Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны - Шилова Юлия Витальевна - Страница 51

• Предыдущая
• 51/66
• Следующая

Полежав еще пару минут, я открыла глаза и подумала, что после моего ухода Виктор может сломаться, пойти в милицию и во всем честно признаться. Потому что после того, как он потеряет меня, он уже может не бояться потерять свободу. Жизнь без меня для него просто бессмысленна, так какая разница, где она пройдет, дома или за колючей проволокой. После моего ухода его может, мягко говоря, переклинить, и он пойдет на самые необдуманные шаги. Если это произойдет, то мое счастье с Романом будет слишком коротким, потому что следом за Виктором за решетку пойду я сама как соучастница преступления. От этой мысли мне стало еще хуже, и я готова была провалиться сквозь землю. Не помня себя, я подняла руку и со всей силы ударила кулаком по стене.

Виктор тут же проснулся, открыл глаза и посмотрел на меня ничего не понимающими заспанными глазами.

– Ева, что это было?

– Соседи стучат, – равнодушным голосом ответила я.

– А что они стучат?

– Чтобы мы с тобой просыпались.

– А откуда они знают, что мы спим?

– Догадываются.

– Ев, ты что несешь? Ева?!

Посмотрев на испуганного мужа, я сама устыдилась того, что сделала, и постаралась его успокоить:

– Вить, что ты сразу вспылил? Это я нечаянно кулаком по стене ударила.

– Нечаянно кулаком по стене?

– Ну да. А у тебя что, такого не бывает?

– А у тебя такое часто бывает?

– Бывает иногда.

Виктор сел на кровати и принялся растирать свои виски. Голова после вчерашней дозы коньяка, по всей вероятности, очень сильно болела.

– Вить, как твое сердце? – спросила я с неподдельной озабоченностью.

– Стучит. – Муж приложил к своей груди руку.

– Я серьезно спрашиваю.

– А я серьезно отвечаю. Сколько времени-то?

– Уже второй час.

– Вот это мы дали…

– Выспался?

– Выспаться-то выспался, только голова трещит.

Муж встал и пошел в ванную.

– И какого черта я столько коньяка выпил? Голова теперь разламывается.

Не знаю зачем, но я тут же вскочила со смятых простыней и побежала следом за ним в ванную.

Виктор взял тюбик с зубной пастой и взглянул на меня мутными со сна глазами.

Я чувствовала, как к горлу подкатил ком, и молчала, не в силах произнести даже слово.

– Ева, ну говори, не молчи! Что ты молчишь и хлопаешь ресницами? Что случилось-то?

– Вить… Прости, я всё о том же. О работе…

– Послушай, у меня на работе полный порядок. Не переживай.

– Как я могу не переживать, если я прекрасно понимаю, что значит для тебя работа.

– Работа действительно значит для меня много, но я еще не готов к тому, чтобы приступить к своим обязанностям.

– Ты же с самого первого дня нашей семейной жизни говорил мне, что в этой жизни у тебя не одна, а две любимые женщины. Это я и твоя работа. Ты говорил, что женат не только на мне, но и на своей работе тоже.

– Ева, я всегда знал, что у тебя потрясающая память.

– Да, амнезия мне пока не грозит.

– Слушай, тебе что, не терпится выпроводить меня из дома? – Виктор засунул в рот зубную щетку.

– Да нет. Ты же знаешь, как я за тебя переживаю. Мне хочется, чтобы ты не наделал глупости.

Он вынул щетку и попросил:

– Ева, давай закроем этот вопрос.

– Обстоятельства могут повернуться так, что станет намного хуже, и ты прекрасно об этом знаешь.

– Послушай, всё будет хорошо.

– Конечно, нужно всегда надеяться на лучшее.

– Ева, после всего произошедшего я хочу провести несколько дней в твоем обществе. Хватит жужжать про работу. Я уже сказал, что никуда не пойду. Сейчас меня интересуешь только ты.

– Да мы только с курорта приехали. И были всё время вдвоем!

– Извини, но после курорта столько всего произошло… Я еще не готов выйти на работу и делать вид, что ничего не случилось. Мне нужно время.

– Для чего? Прости, я не понимаю. По-моему, лучше в сложное время быть на людях.

– Мне нужны тишина и покой.

– Вить, а чем ты сейчас займешься? – Я чувствовала себя беспомощной идиоткой, но ничего не могла с этим поделать.

– Для начала я хотел бы спокойно почистить зубы и побриться.

– А потом?

– Потом желательно перекусить. Время к обеду.

– А у тебя есть аппетит?

