Грозная планета - Никитин Юрий Александрович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/4
• Следующая

– Но все-таки, – сказал Ян упрямо, – искать нужно!

– Есть разные формы мужества, – сказал Макивчук негромко. – Можно наплевать на многолетний труд ученых центральных звезд, отправиться сейчас в джунгли и красиво умереть. А можно, сцепив зубы, немедленно стартовать, чтобы гигантская информация не пропала, стала достоянием Земли. Второе, безусловно, сделать труднее.

Ян ринулся к иллюминатору, всмотрелся, потом разочарованно вернулся на середину каюты.

– Верю, – сказал он жестко, – но такое мужество здорово попахивает бесчеловечностью. И учти еще: дело не только в нашем товарище. Откажись мы сделать все возможное и невозможное для его спасения, значит, вычеркнем половину будущих подвигов, героических поступков, дерзких замыслов во всех мирах, населенных людьми! С легким сердцем иду в любой опасный рейд или рискованную экспедицию, потому что знаю: что бы ни случилось – меня будут искать, меня спасут или по крайней мере сделают все, чтобы спасти. А я не трус, Макивчук, и ты это знаешь! Вот какие последствия может вызвать твоя арифметика, капитан Звездного Флота!

Макивчук пожал могучими плечами, вылез из-за стола с аппаратурой.

– Это не моя арифметика, – сказал он. – Это… э-э… мысли вслух.

Ян распахнул дверцы шкафа, сорвал один из скафандров.

– Был бы ты помоложе, – сказал он с мрачной угрозой, – дал бы тебе за такие мысли вслух.

Макивчук неторопливо облачился в доспехи, пристегнул к поясу атомный пистолет и лишь тогда смерил сумрачным взглядом коричневых глаз атлетическую фигуру штурмана.

– Вернемся, – сказал он с угрозой в голосе, – посмотрим, продержишься ли больше раунда.

Они пристегнули шлемы и вышли в коридор. Сильный и гибкий, как тигр, Тролль прыгнул из овального люка прямо на землю, минуя трап, зато Макивчук не пропустил ни одной ступеньки. Они трещали и гнулись под тяжелым и могучим, как у медведя, телом.

Несколько минут шли по выжженной земле. При каждом шаге вздымалась туча сажи и пепла, пахло дымом, кое-где клубились синие струйки.

– Разделимся? – предложил Тролль. – Вдвое больше шансов.

– На гибель? – спросил Макивчук. – Ладно. Я выбираю те скалы. А ты иди…

Тролль предостерегающе поднял руку. Он настороженно прислушивался. Вскоре и Макивчук услышал ровный тяжелый гул.

– Единороги, – определил он. – Век не забуду. Вернемся, пусть пройдут.

– Может, промчатся стороной?

– Нет. Идут прямо на нас. В таких вещах я не ошибаюсь.

Они вернулись к кораблю, поднялись по трапу и сняли автоматы. Гул нарастал, вдали поднялось облако пыли, немного погодя рассмотрели лавину грозных могучих животных. Земля гудела под крепкими копытами. Стадо неслось ровным сильным галопом, комья земли взлетали высоко вверх, словно черные вороны.

И – это было страшно, неправдоподобно, – на переднем громадном черном единороге сидел, крепко вцепившись в густую шерсть, человек!

– Женька! – крикнул Ян страшным голосом.

Стадо неудержимо приближалось. Человек на единороге поднял руку и махнул неуверенно, тут же клюнул носом в спину и уцепился покрепче. Вожак и головная группа вылетели на выжженную при посадке землю, тяжелые копыта гулко загрохотали по ровной сухой земле.

– Пройдут рядом с кораблем, – прошептал Макивчук. – Будь наготове, но не стреляй без крайней необходимости. Может, он сумеет спрыгнуть и сам…

Ян кивнул. Он держал ствол на согнутой руке и внимательно следил за черным единорогом. Он видел, что свирепое животное постепенно перемещается на левый край лавины. Это было очень удобно: если Женька не сможет соскочить сам, можно помочь…

Грохочущая лавина понеслась мимо корабля. Космонавты на всякий случай поднялись на верхнюю ступеньку. Ян изготовился к стрельбе.

Черный единорог немного замедлил бег. Он был уже в нескольких метрах от корабля…

…И в это время необычайный всадник прыгнул. Не удержался на ногах и дважды перевернулся в пыли, а рядом били в землю широкие копыта.

Стадо пронеслось мимо, миновало круг выжженной почвы и с хрустом вломилось в сочные зеленые заросли тропического леса. Через минуту утих и грохот, словно возле корабля никогда не появлялось существа крупнее воробья.

Упавший сидел в пепле и яростно чесался. Две пары сильных рук подхватили его и поставили на землю.

– Женька!

Ян сдавил его в стальных объятиях.

– В корабль, в корабль, – заторопился Макивчук. – И чтобы ноги не было на этой чертовой планете! А там за чайком расскажешь, что и как.

Женька поднялся за капитаном по трапу, прошел в кают-компанию, устало повалился на диван, но тут же пересел на край и принялся чесать спину об угол.

– В жизни больше не сяду в вездеход, – сказал он решительно. – Хватит, на всю жизнь накатался. И сейчас еще голова кругом идет. Я ведь сначала пошел за ними пешком, а когда нечаянно попал в самую середину стада, влез на первого попавшегося, чтобы не быть раздавленным. Кстати, со мною рядом сидели какие-то местные вороны, спину ему клевали.

– Паразитов искали, – сказал Макивчук. – Симбиоз.

– Слушай, поэт, – сказал Ян, – что-то морда у тебя странная… Будто черти на ней горох молотили. Или воробьи клевали. И чешешься, будто шелудивый поросенок…

Женька что-то вспомнил, зябко повел плечами, побледнел, Макивчук заботливо налил стакан паленки.

Женька залпом выпил, а лишь потом сообразил, что это, и закашлялся.

– И еще вопрос, – сказал Ян медленно. – Расскажи, как ты ухитрился уцелеть под солнцем белого карлика? Давай-давай выкладывай. Помнишь, как ты подозревал во мне агента чужой цивилизации? Сейчас я отыграюсь.

– Вряд ли, – сказал Женька.

Лицо его стало медленно краснеть, глаза заблестели. Макивчук кивнул одобрительно и налил полстакана себе.

– Почему же? – спросил Ян.

– Потому что я впервые не копировал тебя, а поступил по-своему. И, представь себе, не жалею! Дерево укрыло меня от излучения, насекомые подстегнули регенерацию, и сломанная рука – да-да, сломанная – зажила в несколько часов, чудовищные звери в стаде, и ни один хищник не посмел приблизиться ко мне. Теперь я голым и босым пройду там, где вы не прорветесь и на вездеходе высшей защиты! Не знаю, как это по-вашему, по-ученому, – я не магистр экзобиологии, как Ян, – может быть, меня здесь приняли в экологический цикл или посчитали симбионтом, но мне это нравится. Ко мне отнеслись, как и я к ним! А что чешусь, пусть тебя не волнует. Не заразишься. Последствия ускоренной регенерации, пройдет.

• Предыдущая
• 3/4
• Следующая