Бой с тенью - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 36
- Предыдущая
- 36/94
- Следующая
Однако матронарм вздыхать не стал. Вдоволь налюбовавшись предложенной картиной, он добавил к ней всего один штрих, и Соловьев понял, что просто теряет время.
Над верхушками деревьев, между вершиной горы и легкомысленными облачками, образовался серый пыльный фронт. Клубы пыли неслись по склону сквозь хвойный лес, словно шлейф лавины, хотя Андрей отчетливо видел, что никакая лавина с горы не сходит. Это подтверждал и звук – не низкий гул, а нестерпимо громкое шуршание, и то, что лес оставался на месте, только начисто лишался ветвей. Из пыльного моря, клубящегося, разливающегося сверху вниз под углом в шестьдесят градусов, торчали только серые островерхие столбы, минуту назад бывшие полными жизни соснами.
Стометровая в высоту стена пыли пробилась сквозь ближайшие деревья и, поглотив ручей с водопадом, шагнула с речного порога вниз. Вода в заводи буквально вскипела и понеслась навстречу Соловьеву Кириллу Мефодьевичу высокой, смешанной с грязью и ветками волной. Водно-пылевой фронт был уже в десятке шагов, когда его окраска сменилась на иссиня-черную, а звук стал громче, чем рев истребителя.
Андрей невольно зажал уши и попятился…
– Ты чего?
Соловьев вздрогнул и обернулся. За плечо его тормошил Иван Павлович, а под руки поддерживали Федор и Евгений. Видение леса, проглоченного странным явлением природы, исчезло, оставив в памяти отголосок невыносимо громкого рева.
Кирилл Мефодьевич тоже подбежал к Андрею, но прикасаться к нему не решался. Он выглядел испуганным.
– Я не хотел…
– Это была Сущность?
– Я не знаю, – матронарм смущенно развел руками. – У Проклятия так много обличий… Оно может принять вид любого явления, чаще грозного и непонятного, но иногда и мелкой неприятности. Точно известно лишь одно – от этого зла нельзя избавиться. Если оно избрало вас мишенью или – не дай бог, – наоборот, своим помощником… лучше сразу – смерть!
– Вы, однако, до сих пор живы, – оттесняя Кирилла Мефодьевича, пробурчал Сноровский.
– Даже Сущность не может объять необъятное. Она наступает на слабых участках, прорываясь в тыл и постепенно расширяя зоны своего влияния изнутри. Проклятие – грамотный тактик.
– Я так и не понял, это существо человек или что-то еще?
– Этого не знает никто. Это Сущность. Проклятие. А живое оно или нет, мне неизвестно. Но это и непринципиально. Если от него нельзя избавиться, какая разница – явление это или существо?
– Потому и не избавились, что не поняли, с чем его едят, – изрек Евгений. – Надо было его исследовать с научной точки зрения, а не ярлыки навешивать. Проклятие… Метафизика допотопная!
– А вот мы с вами позже поговорим, когда оно до вас доберется.
– Мы перед неизвестным не пасуем уже лет двести.
– И мы не пасовали, более миллиона лет…
– Какая вы древняя раса!
– А объявилось Проклятие, и все наши ученые зашли в тупик.
– Я вмешаюсь? – Сноровский остановил их беседу, повелительно взмахнув рукой. – Давайте оставим метафизические дебаты до лучших времен. Когда разрешится возникший кризис, мы организуем круглый стол по теме «Культы древних культур». Не слишком корявое название?
– Мне нравится, – откликнулся Соловьев, постепенно приходя в себя.
– Вот и отлично! А пока, Кирилл Мефодьевич, будьте любезны, к барьеру. С вас еще пятьдесят три точки проникновения.
– Пятьдесят…
– Пятьдесят три, – твердо возразил Сноровский. – Три мы вам вернем. На сдачу.
– Из оставшихся переходов сорок семь принадлежат моему арму. Багровому. Я вас попрошу…
– А вы отдайте им приказ не сопротивляться, тогда и просить будет не о чем.
– Я уже отдал такой приказ, но его дезавуировал матрогон. Так что…
– Так что теперь вы мелкий князек в изгнании? – Иван Павлович рассмеялся. – Без свиты и фамильного замка? Один оруженосец Феликс у вас остался?
– Я…
– Ладно, матронарм, не волнуйся. Уговор есть уговор. Получишь свои персональные ворота.
