Пещера многоногов - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/17
• Следующая

– Уже, – буркнул Эдик.

– Ах, как меня умиляет твое спокойствие, – тихо и зло сказала Инна.

Седой покосился на нее.

– Георг, его шифр…

Юноша, нагнувшись, выдвинул один из стенных ящичков, занимавших почти всю переборку. Торопливо вынул какую-то из заполнявших его тонких пластинок, вставил в узкую прорезь аппарата, находившегося возле кресла. Сидевший с краю Сандро – невысокий, широкоплечий, весь в буграх мускулов – завертел рукоятками настройки идентификатора. На экране вспыхнула широкая белая полоса, вздымавшаяся острым пиком по самой середине экрана. Сандро медленно поворачивал верньер. На экране возникла вторая полоса – зеленая, которая в одном месте тоже устремлялась вверх высоким всплеском. Полоса поползла в сторону белой, совместилась с ней, сузилась и замерла.

– Это он, – сказал Сандро облегченно.

– Да, левая часть его спектра запахов, – кивнул Седой, глядя на экран. – Эдик, возьми направление поточнее…

Но лодка уже Медленно поворачивалась вокруг вертикальной оси. Полосы на экране задвигались, то удаляясь от центра экрана, то вновь приближаясь к нему. Наконец они, чуть подрагивая, замерли. Одновременно длинная стрелка искателя курса, переключенная Эдиком с гироскопа на установку по запаху, совпали с неподвижной прорезью. Лодка стояла на курсе.

– По следу – полный! – скомандовал Седой.

Вода за кормой помутнела, вверх рванулись большие, торопливые пузыри. Подводный разведчик стремительно набирал ход. Эдик не отводил взгляда от указателя курса, иногда чуть заметным движением поворачивал рукоятку и дернувшаяся было стрелка опять успокаивалась.

– Он шел спиралями в глубину. Я не знаю… – Инна зябко повела плечами. – У меня все время такое впечатление, что мы гонимся за мертвым. Ведь все-таки не было пульса, не было ничего…

– Недавно и я боялся того же, – сказал Седой. – Теперь – нет. Теперь ясно, что он жив.

Инна на миг прильнула головой к плечу Седого.

– Но почему он терял время, опускаясь по спирали?

– Единственная причина: он еще не окончательно пришел в себя. Он вошел в воду и нырнул инстинктивно, как я и предполагал.

– Интересно, – сказал Сандро. – К его запаху примешиваются какие-то помехи.

– Да… – медленно протянул Седой. – Попробуйте определить, кому они могут принадлежать, эти запахи…

Георг снова выдвинул ящичек с пластинками, на которых были запечатлены спектры запахов обитателей океана. Поглядывая на экран, перебрал несколько карточек. Наконец вытащил одну.

– Попробуем эту.

Он вложил пластинку во второй аппарат. С досадой мотнул головой.

– Не то…

Он перебрал еще несколько пластинок, и с каждой попыткой установить владельца запаха, выражение досады все сильнее проступало на лице юноши. Наконец он виновато взглянул на Седого.

– Что-то не могу.

– Это не делает тебе чести, – сухо сказал Седой.

– У нас нет таких карт.

– Насколько мне известно, у нас есть все карты.

– Все, нам известные, – как бы про себя заметил Эдик, не отрывая взгляда от приборов.

– Ты думаешь? Пожалуй, да… – озадаченно проговорил Седой. – Но тогда… Тогда это может означать, что запах принадлежит этому – агрессивному?..

– Валерий гонится за ним, вот что это значит! – воскликнул Сандро. – Это все объясняет, и спуск по спирали тоже. Это погоня, понял?

– Тогда – быстро вниз! – скомандовал Седой.

Под палубой взвыли компрессоры цистерн. Круто опуская нос, лодка стремглав рванулась в глубину. Не успевшие очистить дорогу рыбы стукнулись о прозрачную стену купола, отлетали в сторону и исчезали за кормой, подхваченные стремительным течением.

Потом на миг перегрузка, подобная космической, вдавила людей в кресла. Лодка выпрямилась, встала на ровный киль, и Эдик выключил двигатели.

