Бой с тенью - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 63

• Предыдущая
• 63/94
• Следующая

Все посмотрели на парня так, словно он заявил, что заново открыл Америку.

– Мы всегда считали, что нет, – ответил Кирилл Мефодьевич после долгой паузы. – На Келлоде в таких балахонах ходили черные воины. Особая каста… вернее – вид существ. Когда начался кризис, они распространились по всей планете. Они просто наблюдали, ни во что не вмешивались, а к жителям относились вполне дружелюбно.

– И в чем выражалось это дружелюбие? – Федор заинтересованно подался вперед. – Раздавали гуманитарную помощь?

– Нет, но… – матронарм задумался. – Они всегда маячили где-то вдалеке, и у нас не было возможности их даже рассмотреть, но они никогда нам не мешали…

– Не мешали вам эвакуироваться на Диши…

– Хотя бы это…

– …а Сущности – захватывать планету? Ваша парадоксальная логика теперь понятна мне и без методов Соловьева. У вас просто нет никакой логики. Как у женщин. Даже еще меньше…

Федор снова откинулся на плетеную спинку и одним глотком допил все, что оставалось в бокале. Судя по запаху, все-таки коньяк…

*Все понимали, что дальнейшее обсуждение лучше отложить до утра, но просто пойти, лечь и уснуть был не в состоянии даже наименее удрученный ситуацией Сошников. Он сидел прямо на ковре, смотрел в огонь и медленно, но основательно накачивался алкоголем.

Федора, павшего в неравном бою с продукцией армянских виноделов, перенесли на диван. Плетеное кресло унаследовал Сноровский. За столом остался один Кирилл Мефодьевич, в нем проснулась патологическая любовь к чаю. Фарфоровый заварной чайничек давно опустел, а Вера была не способна заварить напиток снова по причине отчетливого дрожания рук, но матронарм не отступал и не сдавался. Он разыскал в кухонном шкафчике коробку заветного продукта в пакетиках и теперь только щелкал выключателем электрического чайника. Евгений и дрожащая Вера расположились в одном мягком кресле между камином и баром. Несмотря на стратегически выгодное положение, майор оставался трезвым, а его подруга никак не могла согреться.

– Искать или не искать? Вот в чем вопрос, – прервал Сошников затянувшееся молчание.

– Искать однозначно, – кто ему ответил, было непонятно.

Феликс поискал собеседника взглядом, но на него никто не смотрел.

– А-а… где?

– Искать, – твердо повторил тот же голос.

Теперь Сошников смотрел не в камин, а на сотрудников. Он готов был поклясться, что никто из них не раскрывал рта, не поворачивал головы и вообще не шевелился.

– Да, я согласен, искать надо, – заливая кипятком очередной пакетик, высказался Кирилл Мефодьевич. – Это не так просто, но главное – начать.

– Какие вы, келлы, быстрые, – Сноровский невесело усмехнулся. – Мы же не на Диши, где всем заправляет единая электронная система, а потайных местечек в сто раз меньше, чем в одном нашем округе…

– Постойте, Иван Павлович, – перебил его Феликс. – Кто сказал «искать»?

– Ты.

– Я спросил – искать или нет?

– Ну, а потом сам себе и ответил: «искать однозначно»…

– Это был не я.

– То есть?

– Женя, ты говорил что-нибудь? – Сошников обернулся к парочке в кресле.

Логинов отрицательно покачал головой.

– Нет, но «однозначный» приказ тоже слышал…

– Все слышали, но никто не говорил? – Феликс приподнялся, заглядывая на диван. – Может, Федор?

Программист лежал на спине, раскрыв рот, и негромко храпел. Он не просто спал, а был практически без сознания. Говорить в таком состоянии он не мог, даже что-нибудь бессвязное.

– Хладный труп, – поставил диагноз Сноровский, проследив за взглядом келла. – До утра, как минимум.

Сошников сел на колени и упер кулаки в бедра.

– Но я же слышал чей-то голос…

– Это была мысль, а не голос, – вдруг пояснил Иван Павлович. – Я вспомнил, мы с Андреем так пару раз общались. Потому ты и не понял, кто говорит.

– А вы поняли?

– Нет. Так же, как все остальные…

– Он употребил слово «однозначно», круг сужается, – заметил Евгений.

