Трое в Долине - Никитин Юрий Александрович - Страница 57

• Предыдущая
• 57/100
• Следующая

– Куда в тебя столько влезает, – сказал Олег с отвращением.

Таргитай сопел и плямкал, потом подвигал ногой и громко пустил ветер. Олег отступил, спасаясь от вони, снова с отвращением и бессильной злостью подумал о нелепейшей прихоти Рода – распределить силы так, что этот дурак стал богом… хотя Мрак на это сказал бы хладнокровно, что какой народ, такие и боги.

Пятясь, он вышел из комнаты, почти ощупью добрался до сеней. Там с факелом в руках стоял молодой отрок, в одной ночной рубахе, озябший от ночной свежести, с лиловыми губами и большими испуганными глазами. Возле окна сгорбился старый волхв, всматривался в узкую щель между ставнями. Олег услышал заклинания, голос вздрагивал и колебался, как лист на ветру, а когда Олег подошел ближе, увидел крупные капли пота на бледном изможденном лице.

Старик как раз сделал движение пальцами, что-то выкрикнул, и Олег снова добавил свое Слово Огня. По ту сторону ставней коротко и страшно вспыхнуло. На этот раз Олег крепко зажмурился и даже отвернулся, а когда открыл глаза, по ту сторону ставень было снова темно, а с дальней стороны двора раздавался уже не вой, а скулеж раненых и перепуганных насмерть волков.

Старый волхв отшатнулся, несколько мгновений непонимающе смотрел во двор. Плечи его поднялись, из груди вырвался вздох:

– Снова… Что за сила изошла из меня?

Олег приблизился, спросил почтительно:

– Что за волчья стая забралась так далеко?

Старик даже подпрыгнул, седые волосы взвились красивым снопом и улеглись обратно. Его совсем не старческие глаза с явной неприязнью быстро пробежали по молодому парню с головы до ног.

– Ты кто?.. А, из проезжающих. Нет, это не волки.

– А кто?

– Оборотни, – ответил старик коротко.

Отвернулся, разочарованный, что молодой парняга не упал без памяти, не кинулся с воплем наутек и даже не начал торопливо хвататься за обереги. За их спинами шумно переступал босыми ступнями отрок, смоляной факел трещал и рассыпал искры, грозя поджечь весь постоялый двор.

– Оборотни сами не ходят, – заметил Олег. – Их пригнал кто-то?

Старик огрызнулся, не поворачивая головы:

– Это не твое дело.

– Конечно, – ответил Олег поспешно, – я и не суюсь. Просто, если они ворвутся в дом, они пожрут всех.

– Вас предупреждали, – буркнул старик. – Княгиня распорядилась по своей великой милости. Чтоб, значит, никакие дурни не пострадали зазря. Воевода должен был сказать.

Олег подтвердил:

– Сказал. Но наш старший, ты видел его, такой черный и лохматый, из упрямства остался.

Старик не слушал, глаза были отсутствующими. Он всматривался во двор, там всюду поднимались дымки над обугленными трупами. Столб коновязи превратился в торчащее из земли полено. Запах горелого мяса стал настолько сильным, что в горле скреблось, будто стая барсуков рыла норы.

– Как это случилось? – услышал Олег старческое бормотание. – Я собирался послать Кольцо Пламени… Я уже посылал много раз… вообще за свою жизнь… только сегодня около двадцати раз… но почему в последний раз вспыхнуло так мощно?

Олег услышал шлепанье босых ног. Из главной комнаты вышел сонный хозяин, в руках огромный лук. За спиной на широком ремне колчан из толстой бересты размером с большое ведро. В колчане тесно от стрел. Олег увидел, что наконечники тускло отсвечивают серебром.

Хозяин перехватил его взгляд:

– Потому и дорого у нас, что стрелы с наконечниками из серебра. Другие этих тварей не берут.

– Но потом стрелы можно собирать, – заметил Олег. – Это олень может убежать со стрелой в боку, но волк…

– Я собираю, – нехотя согласился хозяин. Он с неприязнью посмотрел на чересчур сообразительного гостя. – Но серебро приходится переплавлять, чтобы избавить от скверны! А на этом часть теряется.

– Зачем переплавлять? – удивился Олег.

– Так наши отцы-деды делали, – ответил хозяин веско.

– Зря, – сказал Олег. – Серебро – благородный металл. К нему никакая дрянь не липнет. И не портит.

Хозяин посмотрел с сомнением:

– А ты откуда знаешь?