– Мы его опередили, – сказал он. – Запахов нет.

– Всплывать помалу, – приказал Седой.

Лодка двинулась вверх едва ощутимо. Казалось она вовсе не поднимается, а неподвижно стоит в могучей толще моря, вросла, словно вмерзла в нее, и никогда уже прозрачный купол не покажется над вечно колеблющейся и рассыпающей солнечные блики поверхностью. Чудилось, что лодка стоит, и только разноцветные и разнообразные, утонченно-нервные или словно погрузившиеся в созерцание рыбы медленно, не шевеля ни единым плавником, опускаются вниз, все глубже погружаясь в свой, гораздо более ощутимый, чем на суше, и привольный даже на взгляд мир. На самом же деле обитатели океана стояли на месте, и лишь лодка с прозрачным куполом, под которым сидели пятеро представителей другого дыхания, неторопливо, словно нехотя, поднималась все выше, в пронизанные светом и беспокойством слои жидкого монолита. Глубомер пощелкивал лениво и ритмично, как настроенный на замедленный темп метроном. Седой, перегнувшись, включил ультразвуковой преобразователь, и отзвуки во многом еще непонятной, но устоявшейся и прочной жизни океана ворвались в тишину купола и заметались в тесном пространстве, отражаясь от прозрачных стен и гася возникшее, как обычно во время медленного движения под водой, представление об идиллической безмятежности этого мира.

Медленно скользя в толще воды, трудно было поверить, что здесь, в нескольких сотнях метров, человек преследует какое-то не только загадочное, но и опасное, агрессивное существо, и преследование это – вовсе не игра, как бывало, а возможно, лишь продолжение схватки, которая началась еще там, на поверхности. Тем труднее было примириться с ленивым движением корабля.

– Почему так медленно, Эдик? – резко спросила Инна. – Проснись!

Рулевой пожал плечами.

– Иначе потеряем след, – невозмутимо ответил он.

– Спокойно, спокойно, – пробормотал Седой, вглядываясь в воду за переборкой. Затем он перевел глаза на приборный щит. – Двоим подготовиться к выходу.

Он не взглянул ни на кого, словно не желая использовать право начальника назначать людей. Коренастый Сандро и юношески стройный Георг вскочили, но Инна опередила их.

– Я пойду, – сказала она. Тон ее не допускал и мысли о возражениях. Седой все так же, не глядя, кивнул.

– И Сандро. Сразу же в барокамеру. Иначе как вдвоем его не убедишь отложить это преследование.

Юноша вновь уселся в кресло, обиженно сдвинул брови, но не сказал ни слова, потому что и сам понимал преимущества гораздо более опытной Инны.

– Итак, отложить? – спросила Инна.

– Конечно. Район обитания нам теперь ясен, а Валерия надо везти на базу, в отряд. Уверен, что медики ждут его с нетерпением. Так что хватайте его и тащите в лодку…

Инна и Сандро исчезли в люке. Им предстояло сейчас войти в тесную барокамеру, где давление, постоянно повышаясь, будет доведено до забортного. Только тогда они могут выйти в воду на этой глубине. Трое в куполе продолжали внимательно всматриваться в воду.

В многоэтажном мире океана царил покой, рыбы словно грелись в солнечных, еще доходивших сюда лучах. И только одна длинная, там, наверху, вдруг неожиданно сорвалась с места, неуловимым движением взмахнула плавниками и распяленным хвостом и, мимолетно сверкнув, исчезла. Это было, как знакомая с детства цепная реакция: в следующий миг в стороны бросились еще три, за ними – еще и еще, и поле зрения в мгновение ока совершенно очистилось, а ультразвуковой шум, на миг усилившийся и заполнивший кабину до отказа, прекратился. Одновременно раздалась трель искателя запахов, и его экранчик затеплился бледным светом. Седой удовлетворенно кивнул, но внезапно лицо его вытянулось, пальцы обхватили подлокотники кресла, брови сдвинулись у переносицы.

– Стоп! – проговорил он. – Это что-то не то…

И еще через мгновение:

– Кажется, Автандил сам не знает, насколько он прав…

• Предыдущая
• 3/17
• Следующая