Трое и боги - Никитин Юрий Александрович - Страница 30
- Предыдущая
- 30/107
- Следующая
– Моих коней ты видишь, – ответил Сафар.
Голос его был неприязненный, а глаза смотрели настороженно. Трое за его спиной положили ладони на рукояти кривых мечей.
– Добрые кони, – сказал Мрак и заметил удивление в глазах хозяина. – Для дела, не для красования на городских площадях… Уверен, такой может пройти трое суток без еды, а если напоить, то и пять проскачет…
– Шесть, – поправил Сафар. – Откуда знаешь коней? Ты не похож на степняка.
– Ну, кто везде глазеет на людей, а я на то, что интереснее. Коней везде смотрю.
Он попал точно, лицо Сафара дрогнуло, смягчилось. Из глаз ушел недобрый блеск. Он сказал совсем другим голосом:
– Конечно, эти кони не для надутых щеголей. Но я все равно не продаю их.
– Почему? На всех разом не сядешь.
– Они уже проданы. Завтра за ними приедут.
Мрак почесал затылок. Кони двужильные, рассмотрел. Однажды у него был такой конь. Правда, для этого пришлось измолотить конюшника, чтобы сменял верблюда на такого же с виду неказистого.
Работник шепнул что-то Сафару. Тот с сомнением посмотрел на Мрака. Работник настаивал, наконец Сафар сказал нехотя:
– Есть один конь… Не продал бы, если бы знал, как им воспользоваться. Горный конь!
В голосе звучала странная нотка. Мрак развел руками:
– Прости, а что за горный конь?
– Гм… Когда-то в древние времена были крылатые кони, что не знали устали. Но то ли враги их били в воздухе, то ли еще чего, но крыльями пользоваться перестали, а у нынешнего потомства их нет вовсе. Да и не те уже горные кони… Но все-таки, когда скачут, огонь брызжет из-под копыт! И могут скакать десять суток кряду. Седока понимают с полуслова, а когда тот идет в битву, горный конь сражается тоже. От его копыт погибает больше, чем от меча седока!
– Да-а… Впрочем, мне он не поможет.
– Почему?
– У меня нет меча.
– Гм…
– Меч хорошо, а секира лучше, – объяснил Мрак.
– Это дикий жеребец, – сказал хозяин. – Мы изловили неделю тому, но еще никто не осмелился не то что сесть – подойти!
– Я покупаю, – сказал Мрак.
Они оглядели его скептически. Похоже, все в этом Городе лесного варвара за сто шагов отличали от степного.
– Мы не изловили, – поправился Сафар, – а подманили… Он примчался к нашим кобылам.
– Все мы на этом ловимся, – заметил Мрак.
– Да, этот зверь, хоть он и с огненными копытами, оказался не умнее нас. Словом, сейчас окружен забором, через который и птица не перелетит, но никто из наших сесть на него не осмеливается.
– Я покупаю. Вообще-то еще двух бы для моих друзей… Помоги, друг!
– Ладно, – нехотя согласился Сафар.
Когда, отсчитав деньги, он вывел на аркане зверя-жеребца, тот гордо выгибал могучую шею, а черная грива потрескивала сухими искрами. Огоньки прыгали между прядей как блохи.
Заслышав о покупке, из хозяйственных построек выскакивали люди. Мрак угрюмо оскалил зубы. Сбегаются поглазеть, как конь сбросит варвара, а то еще и потопчет копытами! Глупо доставлять им это удовольствие. Он не ездит быстрее или лучше других, которые боятся подходить к коню близко. И не тот герой, который лихо вспрыгнет на спину коня, взвизгнет и понесется вскачь, а вернется уже на смиренном.
Неспешно привязал другой конец к седлу одной из двух смирных лошадок, вскочил на спину.
– Спасибо, будьте здоровы.
Пряча усмешку, с каменным лицом миновал частокол из разочарованных лиц. Сейчас все были похожи, словно вылупились из одного стручка.
Едва скрывшись за рощей, купил у встречных купцов четыре кожаных мешка, огромных, будто те содрали шкуры со Змеев, а за околицей наложил камней. Все это сам с трудом взгромоздил на горного жеребца. Поехал вдоль крепостной стены Города, огненного жеребца вел в поводу. Тот сперва пробовал вырваться, но Мрак держал железной рукой.
Так трижды проехали вокруг Города. Стражи на стенах, если не спали, наверняка все деньги просадили, пытаясь понять странные маневры всадника с тремя конями.
Когда у горного коня начали подкашиваться ноги, Мрак слез со своей смирной лошадки, тщательно привязал обоих запасных коней и пересел на коня-зверя, сбросив мешки в приметном месте.
