Разыскивается - Бетев Сергей Михайлович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/21
• Следующая

– А Катышева?

– Ей-то что? Она только семечки пощелкивала. Работы никакой. Покажется с утра, а потом пошла «по делам…» А дела, видим, стоят. Я, конечно, как секретарь партбюро, пытался говорить начальнику, а тот все от разговоров в сторону. Потом-то я узнал, что они с Аграновичем – старые друзья. Так вот и мыкались с ней…

– Дружбу Аграновича с вашим начальником я еще могу понять, – сказал Федор Ефимович. – А Катышева-то при чем?

Павел Андреевич вздохнул. А потом вдруг расхохотался.

– Баба красивая хоть в магазине за стекло ставь… Прошло немного времени, Караганда, сами представляете, не Москва, увидели, что у нее с Аграновичем шашни-машни. Что там между ними на самом деле было, бог знает. А кто против Аграновича пойдет?.. Молчали. Тихонько-то, правда, все равно говорили. В тресте я, например, слышал, что она давненько уже сопровождает его в длительных-то. Но чужие дела – потемки. Официальых сигналов нет. Сам Агранович в главке – фигура. Против него и начальник-то наш пикнуть не мог,

– Кто был у вас начальником тогда?

– Мешконцев. Есть такой. Потом перешел в проектную организацию.

– Мешконцев?!

– А что вы удивляетесь?

– Он же работал в строительно-монтажном управлении шоссейных дорог.

Все правильно. Это и есть мы – СМУ-6.

– Вон что!

– Больше скажу: перед самым уходом от нас Мешконцев отпустил эту Катышеву по собственному желанию. Видно чуял, что как только уйдет, мы ее выдворим отсюда. Тем более что Аграновича еще раньше отозвали в главк.

После разговора с Гривцовым Федор Ефимович решил не беспокоить Мешконцева. Командировка и без того затягивадась.

Правда, в Караганде Репрынцев сделал еще два важных открытия: паспорта, выданные почти в одно и то же время Катышевой Александре Никитичне на десять лет. Первый – Темиртауским отделом внутренних дел, второй – Ленинским районным отделом города Караганды. Поистине – мошенница не испытывала нужды в документах.

Удалось уточнить, наконец, и место рождения Катышевой – город Бунгур Кузнецкого района Кемеровской области. Это открывало надежный путь к розыску родственников преступницы, к тому же – снимало необходимость поездки в Омск.

Во всяком случае командировка в Караганду и Темиртау себя оправдала. Возвращаясь в Свердловск, Федор Ефимович думал уже о новых встречах.

В непрерывном потоке телеграмм, сходивших с милицейских телетайпов, все чаще и чаще голос людей, откликавшихся на розыскной плакат, чередовался с прямыми запросами и сообщениями органов внутренних дел.

…В милицию города Янаула Башкирской АССР сделал заявление только что демобилизованный воин Фидус Фазылов. Увидев в помещении паспортного стола плакат, он опознал Катышеву, сообщив, что видел ее несколько дней назад в поезде при возвращении из армии. С заявлением бывшего солдата перекликалась другая телеграмма, полученная с юга. Днепропетровский уголовный розыск ставил в известность о том, что житель поселка Опытная станция, Синельниковского района, Якименко, увидев плакат, сообщил местной милиции о своей встрече с Катышевой в Мурманске. Она работала официанткой на одном из рыболовецких траулеров под фамилией Кобелян.

Наконец подал голос и Мурманск: по сообщению милиции Кандалакши, местная жительница Исаева, только что вернувшаяся из отпуска и увидевшая плакат, заявила, что вместе с Катышевой ехала в такси из города Знаменки в Кировоград. Вышли на автовокзале, но Катышева торопилась куда-то дальше.

Мурманск подчеркивал, что продолжает активный розыск преступницы. Об этом же сообщали Баку, Павлодар, Челябинск, Ямало-Ненецкий округ, Орехово-Зуево, Ленинград, Ростов-на-Дону и Небит-Даг.

Уголовный розыск и следствие добросовестно переваривали вороха телеграфных и письменных сообщений, внимательно вчитываясь в них, анализируя и сопоставляя. Серьезность преступления тревожила не только свердловских чекистов. Поэтому на железнодорожных вокзалах и в аэропортах, на автостанциях и в речных портах задерживали для проверки многих женщин, которых природа невзначай одарила внешним сходством с преступницей. Иного выхода не было. Это понимали и те, кто задерживал, и те, кого задерживали. Но все это пока не приносило результатов.

