порылась в кармане брюк и достала бумажник. В бумажнике оказалось ровно сто долларов, наверное, те самые, которые мне пришлось ему дать за адрес кабаре. Сунув купюру в карман, я посмотрела на Натку. Она была ужасно бледная и напряженно о чем-то думала.
– О чем ты думаешь?
– Пытаюсь понять, что произошло…
– Не надо ничего понимать. Если бы мы его не убили, то убили бы нас на вилле у Григорича. Эти люди заставили нас участвовать в жестокой игре на выживание. Мы приняли условия этой игры и сделали свой ход.
- Предыдущая
- 41/67
- Следующая
