Тайная тюрьма - Нестеров Михаил Петрович - Страница 58

• Предыдущая
• 58/63
• Следующая

– Вот теперь тебе ...здец!

Левая рука Николая висела плетью и горела огнем. Но правая двигалась так, как никогда в жизни. Подшагивая к противнику, он отмечал его очередную ошибку. Коснувшись спиной стены, Джейсон остановился. Он думал, что успеет сменить магазин и передернуть затвор. С ним сближался грузный с виду и к тому же серьезно раненный противник. Только Кок так не думал. Он точно знал, что американец не успеет. Едва Джейсон поднял пистолет и потянул спусковой крючок, морской диверсант снизу вверх наотмашь хлестнул его по руке и возвратным движением выбил оружие. Джейсон дернул головой и подал корпус вперед. Николай рубанул его ребром ладони по шее с близкого расстояния и ударил головой в лицо. Тут же получил в ответ. Джейсон двинул его коленом в пах и локтем в голову – коротко, жестко, профессионально. Кок отлетел на пару метров. Вставая, он подтянул ногу и нащупал рукоятку ножа, крепившегося на икре. Отщелкнув большим пальцем кнопку, он выхватил холодное оружие и шагнул к Джейсону.

Клинок ритмично рассек воздух один раз, другой, третий. Сделав сбивку, Николай поймал противника на паузе и по самый упор всадил нож в грудь американца. Глядя в его глаза и крепко сжимая рукоятку, он провернул лезвие в ране. Перехватился и еще раз провернул. Словно не убивал этого человека, а возвращал его к жизни. Предчувствуя неладное, Кок не мог избавиться от жирного комка в горле, не мог унять пляшущих губ. С них слетело тихое: «Весельчак...»

Он швырнул тело Джейсона на пол и ворвался в помещение. Веселовский корчился на полу, задирая к спине то одну руку, то другую. Но едва Кок подбежал к нему, Весельчак резко обмяк.

– Эй!.. – Николай опустился на колени и потряс его за плечо, заглядывал в его затухающие глаза. – Эй, жизнелюб, так нельзя. У тебя вся жизнь впереди.

Это позволило разлепить Весельчаку губы. Он прошептал последние в своей жизни слова:

– Сними блокировку с центральных ворот...

Кок взял его за руку.

– Нет, Весельчак, нет...

Окровавленный, с разлетевшимися волосами, Николай походил на сумасшедшего. Отпустив руку товарища, он задрал голову и выкрикнул небу проклятие.

Вашингтон – Москва

Газету за 2-е число Джил Мортон зачитала до дыр. Статья объясняла молчание Мишель. Она припомнила голос подруги по телефону: в нем просквозило напряжение, будто Мишель звонила не из гостиницы, а из КПП военной базы. Конечно, сразу напряжение не сбросишь, рассуждала Джил, тем более что журналистка делала свой последний в этом расследовании репортаж.

В прихожей раздался звонок. Джил отложила газету, запахнула халат и, прежде чем открыть дверь, наложила цепочку. На пороге стоял молодой человек лет двадцати пяти.

– Мисс Мортон? – спросил он, улыбнувшись.

– Да.

– Добрый день. Разрешите войти?

– Вы из полиции? – Джил была готова в любой момент захлопнуть дверь. – Если вы насчет вчерашней аварии, то я ничего не видела. Опросите жильцов в южном крыле.

– Я от Мишель Гловер. Мы так и будем стоять на пороге?

«Кто он? – тщетно пыталась угадать Джил. – Агент ЦРУ? Слишком молод. Лицо у него совсем юное. Взгляд открытый, чуточку наивный. Если он от Мишель, почему не озирается? Все, кто имели с ней дело, заимели затраханный вид».

– Хочу сказать, что я плохо знакома с ней. Мы не виделись вот уже пару лет.

– Мне все равно. Я хочу получить ее архив.

Ноги хозяйки квартиры налились свинцом, взгляд стал растерянным. Дверная цепочка ей виделась ниткой.

– Не знаю, о чем вы говорите. Кто вы? Я вызову полицию.

– Вам, Джил, должно быть без разницы, кто я, враг или друг Мишель. Вас в данный момент должен интересовать схожий вопрос: кто для вас я, враг или друг. Разойдемся друзьями. Если вы не отдадите документы мне, вы отдадите их другому, но чуть позже. И это случится обязательно. Потому что руку к этому приложу я. Но тот другой не станет вам предлагать дружбу. Вашу уютную квартиру вывернут наизнанку, а вас поместят в такую секретную тюрьму, о которой ваша подруга и не мечтала.

– С ней... все в порядке?

– Вас этот вопрос не должен интересовать. Главное, что все в порядке с вами. Да или нет? Вы должны ответить в течение минуты. Потому что через минуту я уйду.

Такая странная угроза подействовала на Джил так, будто ее пристегнули к электрическому стулу. Видимо, минута прошла, поскольку молодой человек развернулся.

– Погодите, – остановила она его. – Я согласна. Но бога ради, ответьте на один вопрос: с ней все в порядке?

– Я жду.

Джил сняла цепочку, посторонилась, пропуская парня в квартиру, и оглядела коридор в оба конца. Только сейчас она поняла, что избавиться от опасного архива надежнее в этой ситуации. И вообще нужно избавиться от него. У Джил мороз пробежал по коже: что было бы, если бы она поджарила лазерные диски в духовке?..

Она вынула из шкафа спаренный бокс для хранения дисков и отдала его парню.

Он улыбнулся ей с порога:

– Мишель под надежной защитой. До свиданья.

Адмирал получил данные на Рэя Бриджеса и в очередной раз отметил: «Вот что значит агентурно-боевая группа. Замыкая на себя внимание, они используют в работе военные навыки. За один рейд они собрали столько информации, сколько не соберешь за год. Единственный недостаток таких групп – они недолговечны. Если они не гибнут под пулями, то вскоре распадаются. Агентурно-боевая единица Блинкова – приятное исключение, но и она подходит к своему финишу. Работа неблагодарная – раз. Жестокие законы – два. Высокое напряжение (они сами себе резиденты, оперативники, исполнители) – три. Любая батарейка в конце концов садится».

В кабинет вошел адъютант. На нелегкой службе при адмирале Школьнике ему на роду было написано быть «вышколенным» помощником.

– Виктор Николаевич, сообщение из Вашингтона.

– Прочти. – Адмирал сидел за массивным рабочим столом в рубашке с расстегнутым воротом, поигрывая по привычке наборным мундштуком.

– «Архив изъят Ландышем. Проверен. На двух лазерных дисках журналистские статьи и оцифрованные снимки военных объектов, созданные в период 2003—2005 годов».

Ландыш был самым молодым оперуполномоченным в военном атташате российского посольства. Школьник нахмурился: резидент военной разведки рисковал, посылая на задание «зеленого цветочка». Ну ладно, главное, он справился.

– Передай: сделать копии, оригинал срочно переслать в Москву.

– Слушаюсь. Виктор Николаевич, вам чаю принести?

– Не до чаю. Хотя принеси. Добавь пару ложек коньяку. – Он посмотрел на часы. – За час до расчетного времени экипаж вертолета должен подтвердить готовность. Не должно быть никаких сбоев. Позаботься об этом.

Катвана

Прикованная к кровати, Мишель была в шаге от того, чтобы напрячь богатое воображение и представить гостиничный номер. Входит Эш, держа в каждой руке по одному ключу. Один от комнаты, другой от наручников. Ее матовую кожу оттеняет черное кружевное белье. Она задает всего один вопрос: «Ты простила меня, дорогая?»

Мишель простила всех. Тейлор, которая подставила ее, Блинкова, который зашвырнул ее в эту неприступную крепость, незнакомого капитана, который мерил шагами свою камеру и с нетерпением поглядывал на дверь. Даже директора ЦРУ, в ее воображении представшего с золоченой клеткой: «Так вот ты какая птица, Мишель Гловер».

Это необъяснимое настроение, овладевшее американкой, погасло под взглядом черного зрачка пистолета в руке Веллера.

– Я не патриот, – отрубал он. – Я матерью своей был недоволен, что говорить о продажной мачехе с факелом над головой. Всего час назад я хотел пристрелить двух ублюдков. Но не они, а подобные тебе сеют хаос по всему миру. Это вы снимаете их на камеры и вещаете в прямом эфире. Вы запугали и держите в страхе весь мир. Кто они без вас? Никто. Ты, я, они – вот кто держит мир за горло. Убери хотя бы одного, и где ты найдешь угрозу? Ненавижу тебя!

• Предыдущая
• 58/63
• Следующая