Имя твое – номер - Нестеров Михаил Петрович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/68
• Следующая

Деревянные ступени лестницы трещали под его десятипудовым телом. Именно этот шум расслышал Розовский, а затем и Романов, увлекшийся расспросами, которые неизменно чередовались с его мысленными выкладками.

– Ни звука! – Романов покачал головой, предупреждая хозяина квартиры. – Стань на колени, руки заведи назад. – Видя колебания Розовского и его намерения нарушить тишину криком, он резко подался вперед и рубанул его ребром ладони в шею. Придав телу на кровати горизонтальное положение, Румын укрыл его одеялом, оставляя на виду голову. Как раз в это время в дверь постучали.

Костя в это время вспоминал, что его насторожило за эти короткие мгновения. Все началось с шума в коридоре. Кто-то очень тяжелый ступал медленно. Может быть, это шаги нескольких человек? Группы спецназа, полицейских? Нет. Спецы не шагают в ногу. Они передвигаются легко и бесшумно, напоминая гусеницу. И Романов не забыл этой тактики.

Он усмехнулся, увидев в глазок одного портье. Кто-то очень грузный скрывался справа или слева от него. Слева, определил Костя, поймав мимолетный взгляд портье на человека, стоящего от него слева.

Он заткнул пистолет за ремень брюк, одернул пиджак и открыл дверь.

– Да? – спросил он портье, нахмурив брови. – Разве я просил меня беспокоить?

Детектив решил, что пришла пора и ему выйти на сцену. Он сделал два шага в сторону, прежде чем Романов увидел его, а заодно полицейский кольт.

– Не двигайтесь, – предупредил Эль Гордо. – Я не знаю, кто вы, но намерен выяснить это. Я не гордый и в случае ошибки найду в себе силы извиниться. А пока что сделайте шаг вперед, опуститесь на колени и положите руки на затылок.

– Из какой ямы вы вылезли, детектив? Вы очень долго спали? У вас красные глаза. Вас успела пометить стая котов?

– Выходите! – проревел детектив.

Романов сделал шаг вперед. Тут же провел Эль Гордо прямой справа и апперкот на входе. После такой жесткой связки шансов устоять на ногах у детектива не было. Но он упал не сразу, а словно подумав, стоит ли падать. Затем ноги его подкосились, и он повалился набок.

Румын не стал доставать оружие. Кивнув портье, резко бросил:

– В комнату его, живо!

Портье схватил детектива за руки… и едва смог сдвинуть его с места.

– Когда я вернусь, он должен быть уже в комнате.

Романов неспешно направился по коридору, свернул на небольшую площадку и спустился на первый этаж.

Еще на входе его внимание привлекла газовая труба, проходящая по верхней части стены. Сорвав со стены огнетушитель, Романов ударил по трубе раз, другой, третий. Наконец труба лопнула вдоль сварного шва, и в помещение повалил газ. Романов вложил несколько бумаг в тостер и нажал на клавишу, включая его. Не оглядываясь, быстро вышел из апартаментов. Едва завернул за угол, как раздался сильнейший взрыв. Прежде чем загорелась бумага в тостере и воспламенила газовую смесь, газ успел наполнить коридор на втором этаже. Сила взрыва была таковой, что второй этаж вмиг остался без дверей и окон. Из образовавшихся проемов с грохотом вырвались огненные клубы. Они скоро сменились дымными завихрениями, и, казалось, огню не пробиться сквозь них, он не найдет кислорода, и тогда пожар пойдет на спад. Но это было только начало. Жильцы дома, открывая двери и окна, покидая горящее здание по пожарной лестнице, дали огню разгореться. Не прошла и минута, как апартаменты превратились в один огромный костер. Из эпицентра возгорания бил огненный столб. Это горел, врываясь из трубы, газ. И даже пожарные не могли отделаться от демонического чувства: что кто-то заливал огонь еще более жаркой огненной струей…

Через три часа, – после того, как был потушен пожар и залиты водой дымящиеся останки, – дознаватель определил причину возгорания. А еще через час пресса получила имена жертв. Ими стали детектив апартаментов, ночной портье и постоялец.

