Откровение - Никитин Юрий Александрович - Страница 125

• Предыдущая
• 125/152
• Следующая

Томас в последний раз оглянулся:

– Подумаешь!.. А кем он был?

– Императором. Императором самой великой империи мира. Британия тоже была в ней… Даже не курятник на заднем дворе, а обгаженная палка для насеста в курятнике…

Дальше он прибавил шаг, перепрыгивая невесть откуда взявшиеся трещины. Ошарашенный Томас отстал и все не мог расспросить про идиота, которому из императоров захотелось в артисты. Пар уже валил из всех щелей, вязаная рубашка немилосердно раздражала тело. Он не знал, как избавиться от зуда, а угла, чтобы остановиться и почесаться спиной, не находилось. Он на ходу снял шлем, с наслаждением запустил пятерню, чесался, даже постанывал, глаза закатил. На пальцах оставалась грязь, будто все еще бродил возле адских котлов.

Он брезгливо стряхнул грязь с кончиков пальцев, а Олег знающе брякнул:

– Вши? Ты того, поуважительнее с ними. Все-таки первые, что были созданы после человека. И для человека особо.

Томас раскрыл рот не столько от возмущения и оскорбления в свой адрес, сколько от великого удивления.

– Вши?

– Точно.

– Каким образом?

– А твой бог увидел, что Адаму и Еве заняться нечем, от безделья дурью маются, уже на дерево начинают посматривать… вот и создал это мелкое подлое создание. Адам и Ева начали их искать друг у друга, а занятие это до-о-о-о-олгое. С тех пор люди до сих пор ищут. И павианы.

Томас поинтересовался:

– Что такое павианы?

– В другой раз, – ответил Олег безжалостно. – От многих знаний много горя.

Томас посмотрел на него исподлобья:

– Вижу.

Сад благоухал, Томас видел пролетающих ангелов все чаще. Похоже, идут верно, скоро врата Эдема, только с каждым часом пробираться труднее. Под ногами самая мягкая и шелковая трава, по обе стороны ровные линии зеленых кустов, диковинные цветы. Вдали видны золотые с красным верхушки деревьев, в синем небе оранжевое облачко…

Калика выругался. Томас не успел поморщиться, язычник груб, но когда увидел прущих навстречу ангелов – сразу пятеро! – выругался как крестоносец, что полдня ломал сундук богатого иудея, а обнаружил пустое дно.

– Сзади их толпа, – сказал он затравленно. – Что делать?

– Давай направо, – предложил Олег.

– Стена терновника! Бык не проломится!

– Тогда чего спрашиваешь?

Томас подвигал плечами, рукоять Зу-л-Факара прямо за левым ухом, а ноги уже понесли на открытое место. Олег двигался вроде бы неспешно, Томас, однако, чувствовал напряжение калики, а его пальцы подрагивали. Посох все так же втыкался острым концом в землю, оставляя круглые глубокие ямочки…

Ангелы вышли из-за поворота, Томас сощурился, блеск резал глаза, словно смотрел на доспехи, начищенные преданным оруженосцем. Все в белых одеждах, золотоволосые, хотя и с длинными вислыми носами, пейсами, они шли, ступая по верхушкам трав, не пригибая ни стебелька, хотя могучие крылья лишь слабо шевелились под легким ветерком.

Глаза переднего ангела расширились в изумлении. Он смотрел то на пришельцев, то на яму, что осталась после посоха Олега.

– А я не поверил… Неслыханно!

Второй ангел, худой и с суровым лицом, сказал отрывисто:

– Падите на колени, презренные. Мы доставим вас… куда нам велено. А там решат вашу судьбу.

Олег буркнул:

– Сейчас, только шнурки завяжу.

А Томас сказал с грозной беспечностью потомка викинга:

– Что нам терять?

Ангелы все еще смотрели грозно, когда чужаки свершили неслыханное: вместо того чтобы пасть на колени и молить о снисхождении или броситься наутек, что тоже бессмысленно, оба разом шагнули вперед. В воздух взвились оранжевые мечи, звякнуло, зашипело, словно на раскаленную плиту плеснули воды. Взвился сноп искр.

Меч ангела, с которым сразился Олег, прошел мимо и врезался в мраморную плиту. Олег коротко и сильно ударил посохом сбоку в голову. Рядом снова был грохот, звон, ангел растерянно отступал под бешеными ударами Томаса, рыцарь что-то выкрикивал сквозь зубы, а когда ангел коротко оглянулся, словно ища подмоги, меч рыцаря достал его в шею. Оранжевый меч вылетел из ослабевшей руки, как серебристый судак из ладоней неудачливого рыболова. Томас задержал следующий удар, а тело ангела вспыхнуло ярким светом, Томас отшатнулся, ослепленный. А когда через мгновение открыл глаза, на мраморные плиты медленно опускался пустой белый хитон.

Рядом калика дрался с двумя. Томас опомнился и обрушил меч на ближайшего. Ангел вскрикнул, его охватило желтое пламя. Мелькнули вскинутые руки, раздался сухой треск, и на пол упали два тяжелых пера. Запах гари тут же рассеялся. Воздух был чист и свеж, как утренняя роса.

Томас тяжело дышал, глаза были как два нароста на могучем дубе. Меч в его руке сыпал искрами, дергался, все еще не в состоянии успокоиться. По лезвию метались лиловые молнии, магические знаки то появлялись, то исчезали.

– Конь пал, – сказал Олег странным голосом, – пчела умерла, человек отдал богу душу, или преставился, коза издохла… а что с ангелом?

– Тебе это важно? – огрызнулся Томас. Его грудь вздымалась, как волны в сильную бурю. – Ах да, для заклятий нужны точные слова!

– И для заклятий, – согласился Олег, голос был напряженным, – и у меня вообще чувство, хоть чувствам не доверяю, что здесь кроется разгадка… Или хотя бы часть разгадки!

– Везде тебе чудится, – прошептал Томас измученно. – Ты видишь, что я сделал? Что натворил? Я убил Божьих ангелов!!!

Олег сказал успокаивающе:

– Положим, ты убил только одного.

Томас вскрикнул оскорбленно:

– Двоих, а то и троих… Или ранил смертельно, что одно и то же. Но тебе можно, ты язычник, а я христианин! Мне нельзя! Это же посланцы моего Верховного Сюзерена!.. Но все-таки… все-таки мы побили Божьих ангелов!

Калика, похоже, старался держаться с прежним насмешливым достоинством:

– Тебе трупов недостает? Ручьев крови?

– Да нет… То у простых смертных. Но как мы побили… особых существ?

– Давай подумаем. У тебя меч Мухаммада, а это очень непростой меч. Если бы у тебя, скажем, был меч Иоанна Крестителя… хотя тот, кроме палки, ничего в руки не брал, то мечи здешних оказались бы горячее. Если бы ты взял тогда меч Иисуса, то не знаю, не знаю… Может быть, дрались бы на равных. А меч пророка… гм… думаю, что магия здешних мечей не действует на тебя, раз у тебя такой меч, а Зу-л-Факар, в свою очередь, бессилен против райских. Словом, все зависит от тебя.

• Предыдущая
• 125/152
• Следующая