– Во-первых, он сужается ровно на два процента. Это словечко употребляют все, кому не лень, – возразил Сноровский, – а во-вторых, мы же решили искать не голос чеширского кота, а Соловьева.

– И вас не волнует, что кто-то запросто влез всем нам в мозги?! – Сошников от возмущения даже встал.

– Сядь, – Иван Павлович повелительным жестом указал на пол, – тепло загораживаешь. Чего ты разошелся? Первый раз замужем, что ли? Если некто влез в наши головы и подтвердил, что надо искать Соловья, значит, волнуйся не волнуйся, а будешь искать. И нет разницы, кто нам удружил, поскольку этого все равно не узнаешь. Может, это вообще кто-то из нас.

– Я знаю только одного человека, подающего особенные надежды, – едва слышно пробормотал Феликс и одними глазами указал на Евгения.

– Непринципиально это, – Сноровский задержал взгляд на Феликсе ровно настолько, чтобы келл понял, что старый чекист и без его подсказок учитывает все детали.

Кириллу Мефодьевичу многозначительного взгляда не досталось, он сидел далеко позади всех собеседников и видел только их затылки или профили.

– А если это Сущность? Если Проклятию надоела наша тупая невосприимчивость к образным подсказкам и оно решило использовать открытый текст?

Федор всхрапнул особенно громко. Сноровский переждал раскат и ответил:

– Сомневаюсь, что вашему Проклятию под силу оперировать мыслями-словами. Но, допустим, это так. Тогда как поступить? Наоборот? А если это не Сущность? Если это был сам Соловьев? Он вряд ли хочет, чтобы его нашли, но может быть и такое.

– Это был тот человек, – тихо произнесла Вера. – Я его узнала.

– Человек из подвала? Разве ты с ним беседовала? – удивился Иван Павлович.

– Нет, но я чувствую, что это он.

– Человек в балахоне – Соловьев? – Кирилл Мефодьевич звякнул чашкой о блюдце.

– Нет, это кто-то еще, – возразил Евгений.

– Тот, в подвале, не был похож на Андрея, – поддерживая его, пролепетала Вера.

– А-а, ну-у тогда – конечно, – саркастично протянул Феликс. – Мы просто не знали, а на самом деле Соловьев был одним из миллиона телепатов, для которых влезть сразу в пять голов – плюнуть и растереть! Неужели никто не обратил внимания на почерк?! Это же его коронный номер! Сплетать сознания людей в змеиные клубки!

Вера была просто в шоке. Она побледнела и медленно сползла с колен Евгения на ковер.

– Сошников, молчать, – едва сдерживаясь, приказал майор.

– Ты со мной не согласен? – Феликс запрокинул голову к потолку. – Андрей Васильеви-ич, ау! Как слышите, прием! Скажите этим теоретикам, что вы на связи…

Все невольно замолчали и прислушались, но ответа не последовало. В гостиной наступила гробовая тишина. Затих даже Федор.

– Феликс, ты не прав, – нарушил молчание матронарм. – Вряд ли это был Андрей…

– Тихо! – вдруг потребовал разгоряченный Сошников. – Слышите? – Он обвел вопросительным взглядом всю компанию.

– Нет, – за всех ответил Сноровский.

– Вот именно, – Феликс подскочил к дивану и склонился над Федором. – Он не дышит!

– Переверните на живот! – вскакивая с кресла, крикнул Евгений.

– Зря доктора не прихватил, – пробормотал Сноровский, присоединяясь к Сошникову. – У пьяных такое запросто. Стошнит, вырвет, а он даже не проснется и так и лежит на спине. Захлебнуться – проще простого… Что там?

– Да вроде бы чисто, но ведь он не дышит! – Феликс беспомощно толкнул перевернутого Федора руками в спину. – Курилович, просыпайся! Дыши, алкоголик!

– Вот до чего доводит отсутствие дисциплины, – сокрушенно проронил Иван Павлович. – Распустил я вас…

– Где аптечка? – деловито осведомился Евгений. – Там должна быть трубка.

– А как ее вставлять, ты знаешь? – не оборачиваясь, спросил Сошников. – Надо, наверное, сделать искусственное дыхание… – Он снова перевернул пострадавшего, зачем-то расстегнул на его груди рубашку и оглянулся: – Вера, тебе это будет проще…

Веры на месте не было.

– Вера!

• Предыдущая
• 63/94
• Следующая