Как и ожидал, тот лишь замученно повздыхал, попробовал скакнуть, кинуть задом, но сам же решил, что это глупо. Варвар тяжел, а при каждом выбрыке так давит коленями бока, что трещат ребра. Еще чуть – и упадешь, хрипя, на землю. Лучше потом, когда отдохнет… Пошел шагом, а когда Мрак заставил идти шибче, нехотя, но не противясь, перешел на рысь. Мрак довольно скалил зубы. У коней, как у всех зверей, память короткая. Смирившись раз, вскоре начинаешь считать, что так жил всегда.
– Хорошая конячка, – похвалил Мрак. – Хорошая.
Конь посмотрел с укором. Но воспоминание о вольной жизни начало от усталости истончаться, рассеиваться. Последнее, что помнил, – тяжелые мешки, что едва не ломали спину. А этот двуногий освободил от них, спас. Спасибо ему…
Мрак чувствовал, как от дикого зверя, что идет под ним, словно бы переливается в него добавочная сила. Совесть и Правда в этом мире находятся не в Поконе и законах, а в ножнах, а то и вовсе на острие мечей, копий, кинжалов. И надо быть сильным, надо быть осторожным, надо иметь коня быстрого и неутомимого!
Когда он уже повернул усмиренного коня в сторону Города, за рощей услышал неясный шум. Земля дрогнула, донесся раздраженный рев. Затем почва дрогнула еще дважды, все затихло. Заинтересованный, Мрак пустил коня шагом, ноздри задергались, выбирая и стараясь понять незнакомые запахи.
Когда миновал стену деревьев, сам всхрапнул, как конь. На поляне лежал брюхом кверху толстый зверь, похожий на огромную зеленую ящерицу. Короткие, как обрубки бревен, лапы беспомощно торчали в стороны. Пасть как ворота, шипы на голове воткнулись в землю. Весь зверь впятеро крупнее жеребца, на котором Мрак сидел.
Мрак начал осторожно объезжать чудовище по широкой дуге. Жеребец храпел и пугался, бил копытами оземь. Искры летели багровые, пахло горелым железом.
– Чего трусишь, волчья сыть, – прорычал Мрак. – Волкам скормлю… Впрочем, сам и сожру.
По чешуйчатой коже зверя пробежала дрожь. Лапы дернулись и вытянулись. Мрак покачал уважительно головой. Свалить такого зверя, это же какую силу надо!
Он услышал стон. Из-под драконьего бока торчали ноги человека. Мрак соскочил, чувствуя что-то странное в облике героя, подбежал, только сейчас понял, что ноги принадлежат ребенку.
– Эй! – закричал он. – Ты живой?
Ноги слабо дернулись. Мрак попробовал дернуть, не удалось, рукоятью секиры поддел чешуйку, обломилась, с ладонь размером. Ноги задергались, послышался приглушенный детский голос:
– Подко… подкопай… Я зацепился…
Секира откалывала целые глыбы, земля как спрессованная глина. Стараясь не задеть ребенка, Мрак подрыл сбоку, страшился, что грузное чудовище придавит еще больше. Прорыл узкую канавку, ноги задергались свободнее. Осторожно потянул, задыхающийся голосок сказал с нетерпением:
– Да тяни же! Заснул?
Из-под чудовища выскользнул перепачканный мальчишка в изорванной одежде. На щеке пламенела длинная царапина, на лбу вздувалась шишка. Он шмыгнул носом, посмотрел на Мрака, потом на его коня:
– Здорово!.. Где поймал?
Мрак покачал головой:
– Ну, герой… Такого зверя завалил, а теперь и моему коню подковы считаешь?.. Кто ты и что ты? В самом деле цел? Такой бугай мог и быка задавить.
Мальчишка махнул рукой:
– Я успел под гребень. Он не должен был упасть направо! Дракон всегда валится налево. А этот урод какой-то… Эй-эй, это мое мясо!
Мрак был ошарашен.
– Так ты что… уже дрался с такими?
Герой шмыгнул носом.
– А чо?.. Пусть таскает коров? Все знают, как их: мешок перца обернуть свежим мясом и подбросить этому дураку. Жабы, гадюки и драконы не выносят перца, который мы едим каждый день. Этот хапнул, проглотил и сдох через два шага. Правда, мясо дракона поганое, но свиньи едят, если голодные… Да и в корчму можно продать, там приезжие варвары все пожрут… Слушай, давай сменяемся. Бери дракона, смотри, какой огромный, а я, так и быть, возьму твою коняку.
- Предыдущая
- 30/107
- Следующая
