Эстафета - Михановский Владимир Наумович - Страница 24
- Предыдущая
- 24/31
- Следующая
Держа диски в полусогнутых руках, Пелоп разогнался, как и в первый прыжок. Перед тем как оттолкнуться от края скаммы, Пелоп резко выбросил вперёд обе руки, отягчённые грузом. Казалось, он старался отбросить от себя невидимого противника. Тут же Пелоп очень плавным, пластичным движением отвёл руки назад. Толчок… И Пелоп взвился в воздух. Но на сей раз он взлетел в воздух гораздо выше, словно подброшенный в воздух мощной пращой. Уже в полёте Пелоп совершил несколько волнообразных движений всем телом. «Словно рыба, которая пытается плыть против сильного течения», – мелькнуло у Тилона. Одновременно с волнообразными движениями, с помощью которых Пелоп как бы ввинчивался в воздух, он вновь и вновь перемещал руки с грузом – вперёд, а затем назад, за спину.
Тилон не сумел сдержать возглас восхищения: после второго прыжка Пелоп приземлился на добрый десяток стоп дальше, чем в первый раз, когда он прыгал без груза. Пелоп опустился на пятки, затем рухнул на песок. Гидона отшвырнула флейту и бросилась к отцу. Одновременно с ней к Пелопу подбежал Тилон.
– Что с тобой, отец? – с тревогой спросила Гидона и взяла отца за руку.
Пелоп судорожно, словно рыба, выхваченная из воды, глотал открытым ртом воздух. Глаза его были мутны, искривившееся лицо изображало страдание.
– Сердце схватило… Ничего страшного… – шепнул он и прислонил руку с диском к своей бурно вздымающейся груди. Дай попить, дочка…
Тилон в несколько прыжков достиг беседки и принёс амфору с водой. Пелоп сумел сделать два-три глотка, остальное пролилось на песок скаммы.
– Нельзя тебе прыгать, отец, – сказала Гидона. – Сердце могло разорваться.
– Моё сердце не разорвётся, пока я ему не разрешу, – отшутился Пелоп. И серьёзно добавил: – Мне ведь надо ещё кое-что увидеть, прежде чем уйду в царство теней. И триумф Тилона. И ваше счастье… Ничего с моим сердцем не случится, не бойтесь! В рабстве, в Спарте, мне и похуже бывало.
С усилием поднявшись, Пелоп сделал несколько неуверенных шагов, затем снял с рук диски и не без торжественности протянул их Тилону.
– Надеюсь, этот миг войдёт в историю спорта, – сказал Пелоп, по-особому выговаривая слова. – Передаю тебе, Тилон, эстафету. Не урони её! А ты, Гидона, подними-ка флейту и начинай играть олимпийский мотив!
Тилон несколько раз подбросил на руках оба диска, взятые у Пелопа, затем принялся вдевать в них пальцы, старательно копируя все движения своего наставника, которые запомнил.
– Клянусь Зевсом, молодец. Моя хватка! – похвалил Пелоп, когда Тилон вышел для разбега и изготовился к старту.
Юноша невольно покраснел: похвалы Пелопа были скупы и нечасты, но тем более приятны ему. Придавал ему силы и сияющий взгляд Гидоны, которая близ скаммы играла на флейте. Взгляд любимой был исполнен радостного ожидания и надежды.
…Все вроде было сделано без ошибок: Тилон стремительно разогнался, в конце разбега, как это делал и Пелоп, выбросил руки вперёд вместе с грузом, затем удачно, под нужным углом оттолкнулся от края скаммы и взвился в воздух, одновременно заводя руки назад, за спину, и делая всем телом волнообразные движения.
Однако, когда прыгун опустился на песок, ни Пелоп, ни Гидона не смогли сдержать возглас разочарования: Тилон опустился гораздо ближе своего предшественника. Обескураженный юноша поднялся, сокрушённо покачивая головой.
– Ничего, это с непривычки. Ведь это первая твоя попытка прыжка с грузом! – ободрил его Пелоп.
– Дальше все пойдёт на лад, вот увидишь, Тилон! – горячо поддержала отца Гидона.
Но последующие прыжки Тилона с дисками мало что изменили. Он прыгал снова и снова, а результаты почти не улучшались. Наконец Тилон прыгнул в последний раз и в изнеможении растянулся прямо на песке скаммы. Пелоп только покачал головой, машинально отмечая чёрточкой последнюю точку приземления Тилона:
– Отсюда до олимпийского рекорда как до Олимпа, – произнёс он.
Гидона опустила флейту.
– Может быть, ещё разок попробуешь, Тилон? – с мольбой в голосе сказала она.
Тилон перевернулся на спину.
– Нет смысла, – вздохнул он. – Я уже понял, Пелоп, что твоё оружие мне не по силам.
– Оружие?… – поднял брови Пелоп.
– Помнишь, у Гомера: один герой может поражать своим мечом врагов. А дай другому этот меч – он его едва с места сдвинет… – пояснил Тилон. – Давай уж, Пелоп, я буду прыгать, как все греческие атлеты, – без груза.
– Нет! – загремел Пелоп так, что Гидона вздрогнула. – Ты будешь прыгать с грузом. Причём дальше всех, клянусь Зевсом и всеми олимпийскими небожителями!
– В чём же всё-таки дело? Почему не получается прыжок с грузом? – высказала Гидона вслух мысль, мучившую всех троих.
Они присели рядышком на край скамьи, донельзя удручённые и обескураженные неудачным опытом Тихона. Солнце жгло, но они не замечали зноя.
Неожиданно Пелоп хлопнул себя по лбу.
– Ах я старое бревно! – воскликнул он. – Как я сразу не догадался?! Ведь диски-то рассчитаны специально на меня!
– Что ты хочешь этим сказать? – посмотрел на него Тилон. – Разве диски – это сандалии, которые шьются по ноге?
– В каком-то смысле да, мой мальчик! – сказал Пелоп. – По моим расчётам и предположениям, груз, с которым прыгает атлет, должен составлять в точности одну двенадцатую часть его веса, не больше и не меньше. В соответствии с этим я и заказывал диски мастеру, афинскому кузнецу. А ты, Тилон, намного ведь легче, чем я. Потому мой груз для прыжка оказался для тебя слишком тяжёлым. Вместо подспорья он превратился в балласт…
– Ясно, – расправил Тилон плечи, и Гидона, глядя на него, просветлела лицом.
Юноша вскочил, словно подброшенный катапультой.
– Что же мы сидим? – воскликнул он. – Надо определить мой вес, а затем поскорее заказать новые диски для прыжков!
– Увы, не так-то все просто, мой мальчик, – негромко сказал Пелоп, и вертикальная складка легла на его изъеденный временем лоб. – Вес твой мы определим в два счета. А вот где мы закажем для тебя груз? Эти диски, например, отковал для меня в Афинах первоклассный мастер, да и то возился он с ними довольно долго. Я делал для него эскизы, несколько раз заставлял переделывать готовую работу.
- Предыдущая
- 24/31
- Следующая