– Бедняги, – с сожалением сказал пожарный, обнажив голову и глядя на трупы. – Думаю, служащие пытались спасти постояльца. Видимо, он крепко спал, даже не отреагировал на огонь и дым. Даже взрыв его не разбудил. Наверное, изрядно приложился к бутылке.

Его коллега был более лаконичен:

– Он был мертвецки пьян.

Романов в очередной раз обозревал фронтон здания, который притягивал его взгляд. Еще вчера он подумал о том, что в схожих особняках эта верхняя часть фасада обычно гармонировала с украшениями на дверях и окнах. В доме генерала Фали Романов ничего подобного не увидел. Он напомнил ему дом Майкла Клинча на самой вершине утеса…

Сегодня Феликс встречал гостя на лужайке перед домом, где он проверял одну из поливальных установок. Он прослужил в этом доме больше сорока лет, и ни разу ему не приходилось чинить водопровод, чистить канализацию, разве что доводилось исправлять что-то в электрике. Обычно этим занимались его подчиненные, отпущенные на время проживания в доме Гриневича. Так что теперь ему пришлось заниматься починкой самому.

– Доброе утро, сеньор, – дружелюбно приветствовал молодого гостя Феликс. На его взгляд, явилась живая причина встать с колен и надолго забыть о технической проблеме. Он приготовит гостю кофе, предложит легкий завтрак, затем уберет со стола, выкурит трубочку и уже после вымоет посуду, пригубит стаканчик со своим любимым шотландским виски.

– Здравствуйте, – поздоровался Романов. – Вас зовут Феликс?

– Вот уже шестьдесят лет, – улыбнулся сенешаль. – Пожалуйста, идите за мной.

Романов лишь на минуту остановил Феликса в конце гостиной и указал на портрет человека лет шестидесяти пяти. Он был изображен в темном костюме, который красиво оттенял его благородную седину и морщинистое породистое лицо.

– Ваш хозяин? – спросил Романов, запоминая внешность этого человека.

– Да, сеньор. Генерал Томас Фали.

Феликс пустился в пространный разговор о своем хозяине. Романов слушал его вполуха…

Очень интересным оказался второй номер телефона Томаса Фали (в списке Гриневича он носил имя Фали-2). На поверку оказалось, телефон принадлежал абоненту, номер которого находился на специальном обслуживании, и сведения о нем в базе данных отсутствовали. Можно было с полной уверенностью предположить, что у бывшего шефа уголовного розыска остался на обслуживании телефон именно из этой категории.

Костя мог проверить это лишь одним способом. У него был «прошитый» телефон, на котором он в опции «own number» («собственный номер») мог набрать любой, который отразится в определителе номеров абонента, тогда как сотовый оператор будет оперировать истинным. Накануне повторного визита к Гриневичу Романов изменил свой номер на номер абонента, чей телефон находился на особом обслуживании под ником Фали-2. И вот сейчас, стоя позади Феликса и слушая его, он, держа руку с телефоном в кармане, не глядя набрал цифры 223-23-10 – домашний номер Фали, который ему дал Гриневич.

Старик извинился, когда в холле раздался телефонный звонок, и поспешил к аппарату. Романов остался на месте. Он дал Феликсу время несколько раз переспросить, кто звонит, заглянуть в светящиеся цифры определителя номера и прервал связь.

– Звонил хефе?[3] – поинтересовался Костя.

– Его ближайший помощник.

– Артуро, кажется?

– Его зовут Реми.

«Некто Реми Миро, к примеру, может сделать тебя гражданином любой страны», – тут же вспомнил Романов слова Гриневича. Неужели этот Реми – такая засекреченная личность, что даже в секретном списке значится под именем Фали-2?

– Реми Миро? – уточнил Романов.

– Да, – удивился старик. – Вы с ним знакомы?

– Виделись пару раз. Извините, Феликс, я никак не возьму в толк. – Романов снова указал на портрет Фали и погасил настороженность старика, спросив: – Почему генерал Фали не в генеральском мундире?

– Портрет написан недавно, когда хозяин уже вышел в отставку.

• Предыдущая
• 25/68
• Следующая