Выбери любимый жанр

Цель и средства - Михановский Владимир Наумович - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

– Остается выколотить из этого липового акробата уравнение мира, – сказал Жильцони и откинулся на спинку пилотского кресла.

Машина устремилась в темное небо, и сила инерции вдавила их в сиденья. Ставен откатился в дальний угол тесной кабины и там застыл в нелепой позе, разбросав руки.

– Как с креста снятый, – кивнул Исав в сторону неподвижного акробата.

Автопилот вел машину к Скалистым горам, по заданному курсу.

1. НЕОБХОДИМ ФОНТАН ИДЕЙ

Отблески факелов на воде казались маслянистыми. Ветра почти не было, и высокие языки пламени едва колыхались. Один факел, установленный у края плота, сшибла танцующая пара, и он с шипением упал в воду, оставив белесое облачко пара.

Сейчас уже, пожалуй, никто не помнил, кому первому пришла в голову идея

– устраивать выпускной банкет при факелах, на специально сооруженных для этой цели плотах. Ровные – одно к одному – бревна были обшиты поверху пластикатовым листом, чтобы удобно было танцевать.

Оркестр – семеро энтузиастов из числа выпускников физического факультета – помещался чуть поодаль, а сторонке, поближе к темной громаде бездействующего маяка, на небольшом плоту. Связь с музыкальным плотом осуществлялась с помощью акустических волн, а говоря проще – веселых криков, без устали будоражащих залив Дохлого кита.

– Эй! Сыграйте «Возвращение»!

– Ради бога, «Отца Кнастера».

– «Попутный вете-е-ер»!..

Пары на большом плоту, причудливо подсвеченные настоящими смоляными факелами, казались диковинными четырехногими существами – выходцами из иных миров.

Длинный стол установили на Самом краю плота, чтобы не мешать танцующим.

Когда все сгрудились вокруг закусок, плот угрожающе накренился, что вызвало новый взрыв веселья.

– Все на дно!

– Покормим рыб!

– Привет от Дохлого кита!

– Правда, красиво? – шепнула Шелла своему спутнику.

– Что именно? – поинтересовался тот, отламывая мясистую клешню краба.

– Ну, все это… – Шелла сделала неопределенный жест. – Ночь с дымными факелами, танцы на плоту…

Ее партнер пожал плечами:

– Что ж тут Красивого? Искусственное разжигание эйфории посредством повторяемых телодвижений, а также с помощью горячительных напитков.

– Альви, прекрати, – сказала Шелла. В голосе ее дрожали слезы.

– Ладно, я пошутил, – пробурчал Альвар примирительно.

– От твоих шуток не становится веселее.

– …Наша семья последний день сегодня вместе, – надрывался кто-то в конце стола.

– Не день, а ночь, – поправили его.

– Тем более! – парировал оратор. – И наш плот, друзья, – это не плот… Это корабль, на котором мы, вооруженные знаниями, вплываем в будущее.

– Гип-гип!

– Выпьем за университет.

– Альма матер!

– Лучший из лучших!

– Чтоб он провалился, – явственно прорезался голос с другого конца стола.

– Минутку, – взывал оратор, тщетно стуча вилкой о фужер. – Я еще не кончил!

Кто-то хлопнул шампанским, и пробка, описав высокую дугу, шлепнулась в воду.

– Итак, наш корабль входит в будущее! Гром пушек заменяют ему выстрелы шампанского. Так пусть никогда и никто из нас не унизится до того, чтобы служить пушкам…

Конец тирады потонул в нестройных выкриках.

– Отставить пропаганду!

– Кто тебе платит?

– Интеллигент паршивый! («Интеллигент» на курсе было ходовым ругательством).

Шелла вздохнула:

– Неужели хотя бы сегодня нельзя без политики?

– Политика – удел бездарностей, – ответил Альвар. Он сощурился и добавил: – Ею занимается из физиков только тот, кто в науке составляет абсолютный нуль.

– Или тот, кто состоит на жалованье в Управлении охраны социального порядка, – меланхолично добавил сосед.

– Мы, люди конца восьмидесятых годов XX века… – бубнил чей-то пьяный голос.

Кто-то предложил:

– Тост – за Марка Нуша.

– Нуш отошел от науки, – перебили его.

