Пятая Космическая - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/88
• Следующая

– Депп. Гарри Депп.

– Я Олаф. – Сокамерник протянул руку. – А это Себастьян. Мы с Натали. А вот он – Джин, марсианин.

– Рад познакомиться, – Депп пожал им руки и невольно поморщился от боли. Гитлер и его помощники отбили, казалось, все, что можно.

– В следующий раз, когда бить будут, пальцы береги, – посоветовал Олаф. – Под мышки руки прячь. Группируйся.

Депп представил себе следующий раз и содрогнулся.

– Часто это у вас?

– Бьют? Каждый день. Кого-нибудь обязательно списывают.

– В смысле – убивают?

– Здесь это называется «списывать». Они же на каждого из нас по шестнадцать евро в день получают – ну, на питание, воду, мыло и прочее. А «списанных» ведь можно не сразу из ведомостей вычеркивать. Обычно через неделю это делают. Вот и считай – шестнадцать на семь – по сто двенадцать монет с каждого трупа капитану, старпому и Гитлеру в карманы ложится.

– А как потом они это... объясняют?

– Кому? – Олаф горько усмехнулся. – Правозащитники сюда не прилетают – военный объект, «соновцев» тем более не дождешься, а инспекторы из штаба взятки берут. Я здесь уже полгода – ни одного разбирательства не было. Даже когда полковника с Данаи забили. Обычно офицеров сильно не рихтуют, а тогда перестарались, умер данаец. Но и тут все им с рук сошло. Гитлер про попытку мятежа и план побега историю сочинил, капитан упоил комиссию хреновухой, а старпом кому-то из проверяющих пацана привел. Так и договорились, замяли дельце.

Депп опустил голову. Он совершал в своей жизни немало ошибок, но ни одна из них не была столь непростительной. Надо было поднять тревогу и спокойно погибнуть от руки того подполковника. Умер бы в бою с космодесантом, как герой. И не пришлось бы долго и мучительно подыхать под дубинкой какого-то Гитлера. Или того хуже – не умереть, но превратиться в опущенную, забитую тварь и мучиться потом всю жизнь.

– Ты не вешай нос, Гарри, – посоветовал молчавший до сих пор марсианин. – Скоро все изменится.

Депп поднял на него отсутствующий взгляд.

– Все марсиане так говорят. Только не делают ничего. У нас в форте майор Джемисон есть, так он тоже обещает контрудар со дня на день.

– Вот именно. – Джин многозначительно выгнул бровь. – Майор-то, наверное, знает, что говорит.

– Мясник Джемисон? – Депп покачал головой. – Все, что он знает, как содрать с солдата три шкуры. Тоже вроде Гитлера. Только этот Гиле над врагами издевается, а тот над своими. Ты прости, Джин, но не верю я твоим сопланетникам. Ни на цент не верю.

– Потому и пятимся, – с горечью произнес марсианин, – что не верим друг другу.

– Не пятимся, а ползем на четвереньках, – вздохнул Себастьян. – А земляне нас то и дело догоняют и имеют. Любыми подручными средствами.

– И все-таки скоро вы убедитесь, что я прав, – упрямо заявил Джин. – Контрудар будет. Да такой, что Федерация рухнет, как подкошенная.

– Ты что, видел планы марсианского Генштаба? – Олаф махнул рукой. – Надеяться в тюрьме не запрещено, только на что-нибудь попроще, на что-нибудь не такое фантастическое. Что бить будут через день или что пайку увеличат. Ближе к реальности надо быть, Джин, ближе к реальности.

– Что там за юноша? – послышалось из дальнего угла камеры. – Индеец проснулся, – поморщился Олаф.

– Настоящий? – искренне удивился Депп.

– Почти. Ты с ним не спорь и вообще веди себя так, будто он тут хозяин. Но сильно не гнись, а то затюкает.

– Ходить сюда, – с явным колониальным акцентом лениво приказал Индеец.

Депп с трудом встал и подошел, опираясь о нары.

– Привет, – он пошарил взглядом среди сопящих вповалку тел и наконец вычислил «смотрящего». На его нарах было почти просторно: только сам Индеец и какой-то худосочный парнишка. На реального индейца «камер-босс» не тянул. Жирные, несмотря на скудный тюремный паек, телеса, сальные черные патлы почти до плеч, приплюснутый нос и чуть раскосые масленые глазки. Обросший эскимос, а не индеец. Впрочем, помнится, в школе говорили, что эти расы довольно близки, особенно если брать североамериканские племена. Не хватало кожаных штанов, жилетки с бахромой и мокасин. Вместо них на Индейце были форменные марсианские бриджи, грязная тюремная майка и один замызганный тапок. Вместо томагавка тип держал ложку, хотя ничего в данную минуту не ел.

– Лидия, да? – Индеец попыхтел немного и как бы невзначай добавил: – Тапок упал, не видишь там?

Депп, ни о чем не подозревая, наклонился и почти уже заглянул под нары, но вовремя сообразил, что это провокация.

– Там он, под нарами, если надо, лезь сам.

Индеец беззвучно рассмеялся и кивнул.

– Потом достану. Гитлер бил?

– Как всех.

– Не всех, – толстяк погладил себя по пузу. – Держись меня, будешь сыт и цел.

– Только не на жопу, – пробурчал кто-то на верхних нарах.

