Цена успеха, или Женщина в игре без правил - Шилова Юлия Витальевна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/68
• Следующая

– Вот пусть и Татьяна пообщается с другими гостями. Лишнее общение еще никому не помешало. Вика, ты просто должна подойти к Саше, шепнуть ему на ухо, что у тебя есть к нему разговор, взять его за руку и привести в эту комнату. Я поговорю с ним всего несколько минут, и он пойдет обратно к гостям.

Немного помолчав, Вика сделала несколько шагов взад и вперед и, резко вдруг остановившись, еле слышно спросила:

– Люба, ты его любовница?

– С чего ты взяла? Если бы я была его любовницей, то уж, наверно, сама бы договорилась с ним о встрече, а не просила тебя.

– А может, вы поссорились?

– Мы не ссорились и не мирились.

– Странно.

– Ничего странного не нахожу. Тем более я скоро выхожу замуж. Я уже без пяти минут официальная жена.

– Поздравляю.

– Спасибо.

– Надеюсь, ты выходишь замуж не за Сашу? – В голосе Вики прозвучали язвительные нотки.

– Нет. Я нашла кандидатуру получше, – точно таким же язвительным голосом ответила я. – Женатый мужчина не по мне. Я не люблю подобных отношений.

– Что, есть горький опыт?

– Есть. Второй горький опыт мне не нужен. Я надеюсь, что буду счастлива в браке.

– Тогда я вообще ничего не пойму… Я подумала, что Галя была с Юркой, а ты с Сашей…

– Ты вообще неправильно все думаешь. Я бы хотела с Александром кое-что обсудить по бизнесу. У меня есть интересные проекты и предложения, которые не могут его не заинтересовать.

– Тогда тебе лучше всего сделать это на работе. Пойми: сейчас не тот момент. Такие вещи не решаются на подобных презентациях. Хочешь, я под каким-нибудь предлогом поеду вместе с тобой к нему в офис? Там у тебя будет возможность с ним поговорить…

– Вика, мне это нужно прямо сейчас. Для меня это самый подходящий момент. Другого такого не будет.

– Хорошо. Я устрою, – вздохнула Вика.

– Я надеюсь, тебя не сильно напрягает моя просьба?

– Не беспокойся. Она меня совершенно не напрягает. Меня как-то больше напрягает моя выставка и все, что с ней связано.

– Боишься?

– Нет. Просто у меня Юрку убили, а я выставку делаю. Нехорошо как-то. Люди шепчутся, осуждают. Я хотела ее отменить, но меня друзья хором отговорили, ведь я к ней столько времени готовилась. А Юрка так неожиданно погиб… Уже все гости были на выставку приглашены. Мне до последнего казалось, что я неправильно делаю, что сейчас не время для выставки, не самый подходящий момент. Но меня все же уговорили ничего не отменять. Да я и сама поняла, что, если эта выставка не состоится сейчас, я ее уже никогда не сделаю. Меня интересует мнение только близких людей, а посторонние пусть говорят все, что им вздумается.

– Мне кажется, что ты все сделала верно.

– Я посвятила эту выставку своему мужу. Ты видела, что написано у входа?

– «Светлой памяти моего любимого мужа Юрия Константиновича… от любящей и скорбящей жены… посвящается…» – процитировала я надпись, которая мне сразу бросилась в глаза при входе на выставку.

– Совершенно верно. И знаешь, с того самого момента, как я посвятила выставку своему мужу, мне стало намного легче. Я действительно почувствовала облегчение. Кстати, там, у входа, такая большая синяя картина. Самая первая справа. Посмотри на нее внимательно.

– А что там?

– Там изображен смерч, который уносит деревья вместе с корнями, булыжниками, кусками земли. И среди этого страшного бедствия видны большие Юркины глаза, в которых нет ни ужаса, ни страха. В них только печаль. Там жуткая катастрофа и Юркины глаза… Я рисовала эту картину задолго до Юркиной смерти. Рисовала, затем прятала как можно дальше и все никак не могла закончить. Я даже не думала выставлять ее на выставке. А тут, буквально прошлой ночью, на меня что-то нашло, и я закончила картину. Я повесила ее на самое видное место…

Взглянув на настенные часы немного рассеянно, Вика взялась за дверную ручку:

– Люба, мне пора встречать гостей. А ты можешь походить по залу. В самом конце зала стоят столы с едой и выпивкой, так что, если появится аппетит, можешь что-нибудь перекусить.