– Ну, тогда выпьем за Альвара Жильцони! Уж он-то от науки пока не отошел.

Несколько голосов подхватило тост:

– За курсового гения!

– За дикаря!

– И за его уравнение мира…

– Которое он непременно откроет, – закончил неугомонный тенорок.

Растолкав подвыпивших однокашников, Альвар протиснулся к председательскому месту. Шум на плоту утих. Чудаковатый Жильцони был из тех, от кого в любую минуту можно было ожидать чего угодно.

– Я принимаю ваш тост, – звонко произнес Альвар и тряхнул гривой волос.

– Уравнение мира – это то, чему стоит посвятить всю жизнь. И будь у меня десять жизней – я их все, не задумываясь, сжег бы, чтобы завершить дело, начатое Альбертом Эйнштейном.

В словах Альвара Жильцони дышала такая сила убежденности и страсти, что лица молодых физиков посерьезнели.

Раскрасневшийся Альвар подошел к Шелле.

Девушка недоумевала. Обычно Альвар – а они были знакомы уже четыре года – не отличался разговорчивостью. Вечно замкнутый, ушедший в себя. Слова лишнего из него не вытянешь.

Шелла взяла Альвара под руку, и они отошли от стола.

Музыканты грянули что-то бравурное.

– Почему оркестр на отдельном плоту? – спросила Шелла. – Разве нельзя было разместить их здесь?

– Здесь качка мешает музыкантам, – пояснил Альвар. Короткая вспышка прошла, и он снова погрузился в себя.

Из-за синхронно движущихся пар огромный плот немного раскачивался, и пламя факелов дрожало. Звезды а высоком небе гасли одна за другой: намечался рассвет.

Кружась в танце, Шелла прильнула к Альвару и прикрыла глаза. Сегодня, наконец, он должен сказать слова, после которых они никогда не расстанутся. Слова, которых она ждала давно.

Альвар внезапно остановился.

– Что с тобой? – встревожилась Шелла.

– Устал.

– Давай присядем, – предложила Шелла. Они выбрались из толпы танцующих и сели на обрубок бревна, оставшийся после скоростного сооружения плота для банкета.

– На таких плотах древние полинезийцы пересекали океан, – сказал Альвар.

– Их время прошло, – задумчиво произнесла Шелла, глядя на жадный язык факела. – К чему плоты, если есть корабли с атомным сердцем?

– Нет, время подвигов не прошло… Не прошло. – Глубоко посаженные глаза Альвара казались темными вмятинами на лице. – Но видишь ли… В жизни могут быть цели великие и цели низменные. О вторых говорить не приходится. Но что касается великой цели… Для ее достижения все средства хороши.

– А если средства низменны?

– Цель оправдывает средства.

– Что-то мудрено для меня… – тихонько произнесла Шелла. Альвар еле расслышал ее голос сквозь волны музыки и шум веселящихся выпускников.

Они помолчали.

– Скажи, Альвар, – начала Шелла, разглядывая танцующих, – такая цель может быть у каждого?

– Нет, – усмехнулся Жильцони, – великая цепь даруется только избранным.

– А как же быть остальным? Жить бесцельно? – попробовала пошутить Шелла. Альвар редко удостаивал ее серьезного разговора, отделываясь больше шуточками.

– Остальные образуют среду.

– Среду?

– Птица не может летать в безвоздушном пространстве! Ей нужна среда, воздух. Точно так же середняки, серая масса, большинство человечества. Они образуют тот пьедестал, взойдя на который, гений достигает сияющих вершин абсолютного знания.

– Значит, цель большинства, по-твоему, – быть пьедесталом для гениев?

– Вот именно.

– Старая песня, – заметила Шелла и украдкой бросила взгляд: не разыгрывает ли он ее?

Лицо Жильцони было серьезным.

– Что делать? Так устроен мир.

– Но как может знать человек, какая у него цель в жизни? Голос свыше, что ли?

Альвар повернул к ней лицо:

– Голос свыше, конечно, чепуха. Человек сам определяет цель в жизни.

Одни лодки причаливали к борту, другие отчаливали – связь с берегом осуществлялась непрерывно.

Альвар посмотрел на часы и нахмурился:

– Странно.

– Ты торопишься куда-то?

– Не то. Ко мне должен прибыть сюда один человек, а его нет…

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело