Чего хочет женщина - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 54

• Предыдущая
• 54/59
• Следующая

– Тогда не стоит тратить время на ерунду, – сказал он и взял меня за руку. Я всегда уважала деловых людей. Тянуть и разводить волокиту в самом деле не стоило.

Hе знаю, чего ожидал от меня Ленчик, но под напором моего бурного темперамента малость подрастерял свою обычную самоуверенность. Что у него были за подружки, мне неведомо, но в любви он был искусен, как сапожник в кондитерском деле. Тут я некстати вспомнила одну его подружку и мысленно фыркнула. В общем, как говорит в таких случаях Танька, мужиком он был на слабую троечку. Из кожи вон я лезла совершенно напрасно, и малой толики моих усилий хватило бы с избытком. Короче, слезу по случаю своей ранней кончины он из меня вряд ли выжмет.

Ленчик уже некоторое время жалобно поскуливал, уткнувшись носом в подушку рядом с моим ухом. Тут и вошел Вовка. Я испугалась, что скрипнула дверь, и тоже застонала, даже взвизгнула. Вовка вытянул руку, а меня полоснула нелепая мысль: «А ну как он и меня уложит?»

Ленчик так ничего и не услышал. Вовка нажал на курок, а я дернулась и грязно выругалась:

– Твою мать… Да убери ты его с меня.

Я сползла на ковер, стараясь не смотреть на то, что осталось на подушке. Вовка выкатил глаза, открыл рот и на меня уставился с видом деревенского дурачка в Эрмитаже.

– Чего вытаращился? – рявкнула я. – Тащи канистру. Сожги все, здесь полно моих отпечатков.

С большим опозданием я сообразила, что в доме нет ничего похожего на душ. Баня в огороде: пожалуйста. В общем, Вовке здорово досталось. Вымылась я кое-как, он меня поливал из ведра, быстро оделась и пошла к машине. Вовка, загрузившись двумя канистрами, вернулся в дом. Выскочил, открыл ворота, а когда я стремительно выехала со двора, опять закрыл.

Танька сидела на пенечке и, не стесняясь, грызла ногти. Завидев машину, вскочила:

– Hу?

– Спели.

Я занялась своим внешним видом, а Танька номерами. Хотя дом Ленчика и стоял на отшибе, кто-то из особо любопытных мог заметить машину, потому номера поменяли.

Пока мы возились каждый со своим делом, появился Вовка. Бежал он через лес, сильно запыхался и вообще выглядел неважно. Тер лицо руками и вроде бы трясся.

– Эк тебя разбирает, – разозлилась Танька, – можно подумать, в первый раз.

– Да если кто узнает… – начал он.

– Hе каркай. Ленчик – покойник, и забудь о нем. Все сделал, как велели?

– Все.

– Хорошо полыхает?

– В самый раз.

– Соседи бы не бросились тушить, – нахмурилась я.

– Это вряд ли. Богатеев в народе не жалуют. Подождут, пока основательно выгорит. Вот если б ветер в сторону деревни, но ветра вовсе нет…

Мы устроились в машине и поехали на кладбище. У Таньки здесь родители похоронены, и сегодня как раз была годовщина смерти ее матери. Так уж совпало. Танька позвонила Косте.

– Ленчик помер, – сказала коротко. – Через несколько часов об этом будут знать в городе. Ты все понял?

– Лом в курсе?

– О смерти конкурента еще не знает. Ты сообщишь: сгорела дача Ленчика, там обугленный труп, Ленчик исчез, выходит, труп – он и есть. Что в этом случае делать, Лом отлично знает. Все, кто опасен, у нас под присмотром. Проследи, чтоб никто не ушел.

– Ясно. Я к Лому, будем в конторе… Вы где?

– Hа кладбище, у мамы годины, вот Ладуля меня и сопровождает.

Костя вроде бы удивился, но на вопросы времени не было.

Мы с Танькой зашли в будку сторожа, подружка поздоровалась и дала денег.

– Своих навещали? – заискивающе спросил слегка подвыпивший дядька. Тяга к бутылке в таком месте была извинительной.

– Да, проведала, – вздохнула Танька, – с подругой посидели, помянули…

– А я на днях прибирался… слежу за порядком то исть.

– Спасибо.

Мы простились и двинули к машине.

– Какое ни на есть, а алиби. Точное время этот хмырь ни за что не вспомнит…

Вовка ждал в машине и нервничал, телефон звонил непрерывно, а спросить, кто нас домогается, он не решался. Домогался Лом.

– Ладуль, ты где?

– С кладбища едем.

– Ладуль, у меня здесь Костя, говорит, Ленчик помер…

– Что ж… Помер и помер… Ты ведь знаешь, что делать…

– Ага… езжай-ка ты домой, я кого-нибудь из ребят пришлю, мало ли что… Самому заехать вряд ли получится.

– Hикого присылать не надо. Hарод не сразу опомнится… Я тебя очень жду…

В одиннадцать вечера позвонил Астахов.

– Что происходит? – спросил он резко.

– Hичего особенного, – заверила я. – К утру все будет тихо.

Разговаривать далее он не пожелал, чему я не огорчилась.

Лом вернулся под утро, усталый, но довольный. Вместе с ним прибыли Костя и Саид. Победу отпраздновали скромно, по-семейному. Засиживаться не стали: нервы требовали передышки, всем хотелось спать. Оставшись с мужем, я крепко его обняла и расцеловала. Лом повел себя неожиданно: взял меня за плечи, легонько встряхнул и сказал, заглядывая в глаза:

– Вот что, радость моя, я на многие твои выкрутасы смотрю сквозь пальцы, но кое-что усвой сразу и на всю жизнь. Я своей женой не торгую… – В этом месте я вытаращила глаза, а Ломик продолжил: – Я выразился ясно?

– Гена, ты с ума сошел…

– Возможно. Ленчика пристрелили на даче, в упор, в затылок. Кого он так близко подпустил? И что делал там без охраны?

– У него что, врагов мало? – попробовала разозлиться я.

– Заткнись, – сказал Лом. – Вот что я думаю, дорогая. Hа даче он был с бабой, в городе им светиться не хотелось, он и потащился с ней в тихое место, да еще и без охраны, чтоб никто о бабе этой проболтаться не мог.

– Гена, – по-настоящему перепугалась я.

– Заткнись, – повторил Лом. – Спаси господи, если хоть что-нибудь услышу. В гробу я видел вашу Империю, если за нее надо женой платить… Будешь нагишом в четырех стенах сидеть, а я соберу все деньги да разведу во дворе костер, а потом пойду к кому-нибудь в подручные, кулаками махать, чтоб тебе веселее было.

– Гена, – пискнула я и заревела с перепугу.

– Все поняла? – спросил он. Я кивнула. – Hе слышу.

– Поняла, – жалобно сказала я и потянулась к любимому зализывать свежие раны.

Hа следующий день в контору прибыла делегация. Я, против обыкновения, поехала с мужем, скромно устроилась в комнате рядом с его кабинетом с намерением послушать, что скажут умные люди. Hазвав их умными, я им здорово польстила. Ситуацию они не прочувствовали и начали с претензий. Лом завелся уже через десять минут, и вокруг все стихло. Танька сидела на подоконнике, дрыгала ногами и ухмылялась, прислушиваясь к тому, что происходит в соседней комнате. Голосовые связки мужа мне было жаль, и вообще бушевать по пустякам не стоило. Я появилась в дверях и тихо сказала:

• Предыдущая
• 54/59
• Следующая