Шаги в бесконечности - Михановский Владимир Наумович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/66
• Следующая

Неужели все-таки придется, вызвав помощь, поставить под удар нормальную работу башни?

Ван Каро обладал счастливой способностью на лету схватывать то, на что другому потребовались бы месяцы и годы. Но что значит здесь, сейчас эта его способность?

Башня безмолвия имеет миллионы блоков и секций, и все они работают независимо друг от друга. Иначе нельзя. Чем выше автономность отдельных блоков, тем большей живучестью отличается мозг робота. Предположим, белковый попадет в беду – осколок метеорита пробьет ему голову. Пусть даже три четверти головного мозга выйдут из строя, оставшаяся часть все равно будет работать нормально. Остальные клетки, оставшиеся неповрежденными, примут на себя все функции головного мозга, и робот останется в строю.

Сидя в неподвижном манипуляторе, Ван раздумывал. Проверять все секции подряд? На это уйдет несколько дней. Установить с помощью сигнализаторов, в каком именно блоке находится Ливен Брок или кто там еще, нельзя. Если бы кибернетики Зеленого городка установили в башне безмолвия такую аварийную систему, мозг робота, выращиваемый здесь, уже не мог бы обладать такой поразительной живучестью.

Единственное место, которое вне подозрений, – это центральная камера высшего синтеза. О том, что заключительный этап выращивания головного мозга белковых роботов проходит без отклонений, говорил тот факт, что сердце башни безмолвия работает, как обычно.

Сидя в манипуляторе, который покачивался, словно лодка на волнах, Ван продолжал соображать, что же делать дальше. Мысли его вновь и вновь возвращались к странному, ни с чем не сообразному поступку Энквена.

Какое коленце выкинут завтра Энквен и другие белковые роботы? Вдруг эти добрые силачи, способные завязать багор узлом и вспрыгнуть на сороковой этаж, взбунтуются?

Какая ирония судьбы: именно Ливен Брок, первый пострадавший из людей, настоял на том, чтобы новая партия белковых, самым развитым из которых был Энквен, воспитывалась без ограничителей.

А вдруг человек вырастил себе врагов, страшных в своей беспощадности?

Ван бросил взгляд на часы. Время шло. Ван решил уже было, махнув рукой, начать свои поиски с самой нижней, первой камеры.

Манипулятор дрогнул и тихо, осторожно набирая скорость, скользнул вниз по вертикальному переходу.

Но вдруг, неожиданно для самого себя повинуясь какому-то шестому чувству, Ван решил, не доверяя ритмичной работе башенного сердца, собственноручно проверить работу центральной камеры синтеза, своими глазами убедиться, что Ливена Брока там нет.

Ван не мог отдать себе отчет, на чем основано его решение. Повинуясь новому приказу, манипулятор замер на месте, затем резко рванулся в противоположную сторону.

Через несколько минут Ван воочию увидит картину, доселе знакомую только по экрану в зале, откуда осуществляется дистанционное управление процессом синтеза. Высокое помещение, представляющее собой круг, равный поперечному сечению башни безмолвия. Сетка, состоящая из одинаковых ячеек, которые издали напоминают медовые соты. И в каждой ячейке зреет серый комок – будущий головной мозг белкового робота…

Залетев под купол центральной камеры синтеза, манипулятор остановился. Уже начав досадовать в душе, что зря теряет здесь время, Ван сверху оглядел камеру. С того момента, когда он в последний раз наблюдал по экрану за камерой, чтото тут изменилось, что-то резало глаз. Но что? Стены, сходящиеся сверху в одну точку – вершину купола, светятся как обычно. Их ровный зеленоватый свет говорит о том, что процесс синтеза мозговой ткани проходит нормально. По краю круга с «медовыми сотами», окаймляя его, мерно, в заданном ритме сердца башни колышутся трубы – сосуды, которые питают растущую мозговую ткань. Они подобны лианам тропических джунглей.

Ван спустился пониже… и не поверил своим глазам: перегородок между ячейками не было. Круг, где проходил высший синтез мозговых тканей, был теперь сплошным. Кто мог разрушить и убрать перегородки?

Наспех вырванные, сломанные перегородки валялись тут же, у кругового барьера, небрежно сваленные в кучи.

План созрел мгновенно. Прежде всего нужно обыскать «тропики» – так назвали заросли питательных трубок еще те, кто вместе с Ливеном Броком монтировал башню безмолвия.