– Трое ворот…
– Ну, можно и трое, только зачем тебе столько? Как вы вдвоем-то сразу с тремя переходами управляться будете?
– У нас есть локальный процессор Коро.
– Обломок общей системы Коро?
– Э-э, примерно так.
– Ну, тогда другое дело… Да шучу, Кирилл Мефодьевич! Расслабьтесь! Давайте, садитесь, рассказывайте. Где там первая точка?..
* – Андрей Васильевич!
Глас вопиющего звучал несколько истерично, а стук в дверь был похож на грохот полкового барабана. Соловьев нехотя поднялся с постели и, зевая, добрел до двери. За ней стоял крайне возбужденный Филиппов.
– Надеюсь, головой стучал?
– Рукой… вернее – кулаком.
– Казенного имущества не жалко?
– Нет, то есть да… Андрей Васильевич, извините, что поздно, но я по делу!
– Вижу, что трезвый. Ну, проходи. Что стряслось?
Анатолий прошел и плюхнулся в кресло. На его лице была написана крайняя озабоченность, а мысли роились как пчелы.
– Феликс и Кирилл Мефодьевич…
– Келлы. Дальше.
– Дальше?! – Филиппов даже подпрыгнул. – Этого мало?! Я слышал, как эта парочка обсуждала, надо ли укреплять какую-то базу. Причем защищать ее они собираются не от «тунгусов», а от каких-то «светлых».
– Все верно, «светлые» – это враждебно настроенные келлы.
– Враждебно настроенные? А эти? «Темные» и миролюбивые?
– «Багровые». С ними мы достигли договоренности мирным путем.
– А, понимаю! Они выторговали себе уютную базу в обмен на информацию? В обмен на предательство собственного народа?!
– Только не надо патетики, – Андрей поморщился. – Что тебя не устраивает? На войне хороши любые эффективные средства. Использование пятой колонны – одно из них. Или ты думал, что мы будем поочередно вызывать всех келлов на благородную дуэль?
– Но ведь они предатели! Как вы можете им верить? Как только появится возможность, они не задумываясь предадут и нас. А вы дарите им базы! Да еще, наверное, с оружием?
– Мы просто прячем их в укромном месте. Что-то вроде программы защиты свидетелей.
– Но зачем?! Неужели не понятно, что стоит им получить прощение от своих сопланетников, и они начнут работать против людей! Зачем пригревать на груди гадюк? Раз они келлы, то и разговор с ними должен быть коротким! Вы посмотрите, что творят их боевики! Страну постепенно охватывает настоящий хаос! Взрывы, поджоги, катастрофы! Мы должны поднимать народ, доводить до общества информацию о том, откуда реально исходит угроза, а не сортировать врагов на «красных» и «белых»!
– Во-первых, на «светлых» и «багровых», а во-вторых, категоричность никогда и никого не приводила к верному решению. Ты же взрослый человек, Анатолий, а рассуждаешь, как сопливый национал-комсомолец. Поднимать народ! Как только тебе такое в голову пришло? Ты представляешь, что начнется, когда народ – и так уже взвинченный от затянувшейся войны с международным терроризмом – узнает, что кроме угрозы с востока существует еще и внешняя, инопланетная? То, что происходит сейчас, еще не хаос. Настоящий, первобытный хаос вернется на Землю, если общественность пронюхает, что начавшаяся кампания направлена против пришельцев, а не террористов. Нам и так трудно держать ситуацию под контролем, а ты предлагаешь и вовсе столкнуть все лавины со всех гор?
– Можно же подготовиться. Собрать наиболее ответственных журналистов, растолковать суть проблемы, настроить их на конструктивный лад. Чтобы не паниковали сами и не сеяли панику со страниц своих изданий…
– А как определить, ответственные они или легкомысленные? И потом, после того как произойдет «вбрасывание» информации, кто запретит работать над проблемой нечистоплотным журналюгам? Пока не сделано официального заявления, версии о том, что все вновь возникшие горячие точки объединяет инопланетный след, появляются лишь в бредовых статьях бульварных газет. Но стоит нам только заикнуться о келлах, пресса взорвется, как тысяча бомб. И никакие увещевания этого не предотвратят. Такая сенсация уничтожит все и всех. Тебя и меня в том числе.
- Предыдущая
- 36/94
- Следующая
