Охота на мужа-2, или Осторожно: Разочарованная женщина - Шилова Юлия Витальевна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/58
• Следующая

– Давай быстрее! Что ж ты какая бестолковая! Нитками шевели. Сейчас и нас перестреляют.

Через мгновение мы очутились под кроватью и плотно прижались к друг другу. Задев переломанную ногу, я едва не взвыла от дикой боли, но уже в который раз меня уберег прозорливый Макс, Я лежала ни жива ни мертва и прислушивалась к каждому звуку. Послышался топот, а потом началась стрельба. От автоматных очередей закладывало уши. Кто-то толкнул нашу дверь ногой, и она с грохотом распахнулась. Мне показалось, что это конец. Что больше ничего не будет, что люди, ворвавшиеся в дом, найдут нас и не пожалеют. Мы оказались в ненужном месте в ненужный момент.

– Вадюха, тут никого нет.

– А какого хрена кровати расстелены?

– Все равно тут никого нет. Может, они здесь раньше валялись, а затем разбежались по другим комнатам. Они тут пили. Вон водочка стоит.

– Тогда давайте, пацаны, по рюмочке бахнем. За упокой души.

– За упокой души! – хором проговорили остальные.

– Вот и правильно. Бутылочку уговорили. Пить тут больше некому и не с кем.

Я отчетливо слушала удары своего сердца и панически боялась, что эти удары слышу не только я, но и те, кто находится в комнате. А еще я ощущала горячее дыхание Макса, чувствовала его губы и представляла, какие у него сейчас глаза.

Наверно, они были страшно обеспокоенные и глубоко несчастные. Слишком много испытаний выпало на нашу долю. Слишком… Больше, чем может вынести человек.

– Ну чо, мужики, дело сделано. Хорошие были пацаны, но жадные. А на том свете деньги на хрен не нужны. Деньгами при жизни делиться нужно, а они не делились. Вы все пробили, в доме точно никого нет?

– Нет. Мы их пасли еще с того момента, когда они сюда ехали. Их было ровно семеро на трех машинах.

– Надо бы на всякий случай у машин колеса проколоть.

– Зачем? Тут ни единой души нет живой.

– Для собственного спокойствия.

– Ну, если есть такая необходимость, проколем.

– Необходимость всегда есть.

– Мужики, а может, дом обольем бензином и подожжем? – послышался другой полупьяный голос. – Дом деревянный, сгорит за считанные минуты, как свечка. Вот это будет точно для собственного успокоения. Пусть подумают, что после ночной пьянки один из них уснул с сигаретой во рту.

– Нет, этого мы делать не будем. Фишка именно в том, чтобы всех семерых нашли расстрелянными. Надо, чтобы другие, прежде чем деньги курковать, подумали, что за это могут приговорить. Никому неповадно будет.

– Это ты верно говоришь. Подстроить пожар слишком обыденно. Спектакль с множественным убийством поинтереснее.

Как только бритоголовые молодчики ушли, я убрала со своего рта ладонь Макса и прошептала:

– Я чуть было не задохнулась.

– Не выдумывай. Я боялся, что ты закричишь.

– Я соображаю, когда можно кричать, а когда нет.

– Иногда ты вообще ничего не соображаешь.

Я понимала, что сейчас лучше не спорить и промолчать.

А дальше случилось то, к чему мы совершенно не были готовы. Я почувствовала запах гари и посмотрела на Макса.

– Что это?

– Дым…

– Я понимаю, а откуда он взялся?

– Если не ошибаюсь, нас все же подожгли…

– Как это?! Но ведь они говорили, что картинка с пожаром слишком обыденна! Что спектакль с семью убийствами намного интереснее…

– Значит, они передумали…

– Как это передумали?! Разве такие здоровые мужики могут что-либо передумать за несколько секунд?! Это же несерьезно!!!

– Серьезнее не бывает.

Я почувствовала, что у меня начали слезиться глаза, я закашлялась. Макс вытолкнул меня из-под кровати и подбежал к окну. Я лежала на полу, закрыла лицо руками.

– Нам нужно на воздух, – жалобно застонала я.

– Продержись еще минутку.

– Какую, к черту, минутку?!

– Они сейчас уедут. Уже подошли к машине.

Я села и, не отрывая рук от лица, замотала головой.

– Пока они будут собираться, мы сгорим заживо. У нас нет выхода. Нужно бежать отсюда к чертовой матери.

