Большой секс в маленьком городе - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 10

• Предыдущая
• 10/14
• Следующая

– Она не настоящая. Через пару месяцев сойдет.

– Знаешь что… Короче, займись чем-нибудь полезным. В голове ветер свищет, какие-то сомнительные знакомства, теперь вот татуировка. До чего ты еще додумаешься?

– Не заводись. Это вроде шутки.

– Ага, – хмыкнул он, – нет бы оригинальность проявила, написала, например: «Не забуду мать родную» или там «Сидел, опять сяду»…

– У тебя глубокие познания в этом вопросе, – хихикнула я.

– А у тебя детство в одном месте играет…

– Ты чего звал-то? – решила я сменить тему, раз уж он такой противник татуировок.

Дед устроился за столом, посверлил меня взглядом и наконец изрек:

– У меня к тебе просьба.

– Слушаю, – склонив голову набок, ответила я. Если честно, я была уверена, просьба будет примерно такой: не лезь не в свое дело. Кто-то вполне уже мог настучать Деду о фотоаппарате. Эта мысль свидетельствует о том, что к тому моменту я смогла убедить себя, что парнишку убили из-за пленки и эта пленка для некоторых людей или одного человека очень важна. Оправданием мне может служить тот факт, что подобное в моей жизни встречалось не раз и не два и ранее чутье меня не подводило. Потому-то я слегка удивилась, когда Дед сказал:

– Ты знаешь Якименко? Федора Васильевича?

– Зампредседателя Законодательного собрания? Знаю, конечно, но в моих друзьях он не числится.

– А кто числится? – не удержался Дед, что не делало ему чести, он это и сам понял, нахмурился и продолжил: – Так вот, у него проблемы. Пропала дочь. Уже три дня дома не показывается и нигде не могут найти. Отец боится, с ней что-то случилось.

– Допустим. Я-то здесь при чем? – Я не могла понять, куда он клонит, оказалось все очень просто.

– Найди ее.

– Я?

– Ну не я же… Отец волнуется и вообще… просил помочь.

– Чудеса. Сколько девочке лет?

– Пятнадцать.

– Ребенок не появляется дома уже три дня, а папа просит о помощи тебя? Он что, спятил? Ему в милицию надо.

Дед поморщился:

– Я ему то же самое посоветовал.

– И что?

– Девчонка совершенно отбилась от рук, попала в какую-то сомнительную компанию, учится плохо… короче, ты поняла. В прошлом году ее дружки ограбили чей-то гараж. Отец боится, что в этот раз могло быть и похуже. Чем меньше людей об этом узнает, тем лучше. Поэтому желательно обойтись без милиции. А у тебя полно свободного времени, так что отказать мне в такой малости ты не сможешь.

– Если честно, желание возиться с чужими детьми у меня отсутствует начисто, – сообщила я.

Дед нахмурился:

– Я о твоем желании не спрашиваю, я прошу тебя об одолжении. Ты знаешь ситуацию: Якименко…

– Знаю, – перебила я.

– Вот и отлично.

– Давай уточним: я должна найти девочку и вернуть ее домой.

– Конечно. А что еще? Спустись вниз, Валерий Степанович выпишет тебе удостоверение, чтоб с народом легче было общаться.

– У меня этих удостоверений…

– Тогда поезжай к Якименко, его жена дома, ждет тебя. Адрес знаешь?

– Нет.

– Спроси у Риты. – Он начал перекладывать бумаги на столе. Я поднялась. – На вечер у тебя какие планы? – спросил Дед, когда я уже подошла к двери.

– Девчонку искать, – буркнула я и поспешно покинула кабинет.

– Зачем звал? – зашептала Ритка.

– Буду чужих детей искать.

– Дочку Якименко?

Я покачала головой:

– Все-то ты знаешь, не интересно с тобой.

– А чего тут знать, если он к Деду сегодня прибегал, а все, кому надо, в курсе, что дочка у него… в общем, папе с мамой скучать не дает.

– Тогда давай адрес Якименко, – вздохнула я.

– Пожалуйста, – Ритка передала мне листок бумаги. – К нему поедешь?

– К ней.

– Мамаша тоже не подарок. Редкая стерва. Ты отлично проведешь время.

Сделав ручкой, я отбыла. Сашка из сумки с любопытством поглядывал на меня.

– У нас есть работа, пес, – сообщила я ему, но так и не поняла, обрадовался он или нет.

Якименко жил по соседству с Дедом. Дом не хуже моего, правда, подъезд на восемь квартир. Зато в холле дежурил охранник, я назвалась и стала ждать, когда он позвонит по телефону.

