Уши в трубочку - Никитин Юрий Александрович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/108
- Следующая
– Куда теперь? – спросила она слабым голосом.
– Женщина, не спрашивай, – ответил я строго, потому что сам не знал. – Спинной мозг подскажет. Отстегни ремень и… вперед, Фатима!
Она остановилась в изумлении:
– Откуда ты знаешь одно из моих имен?
– Я их все знаю, – ответил я бодро. – Не отставай, тонконогая!.. Оружие оставь.
– Но…
– Я знаю, что я делаю, – заверил я веско.
Я вышел, захлопнул дверцу, чувство надвигающейся опасности заставило резко обернуться. Я успел увидеть стремительно надвигающееся тупорылое стальное чудовище, огромные колеса в мой рост, далеко вверху за стеклом перекошенное в страхе лицо, взвизгнули тормоза, страшный удар сбил меня с ног, неимоверная тяжесть расплющила, вмяла, размазала по земле, я остался вмятый в асфальт. Сквозь грохот крови в ушах услышал топот ее каблучков, торкесса наконец выбралась, обогнула машину с другой стороны и бежала ко мне с развевающимися волосами и божественным испугом в глазах.
– Ты все о’кей? – закричала она издали.
Я не смог ответить, она подбежала, упала рядом на колени, ее глаза смотрят с такой надеждой, что я прохрипел размозженным горлом, нельзя перед красивой женщиной выглядеть раздавленным:
– Все о’кей… и даже йес.
Она посмотрела странно, я вспомнил, что «йес» кричат в другом случае, совсем в другом, эдак заподозрит во мне перверсиста новой формации, да ладно, сейчас они да негры более равноправны, чем другие, я с трудом поднялся, она тут же вскочила на ноги, на щеках румянец, с той стороны доносится неясный гул.
– В здание, – велел я хриплым голосом.
Дверь тяжелая, массивная, как плита из египетской гробницы, подалась очень уж нехотя под моим напором, так выполняет приказы дембель за неделю до приказа. Мы ввалились в просторный мрачный холл, всюду старинное и чопорное убранство, пахнет викторианской Англией и мамелюками. На стенах крупные портреты в тяжелых рамах из темного дерева. Ряд толстых колонн, украшенных барельефами, под дальней стеной вверх ведут покрытые ковром зловеще красного цвета ступени. Из стен торчат массивные, но с большим вкусом смануфактуренные светильники, прекрасная имитация старины, даже огонь колышется почти настоящий, по стене трехмерные тени, явно поддерживается и антиальястинг.
– Теперь куда? – спросила она испуганно.
– Наверх, – ответил я, а что еще мог ответить, – бегом.
Она бежала по ступенькам грациозно, я засмотрелся на ее красиво подпрыгивающую грудь, это же надо так гармонично, так сногсшибательно. Обычно красиво – это когда бегут вниз или хотя бы по ровной, а она ухитрялась бежать красиво вверх, даже не представляю, как ее сиськи будут подпрыгивать, когда по этим же ступенькам вниз…
На третьем этаже мы выбежали на середину холла, я ощутил себя одиноким и беззащитным в таком огромном пустом помещении, вдруг сверху прогремел страшный обрекающий голос:
– Стоять!.. Вы пришли!
Я остановился, держа за руку торкессу. Наверху с пулеметом в руках массивный человек в черном, с прекрасно подобранным галстуком, в черной шляпе… нет, даже не в шляпе, это цилиндр, что означает более высокую ступень в иерархии. Он саркастически улыбался, ствол автомата смотрит в нашу сторону, человек же произнес:
– Ну что же, принц Галактики, вы пришли туда, куда мы вас позвали!.. Как просто манипулировать примитивными существами!
Я сказал торкессе тихо:
– Бежишь по моему сигналу… Эй, парень, ты не учел одну простую вещь!
Он спросил настороженно:
– Какую?
– Ты не учел, – сказал я раздельно и подпустил в свой голос триумфа, – того, кто подошел к тебе сзади… Бей!
Он в испуге подпрыгнул, развернулся и тут же нажал на спусковую скобу. Пулемет затрясло, стальной поток пуль крошил бетонную стену за его спиной. Я толкнул торкессу в одну сторону, сам побежал в другую. Когда идиот в цилиндре опомнился и повернулся к нам, мы уже исчезали в противоположных дверях. Он с проклятием выпустил пару бесполезных очередей, в самом деле бесполезных, ибо заколебался было, по кому стрелять первым, а ведь известно, что за двумя зайцами погонишься, от обоих по морде схлопочешь. Или от лесника.