– Мой учитель как-то одну умную книгу читал, – ответил Олег скромно, – я через плечо посматривал… Больше ничего не запомнил, а это вот как-то втемяшилось.

– Ага, – сказал хозяин, и Олег понял, что ответил правильно, здесь тоже не жалуют слишком грамотных. – Ладно, не буду дрова переводить. За дровами у нас в лес ходит один с топором, а четверо с луками – всякую погань отгонять. Так что и дрова у нас дорогие!

Олег повернулся к старому волхву:

– А чего эти волки сюда лезут?

Хозяин посмотрел на старого волхва, его это тоже интересовало, кровно интересовало. Старик ответил нехотя:

– Стараются погубить нашу княгиню.

– Ого, – сказал Олег.

– Вот тебе и «ого».

– Дурачье, – сказал Олег. – Сказано, волки… Она ж худая, костлявая. Наверное, невкусная. Другое дело бы вот этого, с факелом… Молодой, сочный, мясо свежее, а косточки тонкие, легко мозг выгрызывать.

Факел в руке отрока мелко-мелко дрожал. Глаза стали круглыми и умоляющими. Олег не понял, он всегда рассуждал здраво, а эти люди тоже какие-то странные, сопят и смотрят осуждающе, будто это он собирается загрызть несчастного.

– Как же я это сделал… – бормотал старик. – Как же это у меня так получилось…

Отрок несмело приблизился:

– Вы сказали дважды «Кольцо»… потом поперхнулись и повторили «Кольцо»…

– Я поперхнулся? – оживился старик.

– Да, почти закашлялись…

– Это могло подействовать, – пробормотал старик. – Как, говоришь, закашлялся?

– Будто как жук в рот влетел!.. Или словно горох ворованный ели и так торопились, что не в то горло пошло…

Старик отмахнулся:

– Ладно-ладно. Я снова закашляю, это смогу. И ничего больше?

Отрок подумал, гордый тем, что старый волхв расспрашивает с таким вниманием, сказал с просиявшим лицом:

– Ничего. Только покашляли, сказали еще раз «Кольцо» и сделали руками вот так…

Он покашлял, качнул факелом вперед, словно бы отбрасывал от себя нечто противное. Во дворе мелькали серые тени, хищные желтые глаза в таком множестве наводнили двор, что Олег шепнул Слово Огня, по ту сторону ставней мощно вспыхнуло, всюду страшно закричали почти человеческими голосами, что разом перешли в хрипы и умолкли. Запах горелого мяса усилился еще больше, а в щель было видно, как там поднимались чадящие дымки. Обугленных трупов было столько, что двор напоминал странное кладбище.

Старый волхв отпрянул, потер слезящиеся глаза:

– Как ты это сделал?.. Как ты это делал?

Мальчишка, дрожа всем телом, пролепетал:

– Не знаю… Я только повторил то, что делали вы…

– Но у тебя получилось!

– Я не виноват…

– Дурак, у тебя получилось!.. Может быть, я сумел создать новое великое колдовство, которое превратит меня из простого колдуна в чародея, а то и в волшебника!..

«Бедолага, – подумал Олег сочувствующе. – Надо сказать, что это я сделал, а то всю жизнь будет жалеть, что как нечаянно наткнулся на мощное заклятие, так же нечаянно и потерял».

Старик суетился, его трясло, губы прыгали. Хозяин отодвинулся, не то из предосторожности, не то затем, чтобы волхв не брызгал слюной на его стрелы. Глаза из-под лохматых, как медведи, бровей зорко оглядели двор. Поморщился с неудовольствием:

– Коновязь сгорела. Придется заплатить.

Волхв отмахнулся:

– Конечно-конечно!.. Что какая-то жалкая коновязь!

– У меня не жалкая, – обиделся хозяин. – Я из цельного дуба поставил!.. Два дня отесывали, вкапывали. Моя коновязь табун могла удержать! Так что это обойдется вам в пять золотых. А еще и колодезный сруб обгорел… Правда, уже стар, но это еще две монеты.

«Пять золотых монет, – подумал Олег, трезвея. – Мрак меня убьет. Нет, лучше не признаваться».

Он потихоньку попятился обратно. Краем глаза уловил во дворе движение, волков уже осталось совсем мало, но все еще пытались лезть в щели, царапались в дверь, один, как собака, спешно греб передними лапами, словно разрывал мышиную нору. Олег даже разглядел, как он быстро погружается в землю, и на всякий случай сказал еще раз Слово Огня, напоследок, усилив чародейский голос.

• Предыдущая
• 57/100
• Следующая