– Спать, скво! – не оборачиваясь, бросил Индеец. – Как тебя зовут, лидиец?

– Гарри.

– Хорошо. – Индеец благосклонно указал на пол. – Сесть, друг Гарри. Хочу говорить. Что там на Лидии?

– Держимся. – Сесть хотелось до головокружения, но Депп остался на ногах. – Скоро третий месяц пойдет.

– Силовые купола, да? – Толстяк понимающе кивнул. – Хорошая защита. Трудно взять.

– Из сотни фортов только два сдали, да и то сами. Коменданты землянам продались.

– А ты, из какого форта?

– Гатлинг.

– Мясника Джемисона выкормыш, – снова прилетел комментарий, теперь с других нар. – Да, этот майор не сдастся. Всех положит, а не сдастся...

– Герой, – сказал еще кто-то.

– Идиот, – возразил первый комментатор. – Только среди русских встречаются вменяемые люди с такой упрямой задницей.

– Он ирландец.

– Вот я и говорю, раз не русский, значит, идиот.

– А ты почему здесь, Гарри? – Индеец с подозрением прищурился. – Если форт не взят, почему федералы тебя сюда привезти?

– Я в дозоре был. – Депп замялся. – Ночью. Земляне как раз на штурм собрались. Всех часовых перерезали, а мне повезло.

– Успел клешни в небо воткнуть, – презрительно бросил кто-то из расположившихся ближе к дверям. – Вояки, мать вашу!

Депп сжал кулаки и хотел ответить, но Индеец его опередил.

– Гарри мой друг, Смит, не обижай. Или напомнить, как ты сюда попал?

– Обыкновенно попал. Контузило.

– На бабе муж застукал и сковородкой контузил, – проблеял кто-то из команды Индейца. – Потом связал, трахнул и землянам сдал.

– А ты свечку держал?! – завелся Смит.

– А чего ж ты связанный и без штанов в плен попал?

– А ты это видел?

– Гитлер рассказывал! Я сам слышал!

– Когда сосал у него?!

– Заткнуться, – оборвал перепалку Индеец. – Ты, Гарри, отдохни. Вижу, устал с дороги. Завтра говорить. Только у двери не ложись. Там чужие, видишь? Здесь место выбери.

Депп оглянулся. Места на нарах не было, только если спать полусидя, навалившись кому-нибудь на плечо. Когда на тебе нет живого места, спать так просто нереально. Но идти к «чужим» было боязно. Индейских прихвостней в камере было больше. Он встретился взглядом с Олафом. Тот сидел у стенки примерно посередине между нарами «смотрящего» и тем местом, откуда доносился голос явно неуважаемого в сто тридцатой Смита. Наталиец указал на место рядом с собой, и Гарри побрел к нему. Матраса или хотя бы подстилки там не было, но сейчас ноющей спине Деппа был милее всего именно ровный холодный металл палубы. Под аккомпанемент напряженного сопения Индейца и невнятных комментариев еще нескольких пока не спящих арестантов, он доплелся до места и растянулся между Олафом и Себастьяном.

– Все правильно сделал, – шепнул Олаф. – Можешь спать спокойно. На соображалку проверили, а ребра завтра будут считать. После Гитлера.

– За что? – так же едва слышно простонал Депп.

– Такие порядки. – Олаф вздохнул. – На здешнем языке это называется «натурализация».

Запись повторилась, наверное, в десятый раз, и генерал Фьюри в десятый раз прошептал единственное слово: «Поздно». Двадцать пять черных силуэтов прошли идеальным строем на фоне Луны, чтобы, одновременно сверкнув зеленоватыми обручами прыжковых контуров, исчезнуть во мраке гипердрайва. Строго говоря, в гиперпространстве не было ни мрака, ни света, но сейчас эти тонкости не имели значения. Перехватчики из авангарда приближающейся к Земле марсианской группировки войск опоздали, и это опоздание могло стоить марсианам победы. Позволив этим космолетам стартовать с секретной базы на Луне, Фьюри поставил Марс на грань поражения, сомнений не было. Генерал отлично знал, что это за машины и зачем они взлетели, знал это без подсказок проштрафившейся разведки. Эскадрилья дальних стратегических бомберов «Марк-3» могла взлететь только с одной целью: доставить свой чудовищный груз к цели. А целью могла быть любая планета Альянса, даже сама метрополия... Фьюри похолодел. Нет! Только не Марс! Точно не Марс! Бомберы стартовали самостоятельно, а не прошли через портал в орбитальной точке «Омега», значит, направились куда-то за пределы Солнечной. Куда конкретно они пошли и как их теперь остановить, генерал себе не представлял. Но это не избавляло его от обязанности предпринять хоть что-то, чтобы перехватить бомберы. Разослать предупреждения во все Колонии? И что это даст, кроме паники? Все войска Альянса, за исключением Шестого флота, стянуты в Солнечную, и успеть на выручку какой бы то ни было Колонии нереально. Объявить об эвакуации? Кроме все той же паники, это предупреждение не даст ничего. А паника сразу на всех Колониях – это первый шаг к полномасштабному кризису. Возможно, земляне этого и добиваются. Даже наверняка. А если нет? Если они действительно решили нанести удар по одной из Колоний?

• Предыдущая
• 10/88
• Следующая