Я, вбежав в проход, несся по нему до тех пор, пока он, изогнутый как дуга, не привел меня к скорчившейся возле двери торкессе.
– Не ранена? – спросил я.
Она не успела ответить, громко и страшно загрохотали пули о створку двери. Некоторые рикошетом влетали к нам в коридор, свистели и высекали борозды в бетонной стене. На головы сыпалась крошка. Я покосился на торкессу, в голову пришла трезвая и здравая мысль, что если я герцог звездного королевства, кроме того, еще Ваше Величество чего-то непонятного пока и, как сейчас вот узнал, еще и принц галактической империи, то все должно случиться вот так…
– Сиди здесь, – велел я, – не двигайся. Я сейчас пробегу на второй этаж…
Она ахнула:
– Ваше Графство! Под пулями?
– Молчи, – велел я. – Я пробегу на второй этаж, там за дверью один из… из этих. Оглушу дверью, пробегу по коридору и уничтожу еще троих. Огонь прекратится, я пробегу на самый верх, прибью еще троих. Беги следом и подбери оружие. Когда поднимешься наверх, окажемся уже на крыше. Оттуда сможем по другой стороне стены…
– А лифт?
– Лифт не работает, – ответил я. – По веревке будем спускаться как можно быстрее, ибо перетрется о край в самый последний момент…
Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами:
– Да вы… вы зрите будущее?
– Зрю, – ответил я сухо. – Все запомнила?
– Да, но… – промямлила она. – Может быть, выбрать веревку потолще?
– Хоть стальной канат, – отрезал я, – все равно перетрется.
– Почему?
Я огрызнулся:
– Откуда я знаю? Закон такой… наверное. Все запомнила?
Я выскочил и побежал по галерее. Господин в цилиндре сразу открыл ураганный огонь, но из узи еще никогда не убивали, это чисто декоративные автоматики, игрушечные, гораздо больше меня беспокоят парни, засевшие на втором этаже, что непрерывно поливают свинцовым огнем из калашей, а это серьезное оружие, точное и даже прицельное. Пули стучат по тонким прутьям решетки, по перилам, выбивают выемки в стене, на меня обрушилась бетонная крошка. Металлические пули с визгом носились взад-вперед, многократно рикошетили, я на бегу инстинктивно закрывался руками и пригибался, хотя это замедлило бег в десять раз.
На втором этаже засели трое, я их смел на бегу. Четвертый вышел навстречу из-за угла, его глаза широко распахнулись, увидев летящий кулак, да так и застыл. Хруст черепа, всхлип, обломки костей впились в мозг, а я побежал дальше. Винтовая лестница, казалось, ввинчивается через все здание, у каждой ниши черный зад, в смысле – одетые в черное люди с автоматами в руках высовывались до пояса, чтобы разглядеть, что же там внизу.
Я заморился сбрасывать их, наконец научился так поддавать ногой в причинное место, что они со свинячьим всхлипом выпархивали, раскинув руки, сами. Двое утащили оружие с собой, я подосадовал: торкесса не поверит, что я обезвредил на двух больше, чем она увидит.
Где-то на уровне пятого этажа меня вынесло в огромный зал, больше похожий на ангар для атомных бомбардировщиков подземного базирования. Множество исполинских станков неизвестной конструкции, очень похоже на заброшенный сталелитейный завод с устаревшим оборудованием, которое проще бросить, чем модернизировать. Сердце мое сжалось, такие заводы мне всегда очень не нравились…
…и, словно чтобы оправдать мои худшие опасения, я услышал грохот выстрелов. Осторожно выглянув, увидел бешено поливающих друг друга огнем из автоматических пистолетов, из автоматов, пулеметов желтолицых и узкоглазых людей с зелеными повязками на головах. Я ожидал услышать знакомое «Аллах акбар!», у нас уже такая реакция на зеленое: либо гринписец, либо моджахед, но там черными иероглифами было написано: «Триада», а на других просто: «Японская якудза».
Громыхнуло, через полумрак пронеслась огненная стрела, рассыпая искры, словно пролетел Змей Горыныч. Бабахнуло, в бетонной стене появилась черная дыра, я увидел тусклые звезды, возможно, это и есть соседняя Вселенная. В ответ тоже бабахнули сразу из двух гранатометов, донеслись крики:
- Предыдущая
- 8/108
- Следующая
