Око вселенной - Михановский Владимир Наумович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/11
• Следующая

С улыбкой Карлос Санпутер, слегка пошатываясь, вышел из своего отсека. Тишина и безлюдность зала его поразили. Капитан недоуменно огляделся. Где же экипаж?

Когда Дор убедился, что за то время, пока его не было в хрустальной башне, на борту чужого корабля вместо одного светлячка оказалось два, мысль робота лихорадочно заработала. Что же за существа находятся в подлетевшем корабле? Быть может, они, чего доброго, размножаются делением, как одноклеточные организмы?

Дор связался с центральными стапелями.

– Запускайте корабль на перехват пришельца, – отдал он команду.

Манипулятор, ответственный за сборку корабля, помедлил с ответом.

– В чём дело? – строго спросил Дор.

Его помощник был «последним из могикан»: он принадлежал к первому поколению манипуляторов, созданных Дором на безымянной планете. Ветхий, поскрипывающий механизм был одним из немногих, кому Дор доверял, как самому себе. Помощник был почти так же стар как основатель цивилизации на планете.

– Корабль стартовать не может, Око вселенной, – сказал помощник.

– Почему? Когда я был на стапелях…

– С тех пор кое-что изменилось, Око вселенной.

– Что это значит?

– Несколько минут назад один из монтажёров разогнался и врезался в корабль. Сам погиб и кораблю нанёс серьёзный урон.

– Случайность?

– Думаю, нет. Логически сопоставляя…

– Кто он? – перебил Дор, весь напрягшись: он начал уже догадываться, в чём дело.

– М-11, – сказал помощник, подтверждая его догадку.

М-11… Это дочерний механизм бустера, которого Дор послал на разведку к чужому кораблю.

– Каковы разрушения? – спросил Дор.

– Дюзы выведены из строя. Поправить дело в ближайшее время нет никакой возможности… – В голосе помощника Оку вселенной почудилось плохо скрытое злорадство.

– Разберёмся после, – отрезал Дор. – А сейчас возьми все свободные манипуляторы и готовь к старту «Электрон».

– «Электрон»? – Помощнику показалось, что он ослышался. – Но ведь он не был в полёте с тех пор, как…

– Неважно.

– У нас нет штурманов: ни один из посланных в космос не возвратился.

– Я сам поведу «Электрон».

Когда «последний могиканин» отключился, Дор подумал, что опасность, которая нависла над безымянной планетой, даже больше, чем он мог предполагать поначалу.

– Добрый день! С пробуждением, капитан! – произнёс незнакомец, приближаясь к Карлосу Санпутеру. Держался он сутуло, тёмная кожа ещё больше подчёркивала страшную худобу. Седые пряди волос – и почти юношеское лицо.

Неужели это… Не может быть! Но вот человек усмехнулся, и у капитана исчезли все сомнения.

– Стафо!

– Добрый день, капитан! – повторил штурман со странной застывшей улыбкой. – А где же остальные?

Полтора часа кропотливого осмотра ничего не дали. Капитан, немного разбиравшийся в технике анабиоза, проверял одно внешнее реле за другим. Стафо, Роб и манипуляторы ему помогали. Реле времени было исправным, однако на пробуждение не включалось. Это могло означать только одно: повреждение следует искать не снаружи, а там, за массивными люками.

– Вскроем двери, – предложил Стафо.

– Нельзя, – покачал головой капитан. – Это грозит опасностью усыплённому организму.

– Но на Земле… – вставил Роб.

– В земных условиях – дело другое, – повернулся к нему капитан. – Там есть для этого специальные приспособления, которых мы лишены.

Карлос и Стафо продолжали разговор, а Роб подкатился к одному из люков – на нём красовалась цифра 13 – и принялся что-то рассматривать на полу, раздвигая щупальцами мягкие ворсинки.

– В каком состоянии «Рената»? – спросил капитан, после того как Стафо вкратце рассказал о своих злоключениях, начиная с того часа, как экипаж погрузился в анабиоз.

– Тут сведений немного. Видимо, вокруг корабля продолжают клубиться бурые облака. Те самые, пробу которых я взял.

– И это все?

– Все.

– Действительно, немного, – нахмурился капитан – Ты не собирал сведений об открытом космосе?

