Разыскивается - Бетев Сергей Михайлович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/21
• Следующая

«Солидно», – отметил про себя, наблюдая, как за столиком у окна тучная женщина с пудовой прической на голове выбивает на машинке пулеметные очереди.

В обеденный перерыв, когда коридоры стали оживленнее, увидел Старшинова. Заочницы-юристки оказались правы: подтянут, безукоризненно одет, любезен, а здесь – еще и деловит. Пообедав, сразу же вернулся в кабинет.

В конце рабочего дня Захарченко позвонил в управление и попросил машину, предупредив:

– Только мне надо в «гражданской одежде».

– Будет «Волга». – Ему назвали номер и спросили: – Куда?

– Пусть ждет у гастронома. Это в полусотне шагов отсюда.

Через пятнадцать минут он увидел, как серая «Волга» заняла указанное место. К старшиновскому проектному тоже стали подходить машины. Вскоре из дверей вереницей потянулись служащие.

Наконец появился и Старшинов. Неторопливо пошел к ожидавшему его «Москвичу». «Держись за ним», – сказал шоферу Захарченко, уже сидевший в машине.

Поездка оказалась неинтересной. Старшиновский «Москвич» подкатил к подъезду длинного пятиэтажного дома в новом жилом районе, высадил своего пассажира и тотчас торопливо умчался. По адресу, имевшемуся у него, Захарченко понял, что Старшинов приехал домой.

Геннадий наведался в управление. С начальником отдела договорился о том, чтобы тот выделил сотрудника и машину для наблюдения за Старшиновым. «Понимаешь, надо его поводить. Вдруг он в переписке с ней и на почту наведывается. Не исключено, что птичка попытается здесь найти убежище».

– А если она на учреждение напишет?

– Не проходит. У него – секретарша-старуха. А мужик – женатый. Дети… должность…

Вечером второго дня Геннадий устроился за столиком в углу гостиничного ресторана обдумать положение. Старшинов нравился ему, потому что вел себя, как подобает солидному работнику: занимался делами без всякого постороннего беспокойства. После работы уезжал домой, и на этом все кончалось. Утром его забирал тот же «Москвич». Как и ожидал Геннадий, Светлана Обкатова, видимо, обрела в сердце привлекательного кустанайца всего лишь временную прописку.

В приемную Старшинова Захарченко зашел в половине десятого. Деловитый, с портфелем немного усталый.

Внимательно рассмотрев его, прическа проронила:

– Аркадий Васильевич на совещании у директора. – И, несколько оробев перед несвойственным рядовым посетителям спокойствием, спросила довольно вежливо:

– А вы по какому делу?

– Из Алма-Аты, – ответил он.

– Будете ждать?

Вопрос прозвучал как приглашение.

– Когда появится? – последовало в ответ.

– Через час-полтора.

В кафетерии гастронома, возле которого ставил машину, Геннадий выпил пару стаканов кофе. Посидел на скамейке в сквере. Притушив последнюю сигарету из пачки, пошел к Старшинову снова.

Едеа увидев его, секретарь открыла настежь тамбур начальственного кабинета, известив:

– Аркадий Васильевич! Товарищ пришел.

Старшинов пожал гостю руку на середине ковровой дорожки. А тот, подождав, пока закроются двери, улыбнулся ему и признался:

– Неудобно при посторонних. Я не из главка, я – из свердловской милиции: старший лейтенант Захарченко. Здравствуйте.

– Откуда? – спросил хозяин. И сразу как-то полинял.

– Да, да, оттуда, – подтвердил Захарченко, сел в кресло возле приставного столика и пригласил: – Присаживайтесь, пожалуйста… Я по поводу Светланы.

– Не понимаю…

– Я приехал поговорить, с вами о Светлане Обкатовой, с которой вы познакомились в Свердловске.

– Ах, вот что! Понимаю… – Старшинов не мог усидеть, поднялся прошелся по кабинету. – Все ясно. Но очень бы хотел попросить вас… У меня семья.

– Понимаю, – улыбнулся Захарченко, – У меня тоже есть. Слушаю.

Джентльменский разговор начался. Старшинов помнил все.

