Тайный друг ее величества - Орлов Алекс - Страница 10

– Папа, мне нравится девушка.

– Что? – Боло медленно опустил руки, ему показалось, что он ослышался. – Что тебе нравится?

– Мне девушка нравится, папа. Мне жениться пора.

– Ты хотел сказать, тебе нравится глинпа? Но единственная глинпа подходящего возраста живет в сорока милях на север, ты с ней никогда не виделся.

– Я сказал не глинпа, я сказал – девушка.

– Ты с ума сошел, Вольдерет! Ты сошел с ума, но твой папа все еще при своем уме – где ты видел, чтобы гномам нравились человеческие девушки? Ты понимаешь, как ужасно вы будете выглядеть вместе? Мой дорогой сын и какая-то дылда!

– Она не дылда, папа, она дочь кожевника Филидора, ее зовут Эми, и она выше меня всего на два дюйма. Такой разницы никто и не заметит.

– Она лилипутка, Вольдерет, она ненормальная! И потом, ты разве не знаешь, что от брака человека и гнома не бывает детей?

– Я знаю, папа, я и это уже обдумал, мы возьмем на воспитание мальчика, какого-нибудь сироту. Я назову его Ливенгул – Белый Великан, и это будет первый высокий гном.

– Вольдик… – В голосе Боло послышались умоляющие нотки. – Вольдик, ты пугаешь своего папу. Для кого я складываю дукат к дукату, если мои внуки будут людьми? Вольдик!

Подрабатывающий у гномов сторожем рослый, но глуповатый сын одного из кузнецов придержал для Каспара коня, но тот, едва поставив ногу в стремя, передумал садиться.

– Вот что, давай я оставлю лошадь здесь, вот тебе пять крейцеров. – Каспар ссыпал монетки на широкую, как лопата, ладонь сторожа. – Напои его и дай пару соленых корок – ячменя не давай. И прикрой попоной, если дождь усилится, а я за ним позже зайду.

– Бу сделано, ваш милсь. Бу сделано, – закивал детина, глупо улыбаясь.

Каспар похлопал мардиганца по шее и, поправив шляпу, заспешил по Оружейной улице в сторону центрального квартала, где находился кабак «Черный дрозд». Он появился на месте прогоревшей четыре года назад чайной и стал новым местом, где так же, как в «Бешеном осле», собирались наемники и просто проезжие убийцы.

Часы на городской башне пробили шесть часов, и Каспар надеялся встретиться у кабака с недавним знакомцем – Лакобом. Каспар был уверен, что оборванец станет ждать его.

«Потемнел город, посерел», – про себя заметил он. Низкие тучи проносились над самыми крышами, солнце тщетно пыталось пробиться сквозь них и обнаруживало свое присутствие лишь белыми бороздками на границах туч.

– Тварь! Собака! – кричал пошатывающийся мужчина, преследуя испуганную женщину с бельевой корзиной в руках. – Все равно задуш-шу!

Редкие прохожие сторонились грубияна, боясь попасть под его кулак. Каспар перехватил пьянчугу и прижал к стене дома.

– Уходите, женщина, уходите, я его придержу!

– Ты кого… ты кого руками хватаешь?!

Пьяный попытался ударить Каспара, но тот больно ткнул хулигана пальцем в ребра.

– Уй! – вскрикнул тот, и рука его повисла.

– Не надо, ваша милость! – неожиданно попросила женщина с корзиной.

– Да беги же, тебе говорят, пока я его держу! – рассердился на нее Каспар.

– Это муж мой, ваша милость. Отпустите его, пожалуйста. – Женщина заплакала.

Каспар, опешив, отпустил грубияна. Кто-то из прохожих захихикал:

– Помощничек выискался…

«И правда, чего это я?» – сказал себе Каспар и пошел дальше, а по улице снова неслось: «Тварь! Собака! Все равно задуш-шу!»

«Никаких драк, ни при каких обстоятельствах, все эти годы я жил спокойно, буду и впредь вести себя так же, – наставлял себя Каспар. – А вот с приказчиками сегодня встретиться не смогу, это плохо…»

За следующим углом показался фасад «Черного дрозда». У коновязи стояли две лошади, а возле стены ожидал угрюмый Лакоб. Он не выглядел ни сытым, ни довольным.

Каспар подошел ближе, из кабака действительно тянуло супом из куриных потрошков.

– О, благодетель мой! – закричал Лакоб, заметив Каспара. – Насилу дождался я вас, деньги вы мне дали – а что толку, они, – он кивнул на заведение, – выгнали меня и обещали побить!

– Так что же ты не поел в другом месте? – удивился Каспар.

– Я же обещал вас здесь дожидаться, разве я могу уйти, не сказав?

Каспар покачал головой. Не часто ему попадались такие люди, а уж среди оборванцев и вовсе.

– Ну ладно, пойдем внутрь, со мной тебя пустят, мне тоже захотелось супчику из куриных потрошков, уж больно хорошо он пахнет.

– А вы точно не боитесь, ваша милость?

– Нельзя мне бояться. Идем.

Едва Фрай и его новый знакомый показались в «Черном дрозде», от углового, стоявшего на возвышении столика кто-то крикнул:

– Эй, ты, ур-род бритый, тебе сказали в навозе торчать! Жить надоело, ублюдок?!

– Спокойно, ребята, он со мной, – ответил Каспар, делая рукой умиротворяющий жест. – Эй, хозяин, нам две большие миски супа с потрошками!

Кабатчик не двинулся с места, косясь на угловой столик.

– Да ты чего, мужичонка, на свои потроха посмотреть хочешь? – крикнули из-за стола, и двое воров вскочили со своих мест. В руке одного блеснул кинжал.

– Ой! – вскрикнул Лакоб, пятясь к двери в обнимку с котомкой.

Оба вора разом бросились на Каспара, но один сразу получил сапогом в голень и сложился пополам, второй сделал выпад кинжалом, но Каспар перехватил его руку и коротко ударил головой в лицо.

– Ах, так ты поднял руку на Липтона! – заорал третий вор, запрыгивая на стол.

Каспар поддел ногой стул, и тот, словно пущенный из пращи снаряд, ударил кричавшего в лицо. Сшибленный вор с грохотом обрушился на стулья и соседний стол, заставив вскочить еще нескольких человек. Однако броситься на Каспара никто не решился, трое пытавшихся это сделать уже лежали на полу.

«Вот тебе и никаких драк», – мысленно посетовал Каспар, поднял с пола шляпу и, поймав на себе внимательный взгляд хозяина, повторил:

– Две большие миски, пожалуйста, вот туда – к свободному столику.

– Сию минуту принесу, ваша милость! – подобострастно мотнул головой кабатчик и побежал лично собирать заказ.

– Кто таков? Кто это? – загудели другие воры.

– Это ш Кашпар Фрай, придурки! – громко объявил седой спившийся вор и засмеялся, демонстрируя отсутствие передних зубов. – Давно не виделиш, Проныра!

Он отсалютовал Каспару пустой пивной кружкой, тот в ответ помахал рукой. Когда-то, много лет назад, этот седой с подельщиками напал на Каспара на улице. Двоих он положил мечом, а этого почему-то пожалел, ударив рукоятью и попав по зубам.

Появился хозяин и стал расставлять принесенный заказ.

– Нам еще лепешек, свинины с луком и пива, что почернее.

– Будет сделано, – поклонился хозяин. – Что-нибудь еще?

– Да, вон тому – седому, бутылку хереса и тоже свининки.

– Хереса? – переспросил кабатчик, поражаясь щедрости гостя.

– Да, скажи – от меня. И тем, пострадавшим. – Каспар повернулся посмотреть, как пришедшая в себя троица сползается к столу. – Принеси им тоже бутылку хереса, скажи, что от меня и что я сожалею о случившемся.

Лакоб старался держаться достойно, однако голод давал о себе знать, и время от времени оборванец начинал лихорадочно стучать ложкой, но затем снова брал себя в руки, вытирал с подбородка капли бульона и продолжал есть, сохраняя достоинство.

Он съел две большие миски супа с потрошками, но от третьей отказался, хотя Каспар видел, что он может съесть и еще.

– Мне случалось голодать и наедаться потом до колик. Лучше обожду немного, – пояснил Лакоб. Он поминутно проверял лежавшую на коленях сумку, как будто хранил в ней нечто очень ценное. Каспар решил, что расспросит о ее содержимом позже.

Они выпили пива, Каспар повернулся к ворам – тем, которых сначала побил, а после одарил хересом, и отсалютовал им кружкой, те вяло ответили, видимо, еще не оправившись.

– Я так понимаю, ваша милость, вы меня на дороге еще пожалели, – сказал оборванец.

– Пожалел, – кивнул Каспар, отставляя недопитое пиво. Прибежал хозяин, торопливо собрал посуду и поставил две порции жаркого – свинину с луком.