Кольцо Уракары - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 57
- Предыдущая
- 57/114
- Следующая
– Значит, семена ты переправил на Тернару?
– Все правильно.
– Что же, придется мне после Рынка лететь туда… Сказано это было опять-таки специально для передачи тем, кто вскоре догонит его и начнет допрашивать. Я не стану запрещать ему разговаривать. Пусть кидаются туда. Конечно, убегая от них, я лишаюсь возможности выяснить – на кого же в действительности работает Верига. Но это сейчас не самое важное. Разобраться на Серпе. И искать новый путь к Рынку. Остальное – приложится.
Скользун успел вдвое сократить расстояние до нас. Он был хорошим ходоком. Больше нельзя было терять ни минуты. Я подошел к борту, наклонился, не боясь нападения сзади: Акрид все еще принадлежал мне.
– Ты здесь? – спросил я негромко.
– Здесь. Замерзла и голодна.
– Сейчас исправим.
Я вошел в каюту. Со стола захватил то, чем можно было согреться, а также и насытиться. Вышел на палубу. Поравнялся с Акридом:
– Слушай внимательно. Через пять минут разворачивайся лево на борт и держи к берегу. Понял?
– Лево руль, на шестнадцать румбов – и к берегу.
– Молодец. И – до свидания. Дальше выкручивайся сам.
– Да.
Я соскользнул вниз по штормтрапу. Лодка была мне знакома. Ариана – или Мартина? – сидела на корме, подтянув колени к подбородку. Я подошел, наклонился, обнял, крепко поцеловал ее.
– Спасибо. Выручила. На вот – подкрепись. Подвинься – я сяду за пульт. У нас есть защита от локатора?
– Само собой, – проговорила Ариана с набитым ртом.
– До материка дойдем по темноте?
– Так рассчитано.
Я отшвартовался от катера и включил моторы. Ход у этой лодочки был получше, чем даже у полициста. А катер Акрида, плавно разворачиваясь левым галсом, сейчас и еще несколько минут должен был укрывать нас от преследователей. Пока они подойдут и разберутся с орланом – мы окажемся уже достаточно далеко.
– Какой курс?..
– Вообще-то мимо не промахнешь, – сказала она. – Но сейчас уходим в открытое море – от материка и островов. Искать тебя будут по дороге к земле, а не в океане. Отойдем на полторы сотни миль – и тогда пойдем к материку уже не с той стороны, где нас могут ждать. Не близкий путь, но надежный. Держи на норд-ост, курс тридцать. Часов через шесть будем менять курс. И к рассвету должны войти в бухту. Вообще на северном побережье удобных мест не так уж и много, и нас, возможно, будут ждать в каждом. Но мы придем в неудобное.
– И почему ты до сих пор не адмирал? – поинтересовался я, становясь на указанный курс.
– Все из-за таких, как ты, – сказала Ариана. Я включил комп.
– Ну, как ты? Насытилась?
– Ладно, иди сюда, красавчик, – сказала она. – смотри только, как бы лодка не опрокинулась. Знаю я тебя А то будет очень весело.
– И так будет не скучно, – пообещал я.
– Это я и без тебя поняла. Потому что погода меняется, и не к лучшему. Но, думаю, успеем до шторма.
После этих слов мы долго не произносили ничего нераздельного.
Расчеты Арианы оправдались. Если нас и искали, то не там, где мы находились в самом деле. Так что когда лениво подкравшийся рассвет позволил видеть окружающее простым глазом, мы были уже невдалеке от берега и бесшумно преодолевали последние кабельтовы.
За рулем была Ариана, я же не спускал глаз с приближавшейся высокой, обрывистой земли, внутренним зрением сканировал узкую полосу песка, протянувшуюся между кромкой прибоя и почти отвесно уходившей вверх слоистой стеной, что в давние времена создала История. Мы успели подойти к берегу до того, как погода действительно испортилась, впрочем, из объяснений всезнающей Арианы, на которые она последний час не скупилась, я понял, что такие неприятности бывают тут редко и продолжаются недолго. И в самом деле Топси была уютной планетой.
Ариана выключила мотор, я шагнул за борт и, оказавшись по колено в теплой воде, распугав попутно мелких, пятачок, крабов (во всяком случае, на Теллусе их назвал бы именно так), вытащил нос лодки на песок и протянул руки, предлагая Ариане перенести ее на сушу. Женщина покачала головой:
– Спасибо, не надо. Скоро тут поднимется такой накат, что разобьет в щепки. А так – успею еще попасть в местечко поудобнее, где смогу отстояться. Есть тут такая бухточка, тридцать миль на зюйд-ост, известная знатокам.