– В тот вечер я зашел к ребятам: уговорить на пульку. Но их в номере не оказалось. Это еще в «Олимпии» было. Заглянул в кафе: там тоже нет. Возле буфета приметил двух блондинок с парнем лет тридцати. Приятные женщины… Ушел. Через полчаса снова заглянул к ребятам. И опять их нет. И вдруг в коридоре увидел одну из тех, что стояли у буфета, Она шла, видимо, из умывальника, потому что в руках у нее был только что вымытый стакан. Я посмотрел на нее и говорю:

– Все пьете?

Она остановилась. Разговорились. Я сказал, что из Кустаная. Она ответила, что из Кургана: сдает экзамены в юридический институт. Я кое-что в этом деле понимаю, помню даже, что задал ей какой-то вопрос, но она уклонилась от ответа… Потом сказала, что вместе с ней сдают экзамены и кустанайцы, назвав Полину Борисову. А ту я знал еще девчонкой, когда работал в одном совхозе в Тарановском районе… Так за разговором зашли в их номер. Там я увидел и другую блондинку с парнем…

– Давайте поближе к Светлане, – посоветовал Захарченко.

– Понимаете… в тот день вечером я пригласил ее пройтись по городу. Мне нужно было переходить в «Юбилейную». Пришли. Оказывается, броня уже была на месте. Я получил номер. На этаже взял ключи. Вместе посмотрели. Понравилось… Решили поужинать. Спустились вниз, а в ресторан не пускают: полно народа. В ближайшем кафе та же история. Ну… решили закупить кое-что и пойти ко мне. Пока ходили, Светлана созналась, что насчет Кургана она загнула, на самом деле живет в Кемерово и работает там экономистом, а в Свердловске сдает экзамены не в юридический, а в институт народного хозяйства. Дома есть муж, который работает энергетиком на заводе, инженер. Детей нет. В общем, в ту ночь она осталась у меня…

Старшинов смолк.

Захарченко довольно долго ждал продолжения рассказа. Вынужден был подбодрить.

– Пока все понятно. Продолжайте.

– Да, конечно… Потом, много позднее, встретил Полину Борисову. Мы как раз шли фотографироваться… Позвал и ее. Сфотографировались несколько раз возле оперного театра. Там каменные львы естъ… Кстати, пленка еще не проявлена…

– А где аппарат? – спросил, словно ждал, Захарченко.

– Здесь. В сейфе.

– Дайте.

– Пожалуйста.

Через минуту, заполучив «Киев», Захарченко позволил:

– Продолжайте.

– А что продолжать?

– Про Светлану.

– По вечерам ходили в ресторан. Правда, я уже сидел на мели, раза два-три расплачивалась она.

– Денег у нее много было?

– Не знаю. Но, по-моему, она не нуждалась,

– А знакомые в Свердловске?

– Не видел и не слышал. На улице, например, с ней никто ни разу при мне не поздоровался. Правда…

– Что?

– Однажды она упоминала своего дядю. Говорила, что работает не то ректором, не то проректором в том самом институте народного хозяйства. Может, поэтому я никогда не видел, чтобы Светлана готовилась к экзаменам… Говорила еще, что после экзаменов собирается на юг.

– Поехала?

– Не знаю. Через неделю я купил билет на самолет, рейс помню даже – 1304 до Кустаная, на 17 часов 30 минут… В тот день она позвонила мне в номер из института. Я сказал, что на следующий день улетаю, Вечером, конечно, встретились. Распили бутылочку, Она осталась у меня. Утром к девяти заторопилась в институт. Я проводил ее. Дошли до плотины, дальше она пошла к площади одна.

Старшинов знал город явно плохо. Институт народного хозяйства – далековато от центра. А вот кулинарное училище – в здании горно-металлургического техникума, на площади.

– …В четыре я приготовился к отъезду. В это время Светлана позвонила мне из своего номера: в те дни она тоже жила в «Юбилейной» с одной знакомой из «Олимпии». Пригласила меня к себе. Подруги не было…

– Сама-то она не собиралась уезжать? – спросил Захарченко.

– Не знаю. Только говорила, что с кем-то поругалась, со знакомой какой-то, у которой оставляла вещи, Вещи действительно были: в номере стоял большой черный чемодан. Я еще помог сдать его в камеру хранения гостиницы.

– А дальше?

– Я занял у нее тридцать рублей. Детям нужно было подарки взять, понимаете?

– Понимаю, – недобро отозвался Захарченко.

• Предыдущая
• 7/21
• Следующая