Федор Ефимович Репрынцев начинал свои рабочие дни с просмотра телеграмм и письменных сообщений. Каждый раз отбрасывал их в сторону и удалялся в свой кабинет. Потом появлялся с пачкой только что написанных новых запросов.

Были найдены родители Катышевой, проживающие в Новосибирской области, в Прокопьевске обнаружена сестра. Местная милиция была настороже.

Федор Ефимович собирался в новую длительную командировку. Он решил пройти за Катышевой всю ее не очень долгую, хотя и достаточно путаную жизнь. Только в этом он видел возможность успеха.

Но к исходу месяца стали поступать весьма любопытные сообщения, в которых разобраться было необходимо.

Комсомольский райотдел милиции из Кустанайской области, например, обстоятельно докладывал о заявлениях местной жительницы Галины Григорьевны Лоргиной и приехавшей к ней в гости из Воркуты сестры – Надежды Григорьевны Хорьковой, по которым возбудил свое уголовное дело.

В поезде Воркута – Москва Хорькова познакомилась с женщиной, ехавшей с ней в одном купе. Незнакомка назвалась Ниной Тимофеевной Паутовой. В разговоре выяснилось, что обе едут в отпуск к родственникам. Когда Хорькова назвала адрес своей сестры, Паутова сказала вдруг, что у нее в Кустанае тоже есть знакомые, и если хватит времени, то она постарается их навестить. Тогда Хорькова по простодушию уточнила ей адрес своей сестры:

– Будет путь, заезжайте! Отпуск у меня два месяца. Паутова поблагодарила, но сказала:

– Нет, не успеть. А вот когда вы вернетесь в Воркуту, побывайте у нас обязательно.

И назвала свой воркутинский адрес.

Паутова сошла с поезда в Ярославле, чтобы, по ее словам, навестить брата.

Вскоре Лоргина получила телеграмму из Ярославля с просьбой выслать до востребования сто пятьдесят рублей. Под телеграммой стояла подпись: «Надежда».

Галина Григорьевна, знавшая, что сестра должна приехать к ней после недельной остановки в Москве, подумала, что Надежда попала в какое-то непредвиденное затруднение, и поспешила отправить деньги.

Встретившись, наконец, сестры обратились в милицию с подробными заявлениями о мошенничестве. К тому, что было подписано Хорьковой, добавлялось, что внешность мошенницы полностью совпадает с изображением на плакате, который обе увидели в отделе милиции.

Комсомольский райотдел срочно обратился в Ярославль с запросом, на который ответили, что перевод на имя Хорьковой получен по доверенности гражданкой Паутовой Ниной Тимофеевной, паспорт которой восемь лет назад был выдан в Казани.

Дальнейшее расследование установило, что подлинная Паутова еще три года назад арестована и сейчас находится в заключении. На допросе, которому ее подвергли там, она заявила, что паспорт утеряла еще до ареста. В случае, если преступница будет задержана, Комсомольский райотдел милиции просил незамедлительно поставить его в известность.

– Почерк-то больно схож, – раздумывал Герман Михайлович Первухин. – Это дело без внимания оставлять нельзя.

– Что скажешь, Федор Ефимович? – спросил Чернов присутствующего при их разговоре Репрынцева.

– У нас как в сказке, Олег Владимирович… А может, совпадение? – спросил сам. И, чтобы ему не успели возразить, заторопился, как всегда в подобных случаях: – Ну, ей-богу! Что ей делать на Севере, где она никогда не была?

– И где ее никто не знает, – подхватил Первухин. И заключил: – Самое удобное место.

– У нее свои широты, Герман Михайлович: Казахстан и около него, – словно не слышал его Федор Ефимович. – Тут она как рыбка в воде: и знакомые есть, и любовники старые, родные – на худой конец… – И принялся за свое: – Прошу, отпустите меня туда. Телеграмма вот, свежая…

И он протянул им полоску телетайпной ленты в которой Целиноград сообщал, что инженер Главцелинстроя Катышева Александра Никитична выехала из Целинограда в 1966 году в связи с переездом на работу в Караганду.

• Предыдущая
• 14/21
• Следующая