– Отчего же мы не пошли туда сразу же?
– Я думала, – сказала она, – что ты не спешишь объявить о своем прибытии кому бы то ни было. А там непременно кто-нибудь да окажется. Не знаю, как в глубине, но на побережье постоянно кто-нибудь вертится. В этих водах хороший лов.
– Жаль, – сказал я откровенно. – С тобой я чувствовал бы себя увереннее.
– Верю, красавчик, – сказала она. – Но ты сам понимаешь…
Я понимал. Но опасался – не столько за себя, сколько за нее.
– А если тебя возьмут?
– Ну и что они смогут мне навесить при всем желании? Как я умыкнула тебя с катера, не видел никто. Наша вчерашняя встреча? Господи, да на Аморе все себя так ведут. Кто угодно с кем угодно. Свобода нравов, милый.
– Что-то не нравится мне это твое настроение, – не стал скрывать я. Ариана засмеялась:
– Ну ты-то можешь не бояться… Кстати: передавай привет – тому, кто недавно гостил во мне.
– Фу, – сказал я и тоже засмеялся. – Так и быть, передам. Хотя он и сам слышит. Только пожалуйста, Марша…
– Путаешь! – сердито прервала она. – Интересно, с кем? Я – Ариана, запомни раз навсегда. И не обмолвись, когда в следующий раз со мною встретишься.
Я знал, что она имела в виду. Мы успели уговориться: я тут кантуюсь до вечера. Она тем временем разбирается в обстановке и с наступлением темноты возвращается, забирает меня и везет туда, где можно будет с наименьшим риском погрузиться на что угодно, чтобы слинять из этого Гостеприимного мира. Речь, конечно, могла идти все о том же космодроме; однако «старт-финиш» там был не один, как я думал – тот, на который я прилетел, – имелось два, поменьше и посекретнее: военный и, как ни странно, VIP – уж не знаю, каких таких персон они там принимали или надеялись принять. Вот одним из этих двух мне и надо было воспользоваться. Но у меня было странное ощущение: что здесь я ее больше не увижу. Я старался прогнать его, но в то же время понимал, что интуиции надо верить. Только говорить ей об этом было бы ошибкой: ее интуиция, как я успел уже убедиться, была посильнее моей.
– Прости. Больше не буду. Только прошу тебя: будь осторожна.
– Буду, – кивнула она. – И тебе того же. Держи свою сумку. – Она передала мне мой постоянный багаж. – А теперь – столкни на воду.
Лодка перевалилась с борта на борт на заметно усилившейся волне. Ариана включила мотор. Помахала мне рукой. Я ответил тем же, постоял еще с минуту, провожая уходившую в море лодку взглядом. Когда она легла на новый курс – к юго-востоку, – я тоже повернулся и пошел по ленточке пляжа, отыскивая место, где можно было бы взобраться наверх с наименьшими усилиями.
Мне удалось без приключений подняться на плато по сухой расщелине, по которой, вероятно, сверху стекала вода в сезон дождей. Преодолев склон и отряхнув пыль с коленок и локтей (местами подниматься пришлось на четвереньках), я внимательно огляделся. Не было никаких признаков обитаемости – если говорить о людях: насчет прочей жизни я не мог бы сказать ничего, поскольку общаться с ее представителями в естественной обстановке мне никогда не приходилось, если не считать раза-другого в заповедниках – но там и звери были достаточно цивилизованными в отличие от людей. Я понимал, что тут – в густом лесу, подступавшем почти вплотную к самому обрыву, – какой-нибудь хищник мог таиться в трех метрах от меня – и я его не заметил бы. Может быть, так оно и обстояло в действительности, но напасть на меня никто не спешил, и это меня успокоило.
Лес явно был неухоженным, незнакомые мне по именам и облику деревья необычной конструкции (стволы, поросшие густой и длинной шерстью, высотой метра в четыре, дальше – пучок расходящихся вверх и в стороны гладких сучьев, поддерживающих – и это было самым неожиданным – один сплошной громадный лист в форме почти идеального круга) – деревья эти, похоже, находившиеся в расцвете сил, смыкали свои странные кроны высоко над телами собратьев, умерших своей смертью, над густым подростом – похоже, уже других пород. Наверняка тенелюбивые осуществляли здесь свой извечный заговор, чтобы со временем обогнать и задушить тех, кто властвовал тут сейчас. И человек вовсе не стремился внести в этот процесс свое регулирующее начало. Скорее всего потому, что человека в этих краях просто не было, как и писали об этом во всех официальных изданиях. Хотя у меня официальные издания всегда вызывали чувство сомнения.
- Предыдущая
- 57/114
- Следующая