– Хорошо, но меня больше интересуют твои картины, чем столы с едой и выпивкой.

– Одно другому не мешает, – деловито произнесла Вика и вышла и комнаты.

Вика встречала гостей, а я с бокалом игристого напитка в руке принялась рассматривать висящие на стенах картины. Каждая из работ говорила о таланте Виктории как художницы и прозорливости как женщины. Я поняла, что она необыкновенно прорицательно видит внутренний мир человека и может удивительно точно перенести свое открытие на холст, оживающий сразу, как только его коснулась умелая кисть художницы.

В один из моментов я увидела в зале тщательно выбритого, посвежевшего и стильно одетого Александра, идущего под руку со своей миловидной супругой. Заметив меня, он поднял на меня рассеянный взгляд и уставился так, будто видел меня в первый раз в жизни и не знал, кто я такая.

Наигранно улыбнувшись, я пошла прямо ему навстречу и театрально распахнула ему свои объятия:

– Александр Игоревич, дорогой! Чертовски рада тебя видеть! Сколько лет, сколько зим!

Раскрасневшийся Александр попробовал улыбнуться, но вместо этого у него получился какой-то нервный оскал, но все же он вынужден был освободиться от крепкой руки своей жены и даже поцеловал меня в щеку:

– Любовь Ивановна! Действительно, давно не виделись. Хорошо выглядишь.

Александр назвал первое отчество, которое пришло ему в голову, а в отместку за это мне захотелось еще больше загнать его в тупиковую ситуацию, чтобы он надолго запомнил, что не следовало ему от меня скрываться. А потому продолжила громогласно:

– Александр Игоревич, что-то ты совсем состарился. Наверно, слишком много работаешь и мало отдыхаешь. Даже отчество мое запамятовал. Я же не Ивановна, а Петровна.

– Ох, точно! – ударил себя по лбу Александр. – Любовь Петровна. Сам не знаю, что это на меня нашло. Может, действительно старость пришла.

– Да ладно тебе! – не обращая внимания на оторопевшую от нашей встречи жену, я игриво ударила Александра по плечу и произнесла озорным голосом: – У тебя еще есть порох в пороховницах! Я всегда знала, что ты рысак. Тебе еще девок портить и портить.

– Александр, кто это? – возмущенно спросила мужа жена и, демонстрируя, что это ее собственность, взяла его под руку.

– Танечка, это Любовь Петровна, – поспешил представить меня испугавшийся за благополучие семьи супруг.

– Это я уже слышала. Но кто она тебе?

– Мы с вашим супругом часто пересекаемся в плане работы, – ответила я за Александра. – Пытаемся организовать совместные проекты, ищем наиболее выгодные пути для взаимного сотрудничества. В общем, варимся в одном котле.

– Татьяна Львовна, моя супруга, – представил мне свою жену Александр. – Моя верная жена и соратница.

– Очень приятно, – тут же откликнулась я.

– Взаимно, – внатяжку улыбнулась женщина.

Переведя взгляд на Александра, я потрепала его по щеке, словно ребенка, и все так же игриво произнесла:

– Ладно, не буду мешать вам обоим. Наслаждайтесь. Виктория не просто нарисовала эти картины. В каждой из них она прожила целую жизнь. Александр Игоревич, а ты давно ко мне не заезжал… – Поймав ревнивый взгляд жены, я тут же обратила все свое внимание к ней и объяснила: – Я имею в виду на работу. Мне хочется обсудить один очень интересный и взаимовыгодный проект. Я уверена, что этот проект сулит реальные деньги.

Напоследок я слегка наклонилась к жене Александра, кокетливо захихикала и сказала вполголоса:

– Татьяна Львовна, я не знаю, как вы с ним справляетесь. Он такой шалунишка. За ним нужен глаз да глаз. Будьте бдительны. У меня в коллективе очень много женщин. Он, когда ко мне на работу приезжает, ни одной юбки не пропускает. Я устала ему уже замечания делать. Всех наших женщин щиплет.

– Что делает? – не поняла меня раскрасневшаяся Татьяна Львовна.

• Предыдущая
• 40/68
• Следующая