– Появится.

Виктор бросил щетку в стаканчик и начал выжимать из тюбика пену для бритья.

– Ева, ну что с тобой опять творится? Возьми себя в руки. Все осталось в прошлом. Все будет хорошо. Мы сейчас перекусим и пойдем погуляем. На улице потрясающая погода. Возьмемся за руки, как раньше, помнишь, и отправимся на прогулку. Покатаемся на речном трамвайчике. Ты ж это так любишь. – Он надул щёку и провел по ней бритвой.

– Кататься на трамвайчике мне хочется меньше всего, – ответила я кисло.

– Странно, ты всегда это любила.

– Теперь не та ситуация. Если я сяду на речной трамвайчик, то только для того, чтобы на середине реки сигануть с головой в воду.

– Не мели ерунды.

– Это не ерунда, – резко ответила я, прикусила нижнюю губу до боли.

– А хочешь, поедем в парк Горького и покатаемся на аттракционах?

– Ни за что на свете.

– Почему? Тебе же это нравилось?

– Мне достаточно адреналина. У меня глаз дергается на нервной почве, а ты мне американские горки предлагаешь.

– Хорошо. Ты тогда сама выбирай программу. Мы пойдем туда, куда ты захочешь. Только не вздумай выгонять меня на работу. Я все равно не пойду. Не настаивай. Вообще-то я догадываюсь, почему ты меня выпроваживаешь. – Муж прищурил глаз и хитро посмотрел на меня.

– Интересно, почему?

– Ты, дорогая моя, хочешь остаться одна в четырех стенах и наплакаться от души. Только у тебя ничего не получится. Я не дам тебе этого сделать. Нельзя замыкаться в себе. Мы вдвоем должны пережить эту боль. Кстати, с этой суматохой я совсем забыл про твою машину. Нужно заказать эвакуатор, чтобы отправить ее к Леньке в автосервис. – Он взял полотенце и крепко вытер лицо.

– Да пусть пока стоит…

– Как это «пусть пока стоит»? Разве можно бросать машину? Ее же разберут на запчасти. Сегодня же закажу эвакуатор. Если я не ошибаюсь, Лиза живет в Отрадном?

– Да, – неуверенно кивнула я. – Кажется, этот район так называется.

– А ты где сломалась?

– Я уже довольно далеко отъехала от ее дома.

– Замечательно! Ты хоть запомнила, где твоя машина стоит?

– Запомнила. – От его вопросов я терялась всё больше и больше.

– Хорошо. Сейчас я выйду, и мы решим этот вопрос. – Он взял расческу.

– Ладно, приводи себя в порядок… – Я громко хлопнула дверью ванной комнаты. – Что же делать? Что делать?.. – повторяла я, меряя шагами гостиную. – Я с ума сойду… Ну почему всё складывается так нелепо?..

Мне захотелось набрать номер Романа и попросить его перенести нашу совместную жизнь на более поздний срок. Объяснить ему, что не могу оставить мужа одного в подобном состоянии, потому что сгоряча он может испугаться и пойти в милицию, написать чистосердечное признание, и тогда… тогда по статье пойдет не только мой драгоценный супруг, но и я сама… Подержав трубку несколько секунд у уха, я поняла, что не смогу рассказать обо всем по телефону. Роман просто мне, скорее всего, не поверит, подумает, что я в очередной раз струсила, не смогла расстаться с Виктором и предала нашу любовь. Он действительно так подумает и тогда откажется от меня навсегда. Перестанет брать телефон, будет избегать со мной встреч, а его жена обязательно родит третьего ребенка. Я останусь со своим мужем, а Роман останется со своей женой. И мы никогда больше не будем вместе. Никогда… Сейчас судьба дала нам шанс, и мы обязательно должны его использовать. Второго шанса у нас не будет. Или сейчас, или уже никогда.

Нажав на рычаг, я почувствовала, с какой бешеной скоростью застучало мое сердце, и чуть было не разревелась, как нашкодившая девчонка, которую застали строгие родители. Я не смогу объяснить Роману в двух словах по телефону, что произошло ночью, что по нашим законам судят не только убийцу, но и его соучастников. А я являюсь соучастницей сразу двух преступлений. Первое преступление произошло далеко за пределами нашей Родины, а это значит, что после него очень мало шансов быть пойманными, а вот второе… Второе произошло в Москве, и оно представляет довольно большую опасность. Я сообщница… Черт побери, как бы это ни было ужасно сказано, но я сообщница. А место сообщницы в тюрьме.

• Предыдущая
• 51/66
• Следующая