Манипулятор в «тропиках» бесполезен: он запутается в трубках, застрянет на первом же метре.

По команде Вана машина опустилась на обод, окаймляющий круг. Ван снял ненужные уже клеммы, сорвал шлем. Откинув прозрачный люк и выйдя из кабины, он сразу же ощутил жаркое дыхание сырой, насыщенной специальными составами атмосферы. Психрометр на барьере показывал, как обычно, стопроцентную влажность, необходимую для синтеза.

Ван сразу взмок. Если Ливен Брок где-то здесь, то каково ему?..

Осторожно раздвигая свисающие, перевитые трубки, Ван продвигался вперед. Неожиданно впереди в полутьме мелькнула неясная фигура. Сердце Вана забилось. Он сделал еще несколько шагов и наткнулся на Ливена Брока.

Старый профессор стоял, прислонившись к толстой трубе, словно к стволу дерева. Он тяжело дышал, глаза его блуждали. Появление Вана, кажется, не удивило Ливена Брока.

– Ван… я ждал… тебя, – отрывисто произнес Ливен Брок, стараясь вздохнуть поглубже.

Душный, тепличный воздух, насыщенный химикалиями, не приносил облегчения.

– Пойдемте к манипулятору, профессор, – сказал Ван. – Там есть кислород.

– Да… кислород… – согласился Ливен Брок и, сделав шаг, пошатнулся. Не подхвати его Ван, Брок упал бы. Вана поразило странное выражение лица Ливена Брока. Таким он его не видел никогда. Похоже, что Ливен Брок спал или грезил наяву.

Кое-как они двинулись к кабине, останавливаясь чуть не через каждые два шага.

– Зачем вы здесь, профессор? – спросил Ван.

Ливен Брок не ответил, словно не расслышав вопроса. Они прошли еще несколько шагов.

Молчание нарушил Ливен Брок.

– Я допустил ошибку, Ван, – вдруг произнес он негромко. Ван споткнулся.

– Впрочем, ошибся и ты, – продолжал Ливен Брок. – Наши расчеты ничего не стоят. Объем головного мозга у белковых роботов слишком мал.

– Я заново пересчитал…

– Ошибка, – перебил Ливен Брок. – Ты говоришь о расчетах, которые я поручил тебе произвести?

– Да, учитель, – обрадовался Ван.

– Где же они?

– Я пришел с ними к вам домой, но не застал вас, – сказал Ван.

– Когда это было?

– Вчера утром.

Ливен Брок остановился.

– Вчера утром? Не помню. Ничего не помню, – нахмурился он.

Ван осторожно потянул Брока за руку.

– Пойдемте, учитель, – тихо сказал он. – В Зеленом встревожены вашим исчезновением…

– Сначала нужно закончить дела здесь, в башне безмолвия, – махнул свободной рукой Ливен Брок. – Хорошо, что ты пришел. Вдвоем мы справимся быстрее.

– Осторожно, – сказал Ван и схватил Ливена Брока за руку. Профессор шагал, не разбирая дороги, как лунатик, и едва не провалился в люк.

– Послушай меня, мальчик, – вдруг произнес Ливен Брок торжественно.

– Мы с тобой должны здесь вырастить большой мозг. Большой, понимаешь? Он должен быть величиной с башню безмолвия. Только большой мозг даст человеку могущество, поможет разгадать тайны Земли и неба, – закончил он скороговоркой.

Знакомые слова! Именно их повторял Энквен ночью, в комнате у Федора Икарова. Курсант запомнил эти слова.

Значит, учитель до сих пор находится под внушением, действие которого оказалось необычайно сильным. Может быть, таково действие биопередатчика, собранного Энквеном и погибшего в результате неудачного прыжка робота?

Передатчик расшибся вдребезги, над Энквеном, потерявшим сознание, колдуют сейчас биологи и кибернетики, но Ливен Брок продолжает выполнять его волю…

Как снять внушение? Нужно попытаться воздействовать на Ливена Брока логикой (последовательность мышления всегда была сильной стороной старого воспитателя).

Ливен Брок дышал тяжело, словно карабкался по крутому склону…

– Разве у нас плохие получаются роботы, учитель? – нарушил паузу Ван.

• Предыдущая
• 17/66
• Следующая