Перевернутые дни - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/28
• Следующая

– А Казак? – перебил его Иван.

– Его пока не взяли, но это дело ближайших часов.

– Ему удалось уйти из Дома правительства? – удивился Казаков.

– Ему помог кто-то неплохо разбирающийся в схеме подземных коммуникаций, – Наган выразительно взглянул на Отто.

Валенштайн усмехнулся и пожал плечами.

– Издержки. Не так уж это и принципиально.

– Для вас, – заметил Наган. – А Ивану, например, не вернуться в нормальную жизнь, пока где-то будет бродить его двойник.

– Не отвлекайся, с деталями разберемся позже, – Отто виновато покосился на Мао.

– В результате успешно проведенной совместной операции китайского и российского контрразведывательных ведомств антиправительственный заговор полностью раскрыт. Виновные пойманы с поличным, а все материалы переданы китайской стороне, – формальным тоном закончил Наган. – Особо хочу подчеркнуть роль господина Валенштайна, который контролировал всю операцию от начала до конца, и лейтенанта Казакова, участвовавшего в ключевых акциях также от начала до конца.

Он чуть склонил голову и вежливо улыбнулся Председателю, давая понять, что закончил свой краткий доклад и больше добавить ему нечего. Наган вообще не собирался делать какие-то там заявления или читать доклады. Это не входило в его планы. Он хотел всего лишь забрать Казакова и быстренько слинять на родину. Но Мао Чжана охватило чувство благодарности, и он решил одарить союзников вниманием. Раз пошла такая пьянка, Нагану пришлось менять тактику и входить в роль оратора. Совсем быстро, коротким обменом рукопожатиями такие встречи не заканчивались – не солидно, и, значит, следовало о чем-то говорить. Естественно, не раскрывая секретов. Мао и его спецслужбы знали главное – русские помогли раскрыть заговор, поскольку давно почуяли угрозу со стороны ЦГМ, и этого было достаточно. Покушение на Мао было ярчайшим тому доказательством.

Вот почему Наган вел себя как заядлый бюрократ, а многие принципиальные вопросы оставались по молчаливому согласию не затронуты, так как это было делом дипломатов и военных высшего уровня. Кто разрешил русской разведке следить за ЦГМ на территории Китая, почему данные по заговору не были переданы в контрразведку провинции еще год назад, как соотносятся действия разветвленной агентурной сети среди русского населения провинции и существование Центра генмодификации? Можно ли надеяться, что подрывная деятельность подполья теперь, после ликвидации спецотдела милиции, будет прекращена?

Разведчики уровня Нагана такие вопросы не решали, и Мао это понимал, а потому встреча со «спасителями» закончилась все-таки быстро.

Председатель пожал им руки, поблагодарил и степенно удалился. Русские остались на попечении его свиты.

– А теперь, братцы, будьте предельно осторожны, – шепнул Валенштайн. – Мао нас облобызал и забыл, а эти ребята не забудут и не простят. Держитесь рядом со мной, иначе живыми отсюда не выйдете.

– Мы же им помогли, – наивно удивился Иван.

– Мы влезли со своим уставом в чужой монастырь, – возразил Отто. – Кстати, юноша, мне сказали, что вы целились в меня из ружья. С какой целью, позвольте узнать?

– С целью грохнуть, – Казаков мстительно улыбнулся. – За мои мучения и ради спасения мира во всем мире.

– Похвально, что не грохнули, – Валенштайн ответно усмехнулся. – Выйдем через служебный ход. На улице могут случайно встретиться недобитые хунвейбины. Уверен, что, если они на нас нападут, помощь от военных обязательно «немного запоздает».

– Вы действительно придумали всю эту комбинацию? – с уважением глядя на Отто, спросил Иван.

– Уже не дуешься за два года отсидки?

– Почти нет, но хотел бы понять...

– Дома, юноша. Все вопросы-ответы дома. Мы сделали, что от нас требовалось. Теперь дело за политиками. Если они не упустят момент и если здесь у власти останется Мао, постепенно, за несколько лет, Китай и Россия объединятся в прозрачную конфедерацию, и это выгодно всем. Таков мой прогноз.

– Конфедерация с «ханями»? – Иван недоверчиво покачал головой. – Трудно поверить.

– Ну, ЦГМ же мы сковырнули, – Отто усмехнулся. – Было бы желание. Вот увидишь, где-нибудь году к шестидесятому такой вопрос встанет ребром.

– К шестому февраля шестидесятого года? – уточнил Казаков.

– Может быть, и так, – Валенштайн рассмеялся. – Или ты по-прежнему считаешь, что перевернутые дни и слова не имеют магической силы?

– Уже и не знаю, – Иван вздохнул, – Отто...

• Предыдущая
• 25/28
• Следующая