– Проходите, пожалуйста. Лифт направо.

Я поднялась на второй этаж. Возле распахнутой настежь двери в квартиру стояла женщина лет сорока, с очень короткой стрижкой, в брючках в обтяжку, топе с блестками, который больше подошел бы подростку, и туфлях на высоченном каблуке. Глаза у нее были серые и злые, кожа, несмотря на усилия косметологов, дряблая, рот странно кривился, то ли женщина пыталась улыбнуться, то ли удержаться от слез.

– Здравствуйте, – сказала я. – Моя фамилия Рязанцева. Ольга Сергеевна.

– Я знаю. Проходите. Думаю, мое имя вам хорошо известно.

Пользуясь тем, что женщина шла впереди, я заглянула в листок бумаги, полученный от Ритки, вместо имени одни инициалы, Е.К. Екатерина, Елена? Обойдемся без имени.

Мы вошли в просторную гостиную, с огромным камином и хорошей копией Рубенса над ним, мягкой мебелью из белой кожи и напольными светильниками, обои с позолотой, дорогой ковер.

– Можете сесть, – кивнула хозяйка. Я выбрала диван, женщина нервно прошлась до окна и вернулась. – Надеюсь, вас предупредили, что дело… Никакая огласка попросту невозможна. Скоро выборы в Законодательное собрание, и мой муж…

– Давайте поговорим о вашей дочери, – предложила я. Женщина взглянула на меня так, точно я ей вылила кофе на вечерний наряд за полторы тысячи баксов.

– Мы как раз и говорим о том деле, из-за которого вас сюда прислали, – отрезала она. Тон у нее был такой, что, будь я менее дружелюбна, уже пять минут назад послала бы ее к черту. – Вы обязаны сознавать, что малейшая…

– Я осознала, – невежливо перебила я. – Мы перейдем к делу или мне зайти попозже?

Теперь она смотрела на меня в крайней растерянности. Либо у меня галлюцинация, либо в глазах ее появились слезы.

– Вы соображаете, с кем говорите? – наконец спросила она.

– Вы так и не представились, но я думаю, что вы жена Якименко Федора Васильевича. Все верно?

В первое мгновение я решила, что сейчас она набросится на меня. Было очень похоже на это, но дама просто стремительно покинула комнату, сцепив зубы так, что глаза от напряжения чуть не вылезли из орбит. Отсутствовала она минут пять. Думаю, именно столько времени потребовалось ей, чтобы позвонить мужу. Если они решат, что я им не подхожу, буду только рада. Видимо, в семействе наметились разногласия в оценке моей личности: лицо мадам еще пылало гневом, но интонация сменилась и стала почти любезной. Говорю почти, потому что дамочка по складу своего характера любезничать ни с кем не могла, сильных мира сего я, разумеется, не считаю, но к ним я себя не отношу. Должно быть, муж настоял на том, что искать их дочь должна именно я, и мадам пришлось с этим согласиться. Она села в кресло напротив, сцепила руки и заговорила уже гораздо спокойнее:

– Может, выпьете кофе?

Такая доброта едва не вызвала у меня слезы умиления, но я с благодарностью отказалась.

– Нет, спасибо.

– Я бы хотела, чтобы вы поняли меня правильно. Доброе имя моего мужа… скоро выборы… нам не нужны разговоры и сплетни…

– Поэтому меня и попросили заняться вашим делом, – кивнула я. Уверена, будь ее воля, она бы выцарапала мне глаза. Но это было осуществимо только в мечтах. Дама скривилась, что, видимо, должно было означать улыбку, и сказала:

– Рада, что вы это понимаете.

– Может, поговорим о вашей дочери? Простите, как ваше имя-отчество? – Лучше бы я плюнула ей в лицо. С точки зрения мадам, ее имя должен знать каждый житель нашего города. Она дернулась всем телом, точно подавилась, но нашла в себе силы ответить:

– Елизавета Константиновна.

– Как зовут вашу дочь?

– Юля.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– В субботу. Она собиралась к подруге.

– Сегодня среда. То есть девочка отсутствует уже четверо суток. Раньше такое случалось?

– Месяц назад она сбежала из дома. Объявилась в Москве, у моего мужа там живет сестра. Разумеется, нам сразу позвонили. Дома ее не было пять дней, в Москве сначала жила у какой-то подруги или у ее родственников, я так и не поняла. Исчезать на несколько дней для нее вообще дело обычное.

• Предыдущая
• 10/14
• Следующая