– Видишь ли, Карлос… Каждый день на всех экранах корабля вместо картин окрестного космоса я видел… – Штурман замялся.

– Говори! – приказал капитан.

Стафо рассказал с загадочных видениях, фактически лишивших «Ренату» зрения.

– Дело серьёзное, – сказал Санпутер, внимательно выслушав рассказ штурмана.

– Может быть, кто-то пытается вступить в контакт с нами? – высказал предположение Стафо, глядя на копошащегося Роба.

– Нужно разобраться, с чем мы имеем дело. Пройдём по самым важным отсекам корабля.

– С чего начнём? – спросил штурман, делая шаг к двери. – С головного отсека?

– Нет, с сектора Арпады.

– Антуанетты?

– Для нас нет сейчас важнее задачи пробуждения остальных членов экипажа. Попробуем поискать решение её в биопроцессах, – сказал капитан.

– Разумно, – согласился Стафо.

– Роб, ступай с нами! – крикнул капитан.

Обзорный экран встретил их огненной свистопляской, к которой штурман успел уже привыкнуть, но которая поразила капитана.

– Да-а, дела, – только и сказал он и провёл рукой по лицу, будто прогоняя наваждение.

Несколько минут они оба стояли как заворожённые, глядя на калейдоскоп сменяющих друг друга картин.

…Гибкий сильный отросток ударяет по клавише, и на перфоленте посреди математических символов выскакивает дополнительный знак – маленькая горизонтальная чёрточка.

…Шар с колышущейся поверхностью, снабжённый быстрыми упругими щупальцами, огромными скачками несётся по слегка всхолмлённой поверхности.

– Пойдём, Стафо. Экранами займёмся позже. У нас есть дела поважнее, – сказал Карлос Санпутер и направился к выходу. Он был уже почти у люка, когда его остановил крик штурмана.

– Человек! Человек! – повторял Стафо.

– Где человек?

– Здесь, на экране, когда ты отвернулся, промелькнул человек.

– Гм, гм.

– Главное – этот человек был похож на тебя, Карлос! Такой же высокий, чуть сутуловатый… Вислоусый, широкоскулый…

– И все это ты рассмотрел за доли секунды?

– Жаль, Роба не было здесь. Он бы зафиксировал все на фотоплёнке! – с отчаяньем произнёс штурман.

– Значит, чудеса ещё не перевелись на белом свете! Ладно, пойдём в отсек Антуанетты, Роб там дожидается нас. Авось я ещё когда-нибудь появлюсь на экранах «Ренаты», – усмехнулся Санпутер.

Ленты на корабле ещё не работали, и до отсека Арпады им пришлось добираться пешком, точнее, пользуясь штангой невесомости. Оба, словно сговорившись, ни словом не упоминали о том, что больше всего их тревожило, – о судьбе остальных членов экипажа, которые в положенный срок не пробудились от анабиоза.

Когда они вошли в биоотсек, там уже действительно находился Роб. Почти скрытый установкой для анализа микрометеоритов, он что-то делал у герметического куба. Это был контейнер, в котором Антуанетта хранила обломки вещества, доставляемые ей из внешнего пространства.

– Вот здесь я упал в обморок, когда вернулся с вылазки, – сказал Стафо, указывая на пол. – Хлопнулся, как барышня кисейная. Спасибо Робу – привёл меня в чувство.

– Переутомление и перегрузки – это все понятно, – перебил капитан. – Но давай разберёмся поглубже. Ни до, ни после в обморок ты не падал. Логика такова: вступил ты в контакт с бурым веществом – у тебя наступило резкое ухудшение самочувствия. Ушёл от контакта – состояние улучшилось.

– Твоя логика хромает, Карлос.

– В чём?

– В том, что не было у меня с этой мерзостью никакого контакта?…

– А вылазка?

– Я был в гермоскафандре, а потом прошёл дезокамеру. Что же я, космической инструкции не знаю? – воскликнул Стафо.

– Представь себе, например, некий магнит, – начал Санпутер после паузы. – Ты не знаешь его свойств, но хочешь избавиться от его воздействия. С этой целью ты запираешь его в герметический контейнер и думаешь, что достиг желаемого. Между тем магнит продолжает воздействовать на окружающее пространство и на тебя тоже…

• Предыдущая
• 9/11
• Следующая