Эстафета - Михановский Владимир Наумович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/31

Тилон назвал вознице место назначения, пояснил, как ехать, и шестёрка резвых коней весело поскакала по накатанной дороге.

Встречный люд, из тех, кто припоздал в пути на Олимпиаду, то и дело оглядывался на пышный экипаж.

Долгое время оба молодых человека молчали: Тилон был погружён в свои думы, а Филлион, верный обычаю, не вдавался в расспросы. Наконец Тилон заговорил и вкратце рассказал другу о Гидоне и её отце.

– Эта девушка для меня дороже жизни, – заключил Тилон свой рассказ.

– И она согласна поехать с тобой в Спарту?

– Хоть на край света.

– А её отец?

– С Пелопом дело сложнее. Я долго разговаривал с ним перед тем, как отправиться на Олимпийские игры. Он, понимаешь, колеблется. Наконец-то, говорит, я нашёл для себя пристань. Здесь и умереть хочу. Я, говорит, как старый корабль на приколе – поздно, мол, мне пускаться в дальнее плавание.

– Ничего себе пристань! – возразил Филлион. – Ты же говоришь, на него и Гидону все близлежащее селение зубы точит. Они знают об этом?

– Знают, конечно, – задумчиво произнёс Тилон. – Но и Пелопа понять можно. Сам понимаешь, с нашей Спартой у него связаны не самые приятные воспоминания.

– Что было – то прошло.

– Верно, – согласился Тилон. – Прошлым жить нельзя. Что ж, может, и уговорим Пелопа уехать вместе с нами.

– Конечно, уговорим. Зевсом клянусь! – горячо заверил Филлион.

Экипаж свернул с накатанного тракта и покатил по просёлочной дороге. Перед холмом Тилон велел вознице остановиться.

– Дальше пойдём пешком. Жди нас здесь, – велел Тилон вознице.

Когда они перевалили холм, в воздухе запахло гарью. Вскоре послышался шум потока, бегущего по дну оврага. Молодые люди перешли по стволу, переброшенному через ручей, и поднялись наверх. Тилон шёл впереди, все ускоряя шаг. Он совсем позабыл о боли в ушибленной ноге. Остановился, протёр глаза… Знакомой ограды не было. Не было ни дома, ни беседки, обвитой диким виноградом и плющом. Место, где обитали Пелоп с дочерью, представляло собой пепелище. Видно, беда случилась совсем недавно – в воздухе ещё носились хлопья жирной сажи. Быть может, огонь вспыхнул в тот самый момент, когда он после фантастического прыжка упивался своим триумфом… Вместо того чтобы поспешить своим друзьям на помощь. Нет, не нужно было уезжать отсюда. Будь они прокляты, состязания и все на свете прыжки!

На пожарище Тилон и Филлион обнаружили отпечатки множества ног. Они тщательно исследовали весь участок, но обнаружили только несколько изувеченных до неузнаваемости приборов, с помощью которых Пелоп тренировал своего юного друга, будущего победителя Олимпиады. Каких-либо следов Пелопа и Гидоны они не нашли. Исчез и пёс – из собачьей будки торчал лишь обрывок цепи. Что-то блеснуло под последним лучом заходящего солнца. Тилон с усилием, превозмогая боль в ноге, нагнулся, подобрал помятый транспортир, с помощью которого Пелоп замерял угол прыжка – кажется, вчера это было. Тилон стёр со стрелки пыль, кое-как распрямил её и спрятал прибор.

– Найти бы, кто это сделал, – сказал он. – Кто убил их.

– Я думаю, они живы, – сказал Филлион, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Мы найдём их!

Лишь когда солнце опустилось за вершину холма, они двинулись в обратный путь. Бойко стрекотали цикады, словно стремились рассказать Тилону о случившемся. Рядом с прихрамывающим Тилоном, поддерживая его, шагал Филлион, и за обоими тянулись огромные вечерние тени.

– Постоим немного, – сказал Тилон и сошёл с дороги на обочину. Тени от деревьев и кустарника, вытягиваясь, слились в одно серое полотнище. Свежее морское дыхание доносило сюда запах йода, гниющих водорослей.

А может, все это приснилось ему: и далёкая родина – Спарта, и безжалостный ирен, и олимпийский триумф, и тоненькая молчаливая девушка, и её отец?

Тилон уронил тяжёлый свёрток и долго стоял, глядя в небо, на котором начали проступать первые звезды.

• Предыдущая
• 31/31