– Нас сразу расстреляют. Анечка, милая, ну потерпи еще капельку. Я конечно понимаю, что нет разницы, какую именно выбрать смерть – сгореть заживо или быть расстрелянными, но, по-моему, лучше всего остаться живыми. Они сейчас отъедут.

Раздался треск. Пламя ворвалось в нашу комнату.

– Анька, они отъехали! – закричал Макс и бросился ко мне.

– Уже поздно…

Я с трудом выговаривала слова, потому что в горле страшно першило. Головокружение и неимоверная слабость заставили меня вспомнить о том состоянии между жизнью и смертью, в котором я находилась совсем недавно. Макс поднял меня и хотел было подтолкнуть к выходу, но чудовищное пламя преградило нам дорогу.

– Макс, мы горим!!! – закричала я, стряхивая с себя язычки пламени.

Подбежав к горящей раме, Макс с грохотом выбил стекло, схватил меня и выбросил наружу. Я упала на сломанную ногу и заорала так, что сорвала голос. Ругаясь от боли отборным матом, я откатилась подальше от дома.

– Больно! Господи, как больно!

Увидев рядом с собой Макса, сдирающего с себя горящую простыню, я потеряла сознание…

Когда я очнулась, то увидела, что лежу неподалеку от догорающего дома совершенно голая, на коленях у Макса. С трудом разлепив обгорелые ресницы, я постаралась выдавить из себя улыбку и глухо произнесла:

– Привет.

– Привет.

– Макс, мы живы?

– Если ты еще говоришь, значит, мы живы.

С трудом приподнявшись, я села рядом с Максом и обреченным взглядом посмотрела на все, что осталось от дома.

– Хороший был дом. Гостеприимный.

– Это точно. Такой гостеприимный дом можно было увидеть только в глухом лесу за черт-те знает сколько километров от Москвы.

– Даже страшно подумать, что в этом доме семь трупов.

Макс гладил меня по голове и напряженно думал, посматривая на машину со спущенными колесами. Я уловила его взгляд:

– Макс, мало того что они сожгли дом, так еще и колеса прокололи. Опять мы остались и без пищи, и без колес.

– Главное, что мы живы.

Я истерично засмеялась и покрутила пальцем у виска.

– Макс, твой оптимизм меня настораживает. На черта нужна такая жизнь – без надежды на спасение. Ты предлагаешь лечь на землю, обняться и медленно сдыхать?! Лучше бы мы сгорели в этом доме! Лучше бы мы сгорели!

Я почувствовала, что просто не могу справиться с истерикой, и, перевернувшись на живот, стала стучать кулаками по земле. Макс хорошенько меня встряхнул, перевернул обратно на спину и попытался успокоить.

– Прекрати. Прекрати, пожалуйста. Самое страшное уже позади. Теперь нам просто грех умирать. Мы прошли слишком много испытаний, и жизнь подарила нам еще один шанс.

– На хрен мне нужны эти испытания и на хрен мне нужен такой шанс! Я хочу умереть! Я просто устала так жить! Ты хоть понимаешь, о чем я говорю?! Я устала так жить! Я устала!

– Я все понимаю…

После долгой паузы я села рядом с Максом, положила голову ему на плечо, посмотрела на догорающий дом и прошептала:

– Прости.

– Ничего страшного, я уже привык.

Я посмотрела на него и только тут заметила, что он тоже голый.

– Знаешь, а ведь раньше у нас были какие-то преимущества.

– Какие?

– У нас была одежда, а теперь ее нет. Сидим, как два Робинзона…

– Да тут особо и стесняться-то некого.

– Это точно.

– Не переживай, у нас тоже есть преимущества.

В голосе Макса прозвучала уверенность.

– И какие у нас преимущества?

– Целых три машин.

– Три машины…

– Три машины.

– А ты, наверно, забыл, что у всех этих машин спущены колеса?

– Не позабыл.

Макс встал и направился к машинам. Я смотрела на него и любовалась его красивым телом.

Молодой мужчина потрясающего сложения без единого намека на одежду на фоне страшного пепелища… Если бы я была художником, у меня бы получилась неплохая картина. Заглянув в первую машину, Макс заметно оживился и стал что-то насвистывать себе под нос. Достав домкрат и запаску, он с торжеством посмотрел в мою сторону и демонстративно ударил кулаком по колесу.

• Предыдущая
• 42/58
• Следующая