Некромагия - Новак Илья - Страница 48

• Предыдущая
• 48/93
• Следующая

– Есть и оружие!

Кузнец скрылся за горном, голос его донесся оттуда в сопровождении лязга и звона:

– Несколько сменных приспособлений, одно из них – моя гордость. Я занимался им долгое время в часы досуга, так как оно не имеет отношения к основной работе, но является увлечением… Использовались смешанные материалы, вполне упругие и надежные… По четыре желоба на каждой… Рычажное приспособление, камера велика, но не добавляет лишнего веса… Пластинчатая пружина и, главное… главное – съемный механизм!

Бонзо появился, широко расставив руки, он нес охапку разнообразных предметов, состоящих из металлических и деревянных частей.

Брякнув ношу на пол, мастер оглядел кучу оружия у своих ног. Вытащил из нее два полых цилиндра, открытые с одной стороны и закругленные с другой, надел на культи Зоба и сдвинул зажимы. По бокам цилиндров тянулись продольные углубления, в закруглениях имелись отверстия, которые можно было ужимать и расширять, вращая плоские головки винтов. Из одного цилиндра снизу торчал крюк.

– О чем это ты сейчас толковал? – спросил Чермор.

Мастер поднял диковинный арбалет с утолщением на ложе.

– Я назвал его Скороспел. – Кузнец принялся закреплять арбалет в продольном углублении на левом цилиндре. – Этот вот выступ на самом деле является колчаном, где спрятаны три десятка коротких толстых болтов. Угол острия-пирамиды у них таков, чтобы пробивать цель с наибольшим уроном для оной. А если вы попадете в кость – о, она не просто треснет, но разобьется осколками! После каждого выстрела Зоб взведет рычажной механизм при помощи крюка, коим оснащена насадка на его правой руке. Уверяю вас, сделать это можно очень быстро. Пока он будет взводить самострел, следующий болт под собственным весом скатится в желоб. Таким манером после некоторой тренировки можно будет добиться опустошения всего колчана за очень непродолжительное время. Я успел сделать два по десять десятков болтов, мы положим их во второй колчан, обычный, кожаный, на спине Зоба. Конечно, чтобы заново наполнить колчан арбалета, необходима чья-нибудь помощь…

Мастер закончил крепить Скороспел, полюбовался своей работой и вновь склонился над грудой оружия.

– Я приспособил для Зоба боевой молот, неплохой топор, совмещенный с короткой секирой, палицу, копье… Что вы выберете, аркмастер?

– А это что? – спросил Некрос, углядев в груде металла цепь.

– О, отлично! – просиял кузнец. – Как раз хотел указать вам на данный инструмент. Смотрите, здесь мы имеем совмещение длинного меча с парными лезвиями и двуядерного шипового цепа. Это – Балагур, такое имя я ему дал.

Подобного оружия Некрос еще не видывал. Словно два меча соединили, продольно вдев друг в друга, – получилась пара перпендикулярно соприкасающихся по оси лезвий и, соответственно, четыре режущие кромки крест-накрест. Наконечник отсутствовал, вместо него лезвия расклепаны в круглый блинчик с отверстием по центру. В отверстие вдето кольцо, в него – второе, и от этого второго кольца свисала пара длинных цепей. Заканчивались они металлическими шарами. Поверхность одного, более массивного, покрывали короткие шипы-конусы с толстыми основаниями, поверхность второго, поменьше, – длинные тонкие шипы-иглы.

– Прислушайтесь. – Мастер потряс оружием, и шары закачались, ударяясь друг о дружку. Большая сфера при этом издала низкий заунывный звук, меньшая – весело зацокала.

– Не правда ли, они будто переговариваются, балагурят о чем-то?

– Видимо, спорят, кому удастся выпить больше вражеской крови? – предположил Чермор.

– Да! – вскричал кузнец, прилаживая Балагур к насадке. – Именно! Замечательно сказано, молодой аркмастер!

Они отошли, разглядывая Зоба – в шлеме, доспехе, с арбалетом на левой насадке и цепным четырехлезвенным мечом на правой. Насадки поблескивали, шары покачивались, ударяясь, о чем-то спорили металлическими голосами. Многострельный арбалет казался горбатым из-за укрепленной на ложе деревянной коробки-колчана.

– Мне кажется, он чудесен, – признался Бонзо.

– Никаких сомнений. Хотя…

– Однако ему следует хорошенько потренироваться.

– И это верно. Но мне кажется…

– Что-то не так, молодой аркмастер?

Некрос посмотрел на арбалет, на цеп.

– А! – произнес он наконец. – Ну точно. А как Зоб будет стрелять?

– Что значит «как»? Направлять наконечник стрелы и дергать за… Рукой дергать за спусковой… – Бонзо уставился на лича.

– Чем-чем он будет дергать? – переспросил аркмастер.

Кузнец надолго умолк, приоткрыв рот, и наконец воскликнул:

– Не беда! Я приспособлю там кольцо, наш красавец станет дергать за него тем же крюком, предназначенным для взвода Скороспела. К сожалению, для этого сейчас придется снять с него арбалет…

– Вот именно, – Некрос повернулся к мастеру. – И последнее. Рукоять меча, которая осталась от деда. Как-то отец рассказал, что она у вас.

– Вы, конечно же, имеете в виду тот меч, с которым Гэри Чермор прошел через все сражения?

– Да, я…

– Тот самый, которым он зарубил Старца Горы, повелителя эдзинов?

– Именно. Я бы хотел…

– Великий Лик Смерти, сломавшийся в тот день, когда Гэри умер, тот, который…

– Да, – сказал Некрос. – Он у тебя? Принеси.

Мастер Бонзо с благоговением посмотрел на Чермора и ушел за горн. Появился вновь, бережно неся на ладонях изящную рукоять черного металла. Навершие было выполнено в виде головы с круглыми расширенными глазами и провалом рта, крестовина представляла собою две согнутые в локтях руки. Клинок сломался у самого основания, оставив лишь каемку в форме вытянутого ромба на верхней плоскости крестовины.

– Собирается ли аркмастер возродить славу Гэри Чермора, восстановив меч? – вопросил кузнец, опускаясь на одно колено.

– Да, – сказал Некрос. – Но выковывать клинок заново не надо. Я воскрешу меч иначе. Теперь уже я чувствую, что способен на это. И раздобудь для него какие-нибудь ножны.

Мастер Бонзо, низко склонив голову, протянул Некросу Чермору обломок легендарного меча.

Хуго Чаттан плюнул себе под ноги.

– Ты визжишь, как баба! – сказал он, опуская меч. – Что с тобой, Дар? Или вся твоя смелость превратилась в эту жижу, что булькает в тебе?

Чаттану не нравилось это место, не нравился запах, не нравились крысы, обитающие здесь, – только природное добродушие мешало ему проткнуть Дарика и побыстрее уйти. Они с Даром стояли по одну сторону стола, а шестеро пепелян – на некотором отдалении с другой стороны. Яма сгорела дотла, Дарик расположился в бывшем текстильном цехе на окраине квартала. Он поселился в комнатах на втором этаже, под ними, в большом помещении, где раньше стояли ванны для окраски тканей, теперь располагался трактир, до того занимавший нижний этаж Ямы.

– Мы не пойдем туда, – упрямо повторил Дар.

Чаттан глянул на пепелян. Они были злы и в то же время боялись. Хотя ножи имелись у всех, никто не достал оружия. Пока не достал. Пепеляне ждали, что произойдет дальше, как поведет себя новый хозяин.

– Дар, ты ведь стал таким после Острога, – напомнил Чаттан. – И не желаешь отомстить? Даже если за месть тебе платят?

На краю стола лежал кошель. Когда Хуго швырнул его, из развязанной горловины выкатилось несколько монет. Дарик взглянул на монеты, затем – на прислоненное к столу лезвие косы без черенка.

– Дарик Дар, ты – жирный, мягкий, вонючий. А теперь я узнал, что ты еще и трусливый.

Дарик переступил с ноги на ногу, складки на его животе пошли волнами, островки мха и влажной голой кожи заколыхались. Идущий от Дара сладкий дух стал сильнее, но Хуго не отступил.

– Ты – трус, – продолжал он громко. – Как ты можешь командовать ими? А вы? – Чаттан развернулся к остальным, взмахнув рукой, меч его описал дугу, и, хотя до пепелян было далеко, они отпрянули. – Смотрите на своего хозяина! Разве Гида Чистюля боялся? Я же знал его! Он был такой же ублюдочной грязной крысой, как и все вы, но, по крайней мере, он был смелой крысой! А этот? Впрочем, все вы, уроды, заслуживаете такого хозяина…

• Предыдущая
